Деревянский-1 тоже заорал. И вскочил. Они стояли друг перед другом и орали, а потом резко замолчали и впились друг другу в горло. И некоторое время старательно, даже как-то сладострастно душили.

– Сделай что-нибудь! – попросила Аврора.

Я уже подумывал бухнуть по парочке из «плаксы», но тут ситуация разрешилась сама собой. Деревянский-2 оказался хитрее и как-то искушеннее в драке. Он перехватил врага за мизинцы и дернул в разные стороны. Раздался неприятный хруст и опять крик, вернее, почти визг. Мизинцы уставились в разные стороны, теперь не у одного меня пальцы были покалечены. Деревянский-1 отпустил шею Деревянского-2, и тот тут же боднул его головой в солнечное сплетение.

После чего они покатились по полу и продолжили выяснение отношений уже там. Я тут же запутался – где старый, наш Деревянский, и новый, не наш. Почему-то автоматически я болел за Деревянского-1, хотя особой разницы между ними не было. Они повалили нары, опрокинули стол, потом как-то остановились и продолжали биться хоть и ожесточенно, но уже не разбрасываясь, один Деревянский бодал, другой от этих бодков защищался.

– Убьют… – всхлипнула Аврора.

Но они не убили. Устали. Один отвалился в сторону, второй продолжить драку не соизволил. Аврора с облегчением вздохнула.

Пока она вздыхала, я, напротив, волновался. Даже пугался. Потому что прекрасно понимал – настоящий из этих живописцев с татуированными пятками только один.

А второй…

Второй – это МоБ. Фантом. «Мотылек». Тигров, кстати, потом остался один, копия коллапсировала, распалась в ветер.

Так значит.

Настоящий Деревянский заразился бешенством и отбросил фантом, совершенно не отличимый от оригинала, и теперь этот фантом заявился домой…

Зачем?

Домой. К себе домой, вот зачем. Фантом не знает, что он фантом, тут все просто.

Но рано или поздно он взбесится и возьмется за топор. Который из них фантом?

Я почувствовал холод. Мурашки. Ледяная пята безумия легла на мой затылок… Интересно, пята вообще может лечь? Пята – это пятерня или пятка? Или еще что-то неизвестное?

Надо что-то решать. Надо решать. Угроза налицо.

– Вы кто? – спросил один из драчунов.

– Деревянский. А вы?

– Я тоже Деревянский.

Оба Деревянских сели и посмотрели друг на друга.

– Очень приятно, – сказала за них Аврора.

Деревянские поглядели на нас.

Похожи – не отличишь.

Анализ ДНК! Отличная идея! Проще простого! Берем обоих за жабры, тащим через воду и леса до стартового поля, затем лезем в «Чайку», любой шлюз любого корабля оборудован…

Ладно, все просто.

Поднялись на ноги.

– Мы оба Деревянские? – довольно ехидно поинтересовался один из них.

Второй промолчал.

– Но я-то настоящий! – заявил первый.

– Вы ненастоящий, потому что настоящий я! – возразил второй. – Вы… вы… просто… Самозванец какой-то… Нет! Вы не самозванец! Вы МоБ!

И я понял, что второй на самом деле первый. Что-то я начал их путать…

– Ну да! – согласился новый. – Я МоБ. А вы просто сумасшедший. А вы?

Он повернулся к нам.

– Вы, конечно, сговорились? Это что, андроид?! Это такая шутка? Это Бобриков организовал?

– Нет! – заверила Аврора. – Это не андроид, мы просто… Мы прилетели сюда…

Аврора замолчала.

Я установил нары на место, сел. Надо было думать. Срочно. Решать. Что делать. Ясно, что один из них не человек. Ясно, что он опасен. Только который?

Как определить?

– Это он! Я же вижу! – заверещал наш Деревянский. – Это МоБ! У него бешенство в глазах!

– Бред какой-то… – поморщился Деревянский-2. – Вы что тут, с ума посходили все?

– Вы помните щупальца?! – воскликнул наш Деревянский. – Щупальца, которые к нам ломились! Мы их отбили, а потом целый час было тихо! А потом он появился!

Деревянский ткнул в Деревянского.

– А почему целый час была тишина?! Потому что он переделывался! В меня!

– Ты сам в себя переделывался! – огрызнулся не наш. – Сам в себя! Я человек! Я всегда был человеком, я пошел писать пейзажи…

– Это я поплыл писать! Закат! И наткнулся на риф! То есть на камень!

– Это я!

– Да замолчите же вы! – крикнула Аврора.

Художники замолчали.

Все равно страшно. Ситуация идиотская, хочется смеяться, но жуть так мелкими пупырышками и пробирает. А бежать нельзя, за воротами щупальцовая каракатица. Подождать надо, хотя бы немного, хотя бы до света.

Видимо, это понимала и Аврора.

– Нам надо успокоиться, – сказала она. – Успокоиться и подумать, что делать…

– Я не собираюсь сидеть в одном помещении с бешеным! – заявил наш Деревянский. – Он может напасть! Он кинется!

– Ну и вали на улицу! – указал пальцем новый Деревянский. – Вали!

Деревянский уставился на дверь. Сделалось как-то тихо, и стало слышно, что дождь совсем не прекратился, стучит по крыше и в бочку тоже исправно капает.

– В эту бочку входит ровно четыреста литров, – ни с того ни с сего сказал Деревянский-2.

– Это ничего не доказывает! – тут же возразил наш. – Любой дурак на глаз может определить, сколько там литров. Это ничего не значит!

– Значит! Я этот дом своими руками – от гвоздя до гвоздя!

– Я сам его от гвоздя до гвоздя!

Аврора пнула ведро.

Художники замолчали. Надулись, нахохлились и сделались очень похожи.

Я нащупал кочергу. Хоть какое-то оружие. Бешенство наступает неожиданно, человек теряет контроль… А не человек? Что происходит с нечеловеком? Он нечеловечески теряет контроль.

– Есть способ определить, – сказал не наш Деревянский. – Есть… Я могу доказать. Я… Я умею…

Он выхватил из кармана блокнот, нарисовал что-то стремительно, продемонстрировал.

Я чуть не расхохотался.

А Деревянский расхохотался.

Это был портрет Авроры.

– А ты, Анжелика, пользуешься популярностью, – сказал я. – За твоей внешностью уже в очередь выстраиваются!

Наш Деревянский выхватил свой блокнот и тоже изобразил Аврору. Я заметил, что блокноты у них разные. То есть у него. А вообще, если так дальше пойдет, то у нас тут картинная галерея будет целая.

– Я очень живопись разную уважаю, конечно, – сказал я. – Иногда даже снится живопись эта. Можно блокнотик?

Деревянские протянули мне блокноты. Я взял один. Нарисовал. Так, как смог. Слегка приукрасил действительность, то есть наоборот…