– Сергей, ты бы видел, что творили эти ублюдки. – Голос Михайлова был безжизненным. – Сам Ник-Ник приехал со всей своей сворой. Бригаду просто разорвали. Пехтура с радостью «избавлялась» от этого позора.

– Командир, успокойся, – увещевал его я.

– Может, и хорошо, что тебя не было тогда.

– Почему?

– Ник-Ник привез с собой бретеров. Одному удалось спровоцировать Захарова. Его убили не торопясь, смакуя.

– Кто?

– Поручик Красновский. Они дрались на саблях. Когда будешь его убивать, убьешь его медленно. – Заметив мое удивление, он пояснил: – Они должны нас бояться.

– Понял. А как Ник на это отреагировал?

– Слегка пожурил. Мол, не с руки связываться с нами, но, раз убил, ладно, благое дело сделал.

– Сука. – И тут я ухмыльнулся. Приятно знать историю. Михайлов правильно меня понял: Ник-Ник только что был приговорен к смерти.

– Завтра наше начальство приезжает. Поэтому давай допиваем – и на боковую.

Прибывший утром подполковник Зотов выглядел предельно уставшим. Собрав в доме, где квартировал Михайлов, оставшихся в живых офицеров, он сказал:

– Господа офицеры, я благодарю вас от лица командования. То, что вы смогли сделать, превосходит самые смелые ожидания. Знаю, что у вас масса вопросов, поэтому начинаем с вас, Алексей, – обратился он к Сытину.

– Знаете, когда я пришел в ОКЖ, мне было отказано от многих домов. Но теперь меня пытаются убить. Нет, я не страшусь смерти, но так как Захаров… Мне просто обидно. Я не сделал ни одного выстрела по туркам. За что?

Мы молча ждали реакции Зотова.

– Ясно. Прапорщик Дроздов.

– Я.

– Ваша задача – уничтожить следующих офицеров из свиты великого князя под видом дуэли. – И протянул мне запечатанный конверт.

– Вольноопределяющийся Сытин.

– Я.

– Вы всегда выходите с прапорщиком и являетесь его штатным секундантом.

– Но, господин полковник… – запротестовал Сытин.

– Что, некрасиво вот так убивать? Вспомните Захарова. Я понимаю, что все будут стараться вызвать именно вас. Но у меня нет больше свободных офицеров. Война идет не только с открытым забралом. Сейчас начинается самое страшное. Вы просто не представляете, что сделали. А главное, какие и чьи интересы затронули.

– Почему? Отлично представляем, – встрял я.

– Очень хорошо, – спокойно продолжил Зотов. – Тогда на выполнение задание у вас два дня.

– Это очень мало, господин подполковник, – возразил Михайлов.

– Через два дня прибудут два переводчика. Я знаю, что их постараются убить на дуэли. Поэтому такая спешка.

– Разрешите личный вопрос?

– Говорите.

– У армейцев за бои дают награды и знаки отличившимся частям. Нам за бои дадут отличительные знаки?

– Сложный вопрос. А что, у вас есть предложения?

– Так точно. Разрешите? – И я протянул Зотову конверт.

– И это все? – удивился он, прочитав его содержимое. – Вы это серьезно?

– Очень серьезно, господин подполковник, – ответил за меня Михайлов.

– Хорошо. Я передам эти документы на рассмотрение. Теперь о вашем отряде. Куда вас направят, я не знаю. Но на фронт вы, скорее всего, не попадете. Еще вопросы?

– Никак нет, – пресек дальнейшую дискуссию Михайлов.

Этот визит оставил неприятное ощущение тревоги, неверие в свое командование. Ладно, мы, прежде всего, штурмовики: отдан конкретный приказ, и его надо выполнять. Посмотрим, что нам дала родная контора. Молодцы! Честно признаюсь, не ожидал такого полного досье. Нет, там не было ерунды вроде любимого сорта вина, только конкретика: что окончил, баллы, личный счет.

Изучая досье, я определил их командира – штабс-капитана Измайлова. Противник страшный. С отличием окончил Михайловское, прошел Польшу, имеет Георгия, на личном счету пятеро. Зато остальные из списка так, мясо, кого не жаль, но как бойцы они опытные, не раз дрались и крови не боятся. Ну а эта гнида Красновский, похоже, просто прогнулся. В списке он не значился. Теперь поставим себя на место противника. Наверняка штабс просчитал ответ. Но что он нам приготовил? Вернее, мне. Ну не мог он не понимать, что их в ответ будут убивать. А о моих ребятах и мне начали уже ходить нездоровые слухи. Причем такие, что башибузуки выглядели на нашем фоне настоящими рыцарями. Похоже, что придется действовать как в рейде.

9 сентября, Софийское шоссе

Мост, соединяющий берега Вида, меня не впечатлил: простой такой мост, хрен мы его выведем из строя надолго. М-мать. А рвать его надо. Плюс у турок траншея с двумя землянками, вырытыми неподалеку. Весело. Но времени расслабляться нет. Из отряда выделил пятерых саперов и трех стрелков. Они, нагруженные взрывчаткой, минируют мост. Оставшиеся саперы и стрелки поделены на ударную группу под командованием Немова, которая должна уничтожить оставшуюся охрану, и группу прикрытия под моим командованием, оседлавшую шоссе и препятствующую подходу подкреплений.

– Вашбродь, готово, – рапортует разведчик. – Сняли охрану.

– Быстро минировать. Немов, вперед.

Пять минут – и охрана вырезана.

– Быстро управились, – похвалил я Немова.

– Так там ополченцы стояли. Солдат не было совсем, – удивил меня он.

– Сделали, и ладно. Отходи.

– Вашбродь, все сделали. Только запалить фитили осталось, – доложил подбежавший сапер.

– Быстро отходим. Поджигай.

От моста мы неслись со всей дури – времени было не более пяти минут: именно столько должен гореть шнур, но как окажется в реальности – бог его знает. Я рассчитывал на три минуты, получилось три с половиной. Рвануло хорошо. Дай бог, чтобы «сюрпризы» не сдетонировали, тогда очень хорошо будет: я дополнительно три фугаса установил, причем так, чтобы они или при ремонте моста рванули, или уже под любой груженой телегой. Согласен, что это нехорошо, но на мне уже висит использование военной формы турецкой армии, а за это или вешают, или расстреливают. Отсюда мораль – не попадаться.

Остальное не очень интересно, действия в лучших традициях «Бранденбурга» и осназа НКВД. И бег, постоянный ненавидимый бег. Уничтожили мы всего три обоза, причем небольшие, не более двадцати человек в каждом, но я и не стремился к массовой резне. Главное, что мне удалось задержать снабжение гарнизона Плевны на два дня. Немного, но лишняя соломинка ломает хребет верблюду. Надеюсь, мы стали этой соломинкой.

15 сентября. Кришин

– Господин капитан, разрешите?

– Входи, чего в дверях стал. Что у тебя?

– Командир, – начал я, прикрыв плотно дверь. – Я не могу понять, как мне этих субчиков вызвать, так чтобы выбор оружия был за мной.