– Спасибо… – прошептал маме Конор.

– Спасибо! – крикнул он громче, обращаясь к сторонникам Зеленых Мантий.

– Да здравствуют настоящие Великие Звери! – воскликнул кто-то.

И все вокруг эхом повторили за ним. Конор увидел, как мамина улыбка осветилась гордостью. И его сердцу стало тесно в груди. Затем бывшие заключенные повернулись обратно к дымовой завесе, выставив наготове оружие, чтобы сразиться с оставшейся кучкой стражников.

Ребята побежали прочь что было мочи. В голове Конора промелькнула мысль, что им просто повезло или произошло нечто странное, из-за чего Зериф с детьми, которые были на его стороне, не явились на помощь стражникам Трансвика. Но вздыхая с огромным облегчением и радуясь, что им удалось убежать, Конор не стал долго раздумывать об этом. Когда выберутся из Трансвика живыми, можно будет посвятить больше времени размышлениям, отсутствовали их враги из-за трусости или специально что-то задумав. Но на данный момент важно было одно – побег удался!

Лязг мечей и удары снова донеслись с тюремного двора, но никто не бросился за ними вдогонку. Их союзники удерживали стражников.

Вскоре уже ничего не было слышно, кроме стука подошв, отталкивающихся от камней. Затем их башмаки затопали по голой земле за стеной Трансвика. И вскоре, когда они выскочили на окружающие город пастбища, стало совсем тихо. Не говоря ни слова, Финн поманил их рукой, и они направились за ним в темноту ночи.

Финн снова спасал им жизнь. Роллан, за которым раньше охотились несметное количество раз, считал, что хотя их побег из Трансвика и поражал воображение, успокаиваться не стоило. В конце концов, он видел самодовольного графа Трансвика. А главное, он видел жеребца под этим самым графом. Пусть Роллану с его конем и не повезло, но он понимал, что на лошадях их настигнут быстрее, чем они успеют скрыться на своих двоих.

Однако стражники Трансвика их так и не догнали. Финн провел ребят тайными тропами. Пока они были в окрестностях Трансвика, проводник вел их через речки, чтобы беглецов не выследили по запаху охотничьи собаки. Но когда Трансвик остался далеко позади, Финн направился в странный, заваленный камнями лес, по которому на лошади и не проедешь. Ветви деревьев свисали почти до земли. На обросших влажным мхом валунах Роллан постоянно скользил и падал, если начинал неосторожно подниматься вверх.

Они углублялись в чащу все дальше по еще более странным тропам. И чем диковиннее простирались вокруг пейзажи, тем комфортнее чувствовал себя их проводник. Ступив наконец на веками нехоженную тропу, Финн с явным удовлетворением нацарапал на земле палкой карту и, бормоча себе под нос, провел маршрут, который позволял срезать дорогу.

Вот так Роллан и оказался в обманчиво доброжелательных зеленых горах, с веревкой, перевязанной вокруг талии. Страховочный канат соединял Роллана с тем, кто лез выше, обхватывал талию соседа и вел к следующему. И так далее. Суть была в том, что если Роллан сорвется, его поймают. Но Роллан думал, что стоит упасть одному из них, все остальные тоже полетят в тартарары. Впрочем, кувыркаться с горы в компании, а не поодиночке, наверное, было бы приятнее.

За время похода Финн научил их старинному североэвранскому методу отправки закодированных сообщений.

– А вот так пишется Абеке, – показывал Финн, завязывая на ленте загадочные узлы.

Для Роллана они не имели никакого смысла, и, как он заметил не без некоторого удовлетворения, для Конора тоже (тот вообще загрустил, едва они покинули Трансвик). Однако Абеке и Мейлин следили за уроком с большим интересом, и Финн продолжил:

– Вы просто обвяжите лентой лапы золотистого голубя из Трансвика и отпустите его. Он полетит к вам домой и доставит со общение.

Роллану в голову не приходило, кому бы он мог отправить письмо. Единственное, что он мог бы написать: «Дорогая мать, спасибо тебе сказать не за что», и послать письмо куда-нибудь в Амайю.

Кроме того, они обсуждали рассказ Зерифа о Желчи. Узнав, что связь с духом зверя можно вызвать насильно, Конор задумался. А вот Роллан не был уверен, так ли это плохо, если люди смогут выбирать, с каким именно животным им придется проживать остаток своей жизни. Впрочем, вслух он свои мысли высказывать не стал. Судя по лицам остальных, вряд ли они приняли бы его мнение на ура.

Казалось, поход длился много недель, хотя на самом деле прошло всего несколько дней. Роллан съел всю интересную еду из своего рюкзака, затем всю скучную еду и, наконец, приступил к еде, которую есть совсем не хотелось. А пейзаж становился все жестче и суровее, горы – серее. Они уже не были такими зелеными, дикие скалы выступали из травы. Поля, простирающиеся внизу, казались высохшими, и хотя они были красивого золотисто-пурпурного цвета, скоту на них нечего было бы есть. Ребятам не встречались ни города, ни фермы, ни дома, ни люди.

Когда еды осталось мало, а окрестности стали совсем унылыми, Финн выпрямился и окреп. Он высоко вскидывал подбородок, белые волосы теперь подчеркивали его неординарность. Трудно было поверить в то, что раньше он был сломленным, измученным войной. Похоже, эти земли Эвры давали ему силу.

Впрочем, и Роллана они пока подпитывали. Он решил, что, вероятно, наступило время примириться с возможностью умереть от голода. Но в день, когда Роллан съел свой последний кусок вяленого мяса, они подошли к Глендавину.

Как и Трансвик, город был окружен стеной, которую они разглядели со своей высокой наблюдательной точки. Но на этом сходство городов заканчивалось.

При всей своей старомодности, Трансвик напомнил Роллану большинство городов Амайи. Там вдоль узких улиц теснились здания, люди опорожнялись прямо на дорогах, и над нечистотами роились мухи. Там жили сплошь и рядом купцы, воры, пьяницы и, конечно, рыскали толпы немытых беспризорников – таких, как сам Роллан. В таких городах шансов, что с тобой непременно случится что-то плохое, было хоть отбавляй. И все города казались Роллану одинаковыми. Пусть внешне, своей архитектурной плотью города и отличались, под ней всегда скрывались кости отчаяния.

Но это не относилось к Глендавину. В самом центре стояло массивное каменное здание. Крепость или замок. Но, возможно, больше всего к нему подходило слово «дворец». Более старинная центральная часть, очевидно, была возведена для защиты. Но роскошные каменные крылья по обе стороны были выстроены, несомненно, только для красоты или потому, что владельцу деньги некуда было девать. Тут и там сверкали на солнце окна с витражами, похожие на драгоценности. Гаргульи и резной орнамент украшали каждый камень. Флаги глубокого синего цвета развевались по краям и свисали над дверьми.

Глендавин совершенно не вписывался в суровые окрестности за стеной.

– Я на самом деле не сплю? – спросил Конор. – Похоже на сон.

«Рамфусс», – просто подумал Роллан. Именно в таком месте и мог находиться Великий зверь.