– Хватит. Это ты кому другому рассказывать будешь. Что тебе не нравится?

– Сам приказ. Мы не бретеры. Наверняка есть у нас свои ухорезы.

– И что, теперь приказ не выполнять? – раздраженно ответил Михайлов. – Ты не один такой умный. И Зотов наверняка понимает положение дел здесь. Короче, как собираешься выполнять приказ?

– Как в рейде: ножом по горлу и прикопаем. Для всех пропал без вести.

– Ты что, совсем тронулся?

– Командир, я так только Измайлова сделаю. Он, собака, самый опасный. А остальных по-благородному.

– Ладно, действуй. А то я, грешным делом, подумал, что ты свихнулся.

Но человек предполагает, а Господь Бог располагает: все мои расчеты полетели к чертям. К нам заявился князь Имеретинский со свитой. Обойдя строй и оставшись довольным нашим внешним видом, он вызвал меня и Михайлова к себе.

– Что, не ждали? Особенно ты, прапорщик, что старый хрен заявится? Ладно, не буду вас томить. Сами понимаете, скольким людям вы поперек горла встали. Поэтому политесы разводить не буду. Ко мне пойдете? Не пехотой. Разведкой.

– Мы готовы, но долг надо отдать. – Михайлов смотрел на князя, ожидая его реакции.

Интересное положение. Для того чтобы нас заполучить, нужно сдать нам офицера. Как он из этого положения выкрутится?

– По-другому никак?

– Нет. Мы перестанем уважать себя, если не отомстим.

– Отомстим?! – Имеретинский устало смотрел на нас. – Не понимаете вы хорошего обращения. Ладно, черт с вами. Идите и убивайте.

В полевой форме я с отделением прогуливался недалеко от ставки Ник-Ника. Официально я проводил наблюдение за противником. Этим занимался Овцын и его ребята, снабженные двумя цейсами и подзорной трубой. Что я у Ставки забыл? Информирую начальство в лице подполковника Зотова. Правда, никого из списка я так и не увидел, но поручика я все-таки выцепил, хотя его, скорее всего, кинули мне, как кость.

Увидев группу офицеров и пару дам, я постарался потихоньку удалиться. Но, увы, это мне не удалось: отойти в другую сторону мне мешала группа старших офицеров. Похоже, капкан захлопнулся. Нет, я не боялся дуэли, но предпочел бы «играть» на своем поле. Выхода не было, и я с отделением направился через «позиции», занимаемые штабными хлюстами с дамами.

– О, посмотрите, господа, жандармы.

– И что им здесь надо?

– Фи.

Вот он. Звание совпадает, рост примерно метр восемьдесят, худощавый, лицо овальное, глаза карие, волосы темные. Под шляхтича косит. Ну-ну. Встал так, что ни пройти ни проехать. На охоту вышел, придурок. Нет, ты не охотник, а дичь, правда, пока не подозреваешь об этом.

– Дорогу. – Я специально провоцирую его.

– Что, псякрев! Холоп. – И попытался залепить мне пощечину.

Левой блок, правой «вилкой» в горло. Все это проделано на рефлексах, мгновенно, поэтому никто не понял, отчего поручик, вдруг захрипев, схватился за горло. Не смертельно, потерпишь, урод.

– Убью, быдло москальское, – прохрипел он, налившись кровью.

«А ведь он ничего не понял. Он искренне считает себя высшей расой, – понял я. – Я для него так, отброс. Уже и за саблю схватился. Пора заканчивать этот фарс».

Правая рука привычно проделывает сотни раз отработанные движения. И спустя мгновения поручик оседает с ножом в горле. Немая сцена. Она длится мгновения, но за это время я успеваю перевести винчестер из-за спины в руки.

– А-а-а-а, убили! – дурным голосом заверещали бабы.

– Поручик. – Кто-то склонился над трупом.

– Господа, арестуем его!

– Прапорщик, сдайте…

Выстрел. Передергиваю скобу, досылая следующий патрон.

– Стоять, бараны! Кто-то в Сибирь захотел? Тогда ко мне по одному подходим, – заорал я.

Сейчас главное – не дать им опомниться. За спиной ребята рассредоточились и взяли эту шоблу под прицел.

– Нападение на жандармов при исполнении, – продолжал я нагнетать страху. – Что, совсем страх потеряли? Или законы не для вас написаны?

– Да как вы смеете, сатрап!

– Смею. А вы, как я погляжу, смелый.

– Что здесь произошло? Бог мой, кто его убил? – Задавший этот вопрос подполковник, окруженный свитой, смотрел на поручика-артиллериста, как самого старшего по возрасту. Меня он демонстративно игнорировал. Ну, это ты зря, старый хрен. Ой зря.

– Прапорщик убил его, – доложил тот.

– Это правда?

– Да. Да, – раздалось несколько голосов.

– Потрудитесь сдать оружие, – брезгливо бросил он мне.

Ладно, гниды, получите и распишитесь.

Не обращая внимание на полкана, подхожу к трупу и, наклонившись, вытаскиваю нож, стараясь не испачкаться. После дважды втыкаю его в землю, очищая от крови, и возвращаю в ножны.

– Господин подполковник, боюсь, вас неправильно информировали. Данный субъект напал на офицера в момент исполнения служебных обязанностей. – Я говорю спокойно, используя как можно больше канцелярщины. Ссориться с данным подполом я не собирался. Политика. Меня, конечно, отмазали, но лишний живой враг мне ни к чему. – Кроме этого его высказывания наводят на мысль, что он является тайным заговорщиком. По нему будет проведено следствие о его связях с бунтовщиками. Это, несомненно, наша недоработка, но я не сомневаюсь, что теперь его подельники будут выявлены и арестованы.

– Постойте, о чем идет речь? – удивленно спросил подполковник.

– Судя по его высказываниям, он принадлежал к польским бунтовщикам. Мы до сих пор выпалываем эту скверну спустя годы.

– А, ну тогда другое дело. – Он старался быть невозмутимым, но то, что он чуть не вляпался в политику, его заставило мандражировать. – Продолжайте нести службу.

– Есть.

И мы спокойно пошли в направлении Плевны. Как только нас перестали видеть, мы скорым маршем направились в Кришин. По прибытии на место нашей дислокации сразу заставляю всех писать рапорта о произошедшем инциденте.

* * *

– Значит, приписал ему политику, – уточнил Михайлов. – Это хорошо. Политика – это не дуэль да плюс нападение. Просто великолепно.

– Вот мой рапорт, а вот рапорта нижних чинов, бывших со мной.

– Правильно. Чем больше бумаг, тем лучше. Что у тебя еще?

– Вот докладная на ваше имя с просьбой проверки поручика Красновского, на предмет связи с бунтовщиками.

– Давай я его сейчас завизирую. Значит, никакой дуэли он не предлагал?

– Нет.

– Ладно. Можешь быть свободен.

Что же, пока командир будет занят выгораживанием моих похождений, я наведу порядок в отряде. Судя по всему, нам больше не дадут ни одного армейского подразделения, поэтому надо привести отряд в надлежащий вид. Получилась следующая структура: