По кровати – каждому. В большинстве гостиниц Амайи не найдешь номеров с двумя кроватями, а если где-то и были такие, то лишь для того, чтобы впихнуть туда по пять-шесть человек – иногда совершенно незнакомых друг другу. В этой чудесной комнате к тому же стоял отдельный умывальник, рядом с которым висели мягкие полотенца. Также тут нашлась чистая одежда – по два костюма для каждого мальчика: первый – темно-зеленое верхнее парадное платье и килт – такой же, как у стражников; второй – более привычные для эвранских жителей куртка и штаны.

– Я ни за что не надену килт, – при знался Роллан.

Конор прикоснулся к клетчатой шерсти.

– А по-моему, интересно. Почему бы и нет?

– Слишком похоже на униформу. Ты знаешь, как я к подобным вещам отношусь. Что думаешь о дощечке над воротами?

– Э-э, напомни-ка, что там написано? – робко попросил Конор, и с уколом совести Роллан вспомнил, что его товарищ был не силен в чтении.

– Что-то насчет Закона Глендавина. А еще про смерть и обнимашки.

Конор пожал плечами:

– Похоже, тут следят за порядком. Это имеет смысл, если хочешь, чтобы люди следовали законам. А почему ты о ней вспомнил?

После печального случая, когда он попросил Эссикс проверить Глендавин, Роллан почти забыл о ее сверхъестественной способности наблюдать. Казалось, подобный момент единения у них был давным-давно.

– Я просто не люблю правила, – наконец ответил Роллан. – Они как униформа.

Мальчики продолжили рассматривать комнату. Вся мебель была очень красивой и, похоже, дорогой, но она произвела на Роллана меньшее впечатление, чем подушки.

– Наверное, они ободрали пух с тысячи гусей, чтобы набить эту штуку, – сказал он Конору, зарываясь лицом в мягкую подушку. Она была словно облако – бесконечно совершенна.

– Две тысячи, – сонно ответил Конор. Они не спали в нормальных условиях еще задолго до прибытия в Трансвик. – А ты видел умывальник? Можешь избавиться от своего свежего запаха.

Конор скорчил рожу, когда говорил это, чтобы Роллан понял, что он шутил, подначивая его на тему того, как Роллан дразнил Мейлин чуть раньше.

– О, точно, у меня есть на это право. Но ни один из них не стал принимать душ. Вместо этого они на несколько часов уткнулись носами в подушки, пока посыльный не разбудил их, приглашая к столу. Мальчики вымылись и оделись, а затем последовали за слугой.

Великолепный зал был так же богато украшен, как и сады. Женщина в блестящем платье играла на обтянутом кожей барабане. Мужчина в тунике из похожей ткани играл на гудящей волынке. Девочка-подросток играла на резной деревянной арфе. Покрытые коврами стены немного приглушали звуки музыки.

– Вот это зал, загляденье! – пробормотал Конор.

– Ну ты даешь, – пробормотал Роллан, заметив, что Конор выбрал килт, ведь он сам ни за что не надел бы юбку.

Краснея, Конор сказал:

– Мне показалось, это будет вежливым.

Вежливость, на самом деле, никогда не имела особого значения для Роллана.

– Если придется уносить ноги, тебе придется драпать в этой юбке, так что сам вино ват, – прошептал Роллан.

Волынка прогудела веселую джигу, когда в зал вошли Мейлин и Абеке. Они выглядели поразительно разными в пышных парадных платьях, которые им предложили. Особенно Мейлин смотрелась необычно и даже как-то странно. Роллан не сразу понял, что это потому, что он давно не видел ее чистой.

Девочки подошли к ним. Взгляд Мейлин задержался на Роллане, а потом стал искать Эссикс. Ястреб сидел на пустой перекладине для факела и чистил клювом перышки на лапе.

– Роллан, надо же, ты чистый! – удивилась Мейлин. Ее взгляд, казалось, задержался на нем дольше обычного, что Роллана ничуть не смутило.

– Эй, – запротестовал Конор.

– О, да, – поспешно добавила Мейлин, – ты тоже. Зеленый цвет подчеркивает твои глаза. Так мило оказаться в цивилизованном месте.

– Для меня оно чересчур цивилизованное. Нашли что-нибудь о Рамфуссе? – спросил Конор.

– Точно, никакие кабаны по замку не пробегали? – поинтересовался Роллан.

– Вообще-то, – подняла указательный палец Абеке, – в зале рядом с нашей комнатой есть ковер, на котором изображен кабан. Думаю, это Рамфусс. Я спросила служанку, которая привела нас сюда, и она рассказала, что это Кабан из садов. Пока все.

– Кабан из садов? – повторила Мейлин. – А больше она ничего не рассказала?

– Она сказала, что по закону слуги не должны разговаривать с гостями.

– Смешной закон, – пожал плечами Роллан.

– Похоже, тут их целая куча, – согласилась Абеке. – Я хотела оставить дверь в нашу комнату открытой, чтобы проветрить немного, но один из охранников сказал мне, что только членам семьи Лорда или самому Лорду разрешается оставлять двери открытыми. Они назвали это привилегией.

Роллан возмущенно фыркнул:

– Глупости какие! Мейлин сказала:

– Да, это экзотично. Но, не сомневаюсь, обычаи Цонга чужестранцам тоже покажутся странными.

– Так и есть, – согласилась Абеке. – Нило сильно отличается от Эвры и Амайи, особенно самые отдаленные деревни. Но тут хотя бы симпатично.

Здесь и правда было симпатично. Конор спросил:

– А где Финн?

– Думаю, беседует с лордом МакДоннеллом, – ответила Мейлин. – С повелителем Глендавина.

В животе у Роллана заурчало так громко, что даже музыка не заглушила утробный звук.

Абеке посмотрела сочувствующе:

– А вы видели еду?

Длинные столы стояли по периметру стен. Один из них возвышался над остальными, установленный на небольшом возвышении. К нему были придвинуты причудливые стулья, и среди них бросалась в глаза позолоченная спинка скорее не стула, а трона.

Столы ломились от яств. Тут были и пирожные в сахарном сиропе, и картошка, сдобренная сливочным маслом. Залитые сливками фрукты. Овсяное печенье, выложенное горкой. Аппетитные пирамидки из колбас. Оранжевые груды моркови и большие куски говядины в изящных супницах.

В зале собралось много народу, но никто пока не прикоснулся к угощениям. Будто все ждали разрешения.

Финн вошел в зал вместе с крупным, бодрым на вид мужчиной – лордом МакДоннеллом. У него была аккуратно подстриженная темная борода и широко посаженные, веселые глаза. Он вышагивал в килте и высоких шерстяных носках. С одного плеча ниспадал широкий клетчатый шарф, скрепленный у бедра брошью-кинжалом.

Каждая черточка лорда МакДоннелла, казалось, сияла от веселости. Возможно, чересчур показной. Роллан знал не хуже любой уличной крысы, что улыбка может порой скрывать больше коварных замыслов, чем злобная ухмылка. Лорд у него доверия не вызвал.