— Что вы имеете в виду, мой друг? — подавшись вперед, спросил дядюшка.

Магистр улыбнулся. Он подтянул к себе папку, в которой лежали чистые листы бумаги, после взял карандаш и поставил две точки.

— Это Аритан, — указав на первую, пояснил Элькос, затем ткнул во вторую: — Это Бегренс, а это, — теперь он соединил точки линией, — переход. По всем законам логики, физики и естественного поведения материи Шанриз должна была, войдя в эту точку, а выйти из этой. Но… — Магистр нарисовал к первой линии вторую, отходившую перпендикулярно. После поставил в конце жирую точку и подписал «Белый мир». — Произошел излом на некоем участке перехода, и наша путешественница вышла не просто в другом месте, но в другом мире. То есть искривилось пространство, а вместе с ним и время. Думаю, если бы был выстроен прямой портал, то подобного казуса бы не случилось, и, войдя здесь: — маг ткнул пальцем в точку «Аритан», потом соединил ее с точкой «Белый мир», — вышла бы здесь, не потеряв не только ни дня, но и даже часа. Впрочем, — отложил он карандаш, — это гипотеза, но она основана на моих знаниях. Шанни вырвали из сформированного портала и переместили в иное место без вектора и координат.

И я улыбнулась, широко и радостно, потому что знала, кто перенес меня навстречу к Танияру.

— Не иначе Великий Странник умчал свою любимицу в лучший мир и к лучшей жизни, — глядя на меня, улыбнулся и дядюшка. — Жаль лишь, что этот мир и жизнь оказались не рядом с нами. Мне не хватает вас, Шанни. Ваших выдумок, вопросов и решительности. Однако оспаривать Высшую волю не посмею.

— Нет, друг мой, — откликнулся Элькос: — Будем справедливы, в этом мире Шанриз дошла до той черты, за которой уже ничего не было. Корона королевы могла бы стать высшей наградой и подспорьем, но не в нашем мире и не с нашим королем. Путь здесь завел Шанни в тупик…

— Но открыл дверь в новую жизнь, — сказала я, — предначертанную мне так давно, что вряд ли мы сейчас узнаем имя того предка, который жил в день моей встречи с аданом Шамхаром. Невероятно даже помыслить такое, однако всё это произошло и вот тому доказательство.

И я, сунув руку в дорожную сумку, которую забрала с собой в кабинет, вытащила книгу. С благоговением уложила ее на стол и, любовно огладив обложку, подвинула ее к мужчинам. Дядюшка и магистр одновременно протянули к ней руки, даже встретились пальцами и дружно усмехнулись. После этого граф руку убрал, однако пристально наблюдал за тем, как Элькос открывает книгу…

И, разумеется, никто из них не понял написанного, но рассматривали с явным любопытством.

— Это и есть те самые… как вы говорили — ирэ? — спросил Элькос. — Удивительно, как можно понять этот набор символов?

— Они говорят также о наших буквах, — рассмеялась я. — Называют — красивый орнамент. Только мой супруг овладел… Ох, Боги, — вдруг охнула я. Маг и граф оторвали взгляды от книги и посмотрели на меня. — Подумать только, прошло так мало времени, а он говорит и пишет на нашем языке, а я всё еще продолжаю осваивать ирэ.

— Не представляю, как это вообще можно освоить, — усмехнулся дядюшка, и я воскликнула:

— Что вы, ваше сиятельство, на самом деле, всё не так сложно, как кажется! Основных ирэ не так много, и они подразделяются на добрые и злые… — Граф в удивлении приподнял брови, и я снова рассмеялась: — Так объяснял своим юным ученикам халим Фендар, а Танияр уже мне. Всего лишь отрицательное и положительное значение. То есть местоположение положительного или отрицательного ирэ в комбинации определяет смысл. Однако сложность есть, она кроется как раз в комбинациях. Составить их можно великое множество, и этим мастерством отлично владели во времена Шамхара, но не в настоящем. Люди многое забыли. И все-таки, зная основные символы, можно расшифровать написанное. Ключ к разгадке подсказал уважаемый халим, а разобрал первые комбинации Танияр. Чтобы мне было проще, я переписываю прочитанное буквами. Работы еще много…

И я помрачнела. На расшифровку у меня была вся жизнь, но только где она пройдет? Смогу ли я вернуть Белому миру его память или же окажусь бессовестной воровкой, укравшей ее? Кажется, поняв перемену в моем настроении, магистр потянулся и взял меня за руку

— Ну, вот вы и вновь печальны, Шанни, — сказал он, пожав мне пальцы. — Не волнуйтесь, девочка моя, я буду искать ключ от двери в Белый мир. А вы за это время встретитесь со всеми, с кем желали, а потом мы попытаемся отыскать дорогу к вашему супругу. Ай… Айдыгер, верно? Айдыгер не должен лишиться своей мудрой королевы. Мы этого не допустим, клянусь вам, Ваше Величество.

Я смутилась и отмахнулась:

— Полноте. Как-то непривычно мне это обращение, хоть и верно, по сути. В Белом мире пока подобных возвеличиваний нет. Говорят друг другу «ты», и правитель близок своему народу настолько, что свой вопрос они могут задать, лишь завидя его на улице. И, признаться, мне эта простота по душе. Однако и у меня хватает вопросов, — сменила я тему. — Раз уж мы не спешим расходиться, то мне хотелось бы узнать, что произошло после моего исчезновения.

Ответить мне никто не успел, потому что город сотрясла канонада. Били из пушек, да так это было громко, что звенели в окнах стекла. А потом ночь расцвела разноцветьем фейерверка.

— Хвала Богам, — произнес магистр. — Свершилось.

Дядюшка кивнул, а я сказала:

— Поздравляю вас, господа.

У государя Камерата, наконец-то, появился долгожданный наследник.

Глава 6

Элькос вытянул ноги, заложил руки за голову и блаженно потянулся. Ночь за окном всё еще продолжала сиять огнями салюта, люди выходили на улицы, и город заполнялся радостными восклицаниями. Похоже, ждать тишины еще было долго. Впрочем, мы по-прежнему не спешили расходиться.

Его сиятельство ненадолго вышел из кабинета, а вернулся с бутылкой вина и тремя фужерами.

— Хоть и ночь, но повод выпить у нас есть, — улыбнулся дядюшка.

— А под доброе вино и рассказы идут особенно хорошо, — с намеком улыбнулась я. — И слушаются тоже. Я готова внимать. Господин Элькос, вы были непосредственным участником этой истории, потому лучше других сможете удовлетворить мое любопытство. Прошу вас.

— Не смею вам отказать, дорогая, — в ответ улыбнулся маг.

— Но прежде выпьем за здоровье наследника, — вставил дядюшка и подал нам фужеры, уже наполненные вином.

— И чтобы его отец, наконец, обрел душевное успокоение, — добавил