Таня ринулась к лестнице. Алла бросилась за ней, но тут услышала шипение с кухни. Супчик, который готовила Валерия Осиповна! Женщина кинулась на кухню, увидела кастрюлю с неистово бурлящим и убегающим супчиком и сняла ее с конфорки. При этом обожгла себе руку. Открыв кран с холодной водой, Алла подставила под струю покрасневшие и ноющие пальцы. Женщину душили рыдания – родная дочь считает, что она виновата в смерти Юры!

– Мама, мамочка, не плачь! – раздался голос Юрика, и, обернувшись, Алла заметила своего младшего. Выключив воду, она присела около сына и, искусственно улыбаясь, сказала:

– Нет, я не плачу, тебе показалось. Все в порядке! Все просто отлично!

– Давай я тебе на руку подую, – предложил Юрик и, топорща щеки, принялся изо всех сил дуть на обожженные пальцы матери.

Алла боролась со слезами, понимая, что не имеет права рыдать в присутствии Юрика – это его напугает.

– Прошло? – спросил малыш.

– Прошло, – кивнула Алла. – Ты просто волшебник! Прямо как Гарри Поттер, сынок! А сейчас нам пора. Ты, Танюша и я поедем сейчас…

– В отпуск! В отпуск! – закричал радостно Юрик. Потом его лицо приняло серьезное выражение, и мальчик спросил: – А папа не поедет, потому что он сидит в тюрьме?

Алла поняла – Юрик услышал разговор на повышенных тонах между ней и Таней. Обняв Юрика, прошептала ему на ухо:

– Нет, солнышко, папа сейчас не в тюрьме. Это просто такая неудачная шутка!

– А он правда умер? – спросил ровным тоном Юрик.

И Алла зарыдала. Знала, что не имеет права на слабость, но не смогла сдержаться. Юрик же, гладя мать по волосам, твердил:

– Мама, мамочка, не плачь! Потому что я уже давно понял – мы все когда-нибудь умрем!

Неимоверным усилием воли подавив рыдания, Алла поднялась и произнесла:

– Ты – просто чудо, Юрик! Я расскажу тебе обо всем, но не сейчас. У нас очень мало времени. Мне надо поговорить с Таней, а потом мы поедем… в отпуск.

Отведя сына в гостиную, она поднялась на второй этаж. Из комнаты Тани доносились ритмы тяжелого рока и завывания странных певцов. Дверь, конечно же, была закрыта изнутри. Алла принялась колотить в створку.

Через несколько секунд та распахнулась, и на пороге возникла Таня.

– Что тебе надо, убийца? – спросила дочка злобно.

Стараясь перекричать музыку, Алла заговорила:

– Таня, тебе скоро шестнадцать лет, ты уже большая. Нам грозит опасность, причем реальная! Те же люди, которые убили папу…

– Не хочу слушать твой бред! Все равно ты врешь! Ты – шлюха, убийца и лгунья! Убирайся прочь из моей комнаты! – заявила Таня, нацепила наушники и захлопнула дверь перед носом остолбеневшей Аллы.

Сколько Алла ни стучала, ни кричала, Таня больше не появилась, только музыка сделалась еще громче. Тогда Алла вспомнила, что в кабинете есть запасные ключи ото всех комнат особняка, и помчалась туда. Выворотила все из ящиков стола и наконец обнаружила связку ключей – в самом нижнем.

К комнате Тани подошел первый же ключ, и Алла влетела в святая святых дочери. Та с наушниками на голове сидела за столом, спиной к двери, и строчила что-то на компьютере. Подойдя к дочери, Алла заглянула через ее плечо и увидела, что на дисплее возникают большие кроваво-красные буквы: «Я хочу, чтобы она умерла. Чтобы моя мать-ведьма умерла!»

Мать сорвала с головы Тани наушники. Дочь, мгновенно обернувшись, завопила:

– Ты проникла в мою комнату! Что ж, от тебя всего можно ожидать, убийца и шлюха!

Алла схватила дочку за локоть и выволокла ее из комнаты в коридор, говоря на ходу:

– Таня, я тебе все объясню, но только не сейчас! Потому что мы должны как можно быстрее покинуть особняк! Нам всем грозит смертельная опасность!

– Это тебе грозит смертельная опасность! – огрызнулась Таня. – Как жаль, что у нас в стране нет смертной казни! Потому что тебя, дорогая мамочка, надо поджарить на электрическом стуле!

Не выдержав, Алла дала дочери пощечину – и тут же пожалела об этом. Она бросилась к Тане:

– Танюша, извини, я не хотела… Но ты должна знать, что…

Таня, потирая бордовую щеку, мрачно заявила:

– Ты готова не только мужа своего убить, но и детей? Наверное, заказала папу киллеру, потому что боялась, что он, узнав о твоем романе с Максом, подаст на развод и ты ни шиша не получишь? А тебе ведь под сорок, кому ты такая нужна – старуха!

– Татьяна, твой чемодан собран, мы уезжаем, – отчеканила Алла. – А к смерти твоего отца я не имею ни малейшего отношения. И если ты такая взрослая, какой хочешь казаться, то позволишь мне спокойно рассказать обо всем, что имело место. Но не здесь и не сейчас! За нами охотятся!

И, надо же, ее слова возымели эффект – Таня послушно спустилась на первый этаж. Заметив свой чемодан в холле, она подхватила его и сказала:

– Да, ты права, мне нечего делать в этом доме. Потому что ты добилась, чего хотела! Оставайся жить здесь со своим патлатым хахалем, но я принимать участие в этом фарсе не намерена – ухожу от тебя. И не пытайся меня задержать!

Девочка направилась к двери. Алла бросилась за ней и схватила за плечо.

– Танюша, ты все не так поняла! Мы вместе уедем отсюда…

– С тобой я никуда не поеду! – завопила дочь. – Ты не сможешь заставить меня! И не говори, что мне всего неполных шестнадцать! А будешь мне препятствовать, дам интервью всем желтым газетам, в котором подробно расскажу, как ты изменяла папе и замыслила со своим Максиком его убийство!

Алла окаменела от этих слов. Таня же распахнула дверь, и стало видно, как несколько черных джипов подъезжают к особняку. Алла метнулась к выходу, захлопнула створку. Таня взвыла:

– Гестаповка, садистка, моральная уродка! Пусти меня, не то хуже будет! Заявлю, что ты меня истязала, а твой Макс меня к сексу принуждал! И что ты сама ему меня предлагала! И тогда вас до конца жизни посадят…

Раздался мелодичный звонок и одновременно стук в дверь. Вслед за тем послышался знакомый голос генерал-лейтенанта Мельникова:

– Алла Юрьевна, что же вы захлопываете дверь перед носом гостей? Не по-русски как-то, право. Открывайте, или нам придется выбить дверь!

Алла оттащила Таню от входа и прошептала на ухо притихшей девочке:

– Танюша, прошу тебя, верь мне. Именно эти люди убили папу и теперь охотятся за мной. Вернее, за нами!

Таня наморщила лоб и выпятила губы, но ничего не ответила. Из гостиной выбежал плачущий Юрик:

– Мама, мамочка, там в окне появился монстр! С черным-пречерным лицом! Мне очень страшно!

Малыш прижался к матери, и та поняла: монстр – это один из людей Мельникова – с лицом, закрытым черной шерстяной маской. Женщина обернулась – дверь ходила ходуном. Подхватив чемодан с вещами Юрика, она скомандовала: