Еще не начался ремонт дома, а Кира уже в полную силу ощущала острую нехватку времени. Бесконечно отпрашиваться с работы становилось все более неудобно, оставались обеденные перерывы плюс субботы. На ее счастье, некоторые дизайнерские фирмы соглашались на встречу в выходные. За три недели Кира обзвонила и посетила около десятка фирм, и каждая представила интересные проекты и идеи. Но ни с одной из них она не подписала договора. Фирмы, предлагавшие хорошее качество и профессиональных дизайнеров, просили заоблачные для Киры суммы. А те, что соглашались на скромную оплату, поражали своей некомпетентностью.

Кира не отчаивалась и продолжала поиски. У нее просто не оставалось другого выхода – времени самой приводить дом в порядок не было и не предвиделось. А придать дому желаемый вид как можно скорее хотелось просто до зуда в ладонях. Да еще и сон ее продолжал повторяться с завидной частотой. Она даже удивлялась, если в течение двух-трех недель его не видела.

Те же разноцветные стены, огромные окна, просторная студия с мольбертами, дети. Теперь, имея в наличии дом, Кира могла примерить сон на него. И если переделать нижние комнаты под увиденное во сне еще казалось возможным, то представить себе второй этаж студией никак не получалось. Скошенные от крыши стены ограничивали размах перестановки, да и при всем желании невозможно убрать все перегородки. А уж при чем тут дети со странным выражением лиц – Кира так и не поняла. Удивляли их глаза – немного напряженные, заинтересованные и сосредоточенные. Словно они видят что-то совершенно необычное, недоступное им ранее, делают какое-то открытие. Что такое они видели на мольбертах, что могло их так удивить? Ну да ладно, решила она, постепенно выяснится и это. Раз нашли сосну у дома, найдем и все остальное.

Ей самой становилось смешно от своих мыслей, но чудесным образом вся эта идея с домом-сном зарядила ее энергией и готовностью к кипучей деятельности. В последнее время на работе эта готовность несколько поубавилась. Да что там несколько – значительно поубавилась. Кира уже освоила все, что могла, на своем уровне, а роста не предвиделось. Для вертикальной дипломатической карьеры у нее не хватало образования и опыта, а как аналитик она уже переросла свой уровень, и ей хотелось намного большего. Она вдруг поняла, что чувствовал Андрей, когда стал задыхаться на работе. Иногда казалось, что она видит ситуацию его глазами, понимает его желание смахнуть все со своего стола и полностью сменить обстановку. Тогда она с идиотской убежденностью решила, что это его блажь, слабохарактерность, неспособность переживать трудности. Она не дала Андрею ни единого шанса объяснить ей свою позицию, она слышала только себя! И только теперь смогла увидеть в этом простое несоответствие желаний и возможностей. Господи, ну почему мудрость и понимание вечно приходят не тогда, когда нужны, а много позже...

– Машка, как ты думаешь, сколько лет ты еще вот так здесь выдержишь?

– Я-то? Не знаю. Вообще, я тебе сейчас одну вещь скажу, только ты не раструби ее по всем углам, а то меня завтра же уволят.

– Маш, ну как я могу! Могила!

– Я планирую выйти замуж, родить ребенка и уйти в декрет. А потом, после декрета, найду себе другую работу, где-нибудь в области бизнеса, в инофирме. Вот что я планирую.

– Тоже мне секрет. Да это и так все знают.

– Не знаю я, что там все знают, но как только у нас с Серегой все утрясется, я так и сделаю.

– Все-таки с Сережей?

– Ну да, куда я без него. Причем рожу двоих подряд, отстреляюсь, посижу с ними хотя бы лет до двух, и вперед – покорять новые вершины. Ты же знаешь, что мне эта работа здесь нужна только для галочки – папе радость доставить. Думаю, уже достаточно порадовала его своей примерностью, пора и о другом подумать. Хотя, честно говоря, грех нам с тобой, Кирунь, жаловаться. Работа не пыльная, иногда даже интересная, платят, правда, маловато, но жаловаться все равно грех. Хоть я и стремлюсь сделать отсюда ноги, но если бы платили лучше, я бы осталась. Мне даже нравится временами. Не до одурения, конечно, но...

– Вот и мне не до одурения. Плохо это, Машка.

– Почему?

– Да потому, что тратим здесь все свое время! Жизнь, можно сказать, в стенах этого кабинета проходит, а от работы восторга нет.

– А у кого он есть, восторг? Ну, ты сказала! Это же тебе не Олимпийские игры – победил, золотая медаль, восторг. Это рутинная работа. Кстати, говорят, сейчас новая политика пошла – женщин продвигать. Мало у нас женщин на видных постах. Так что у тебя все шансы загреметь куда-нибудь в посольство на уровне атташе.

– Да, конечно. – Кира скептически засмеялась. – Без меня желающих мало. Да и не в этом дело. Мне почему-то захотелось чего-то другого. Более свободного графика, например.

– Это потому, что ты своим домом занялась. Но этот ремонт не на всю же жизнь! Надеюсь, – ехидно добавила Машка. Идея подруги до сих пор смешила и удивляла ее. Кира никогда не отличалась сумасбродством, а тут выкинула нечто совершенно необъяснимое.

– Ты хоть нашла подрядчиков?

– Нет еще. Ищу. Сначала надо проект сделать. Нормальные фирмы такие цены заламывают – ужас!

– А знаешь что? У моей знакомой недавно делали ремонт офиса. Суперски сделали, ничего не скажешь. Увидишь – закачаешься. Хочешь, я у нее узнаю телефон дизайнеров?

– Узнай. Чем больше информации, тем лучше. Только вот не уверена, что их расценки будут ниже, чем у остальных.

– А ты все же сходи, поговори. Мало ли...

Через два дня Кира стояла у дверей компании «Ковальчук дизайн» с визиткой от Машкиной подруги. Секретарь сказала, что Антон Петрович примет ее, как договорились, в два часа.

Ковальчук произвел на Киру очень хорошее впечатление, разложил по полочкам все этапы работы, объяснил, словно ребенку, как делается дизайн, от обмерочного этапа до зонирования, до привязки сантехники и реестра материалов. Но как бы ни обыгрывали они материалы и прочие расходы, все равно выходило очень дорого для Киры.

– Простите, что заняла ваше время. – Она собрала фотографии и план дома со стола. – Мне надо было сразу начинать с бюджета, которым располагаю. Боюсь, мы не сможем договориться, я не потяну. Хотя, должна признаться, ваши идеи звучат очень интересно. У меня и у самой есть идея, что сделать с этим домом, но я не знаю, как правильно ее обрисовать, спроецировать на реальный дом.

– Что значит «на реальный дом»? – заинтересовался Антон Петрович.

– Ну, – смутилась Кира. – Просто у меня есть что-то вроде виртуальной идеи – дом, увиденный во сне, и я очень хочу превратить эту развалюху в Апрелевке в дом моей мечты. Не знаю, почему я вам говорю этот бред, – нервно засмеялась она.

– Любопытно... – протянул Ковальчук. – Впервые такое слышу – чтобы привязывать идею дизайна к увиденному во сне. А вдруг это нереально, неосуществимо технически? Надеюсь, вы не станете упираться в свою идею только потому, что увидели во сне мираж? Вы ведь принимаете в расчет слово «вдруг»?