какие мы безобидные, и как легко вы можете от нас защититься.

Эдгар спрашивал просто из вежливости.

Кстати, с распятиями та же байда. А на чеснок у них просто аллергия.

– Зачем? – спросила я.

– Чтобы поговорить.

– Мы уже говорим.

– Ты правда хочешь сделать это здесь, в коридоре?

– Я вообще не хочу этого делать, – вздохнула я.

Но отошла в сторону и впустила его к себе.

Я его помню, он нудный. Он стоял бы тут и колотил в дверь всю ночь, а потом миссис Свинтус наверняка вызвала бы полицию, и мне пришлось опять поить ребят чаем, а сил на это уже не было ни физических, ни моральных.

Он вошел, уселся в кресло, положил руки на колени, стараясь придать телу наименее агрессивную позу.

– Как ты меня нашел?

Он достал из-под пиджака газету. На первой странице красовалась фотография, на которой мы с Кларком спускаемся с крыши. Какой-то умелец снял чехол с «барреттом» с плеча Кларка и прифотошопил ко мне. Статья называлась «Ограбление недели и отличный выстрел сержанта Кэррингтон».

Твою же мать.

– Мы не виделись с тобой со школьных времен, – сказала я. – Зачем ты здесь?

– Потому что я не могу быть где-то еще, Роберта, – сказал он. – С тех пор, как я увидел эту фотографию…

– То есть, уже часа четыре, – подсказала я.

– … я потерял покой и не могу думать ни о чем другом. Я думал, я смогу забыть тебя, Роберта, но я не могу. Это фото всколыхнуло в моей душе воспоминания…

– У тебя нет души, – напомнила я.

– За что ты так жестока со мной?

– Ты убил Деллу, – сказала я.

– У клана была лицензия, и я был в своем праве…

– Что не отменяет факта убийства.

– Я выпил ее, – признал он. – Я выпил ее, потому что она не была тобой.

– Ты меня вообще не знаешь.

– Я знаю тебя, Роберта Кэррингтон, – сказал он. – Знаю, как ты забавно морщишь носик, когда злишься. Как поправляешь челку взмахом руки. Как ты пьешь горячий кофе, обхватив кружку двумя руками. Как ты спишь на правом боку, подтянув колени к животу. Как ты каждое утро чистишь зубы не менее двух минут. Как…

– Ты за мной подсматривал?

– Я ничего не могу с собой сделать, – признался он. – Меня тянет к тебе, как наркомана к очередной дозе. Ты – мой личный сорт героина, Роберта.

Я почувствовала, что меня вот-вот стошнит, и дело было совсем не в пицце.

– Но в школе ты ко мне даже не подкатывал.

– А разве у меня были шансы? – горько усмехнулся он. – Ты всегда была неприступной, ты даже не смотрела в мою сторону.

– А Делла смотрела.

– И я стал встречаться с ней в надежде, что смогу забыть о тебе, – сказал он. – Но в какой-то момент я понял, что это у меня уже никогда не получится, и меня охватило разочарование…

– И ты ее убил.

– Я тот, кто я есть, – сказал он. – Древний охотник, хищник, убийство течет в моей крови. Я…

– Упырь, – констатировала я.

Он снова заныл про героин. Жалкое зрелище.

Я сдвинула кофту, чтобы он увидел загнутый под ремень пистолет.

– Не боишься, что у тебя случится передоз?

– Моя жизнь не имеет смысла, если в ней не будет тебя, – сказал он. – К тому же, обычное оружие не сможет меня убить.

– Только покалечит, – согласилась я. – И пока ты будешь валяться на полу, истекать кровью и регенерировать, я перезаряжу пистолет. У меня есть серебряные пули.

Если честно, у меня и осиновые колья где-то на балконе валялись. Уже заточенные, целая упаковка.

Никогда не знаешь, что тебе пригодится в жизни. Но ему я об этом говорить не стала.

Пусть будет сюрприз.

– Я – древний хищник и быстрее тебя, – сказал он. – Ты не успеешь.

В один миг, одним смазанным движением он вскочил с кресла и оказался вплотную ко мне и его руки уже лежали у меня на талии, и его холодное дыхание касалось моих губ.

А мой пистолет упирался ему в живот.

– Все еще твой ход, – сказала я. – Сумеешь ли ты обогнать пулю?

– Дай мне еще один шанс, Роберта, – попросил он.

– Конечно, – сказала я. – Убери руки, и у тебя будет шанс уйти отсюда без новых дырок в туловище.

– Роберта…

– Я буду считать до трех, – сказала я. – Один.

– Почему ты так жестока?

– Два.

Он все-таки убрал руки и метнулся обратно в кресло, с той же скоростью, с которой и выбирался из него. Решил не испытывать судьбу. Что ж, хоть какие-то инстинкты самосохранения у него еще остались.

– А чего это ты уселся? – поинтересовалась я. – Выметайся из моей квартиры.

– Давай встретимся где-нибудь на нейтральной территории, – предложил он. – Попьем кофе в городе, поговорим.

– Вряд ли мы найдем общие темы. Я тебя десять лет не видела.

– Одиннадцать лет, три месяца и четыре дня, – сказал он. Офигеть он душный. – И, может быть, это повод познакомиться заново. Начать все с чистого листа.

– С какого еще чистого листа? У нас с тобой ничего не было.

– Только в моих мечтах, – вздохнул он.

Вообще, это был довольно шокирующий опыт – узнать, что ты была объектом эротических (а только ли эротических?) фантазий стодвадцатилетнего упыря, и мне еще сильнее захотелось его пристрелить, но, к сожалению, он еще не сделал ничего противозаконного. Его нельзя было бы обвинить даже в том, что он вломился ко мне в квартиру: я ведь сама его пригласила.

Конечно, этот момент я в своем отчете могла и опустить…

– Я не знаю, как это происходит, – снова завел он свою шарманку. – Это волшебство древнее, чем магия крови, сильнее, чем извечный голод моего племени. Я больше не могу думать ни о ком другом, кроме тебя, я не хочу ничего делать, зная, что тебя нет рядом, я хочу просто…

Бу-бу-бу, бу-бу-бу.

В какой-то момент я просто перестала его слушать и его бормотание превратилось в белый шум, из которого мой слух выхватывал только отдельные слова. Любовь, кровь, морковь…

Я подождала, пока он закончит – это заняло какое-то время – а потом снова указала на дверь.

– Оставь мне хоть какую-то надежду, Роберта, – промямлил он.

Тут я прикинула, что если отшить его насовсем, то на него снова может нахлынуть разочарование, и он опять попытается кого-нибудь выпить. Может быть, даже меня. И чем бы ни закончилась его попытка, в результате появится как минимум один труп.

– Ладно, – сказала я. – Я позвоню тебе, когда буду готова.

Это обещание меня, разумеется, ни к