— Я хотел бы услышать нечто более конкретное, Иван Иудович.

— Что именно?

— Понятия не имею. — Я помотал головой. — Да все! Порядок движения войск, направления вторжения в город, тактические задачи для отдельных частей.

Иванов немного смутился.

— Разумеется, разработкой конкретных планов я не занимался. Прежде всего мне нужны полномочия, ведь назначения на пост командующего экспедицией еще не произведено. Но будьте спокойны, Ваше Величество, сценарий вторжения я разработаю в ближайшее время. Сейчас самое главное — собрать выделенные войска в кулак и подогнать их под стены города. Возможно, уже этого хватит, чтобы восстание прекратилось. Вспомните Москву в тысяча девятьсот пятом. Те же семеновцы в количестве двух тысяч штыков прошли по Пресне — этого хватило! Что же касается ближайших планов, то… Могилев слишком далеко от места событий. Предлагаю назначить местом сбора корпуса возмездия Царское Село и немедленно туда отправляться. По мере прибытия отдельных частей разберемся и с планами. Главное сейчас — не медлить!

Такие слова пришлись мне по душе. По крайней мере, это было что-то конкретное.

— Когда?

Генерал пожал плечами.

— Сегодня, — ответил он. — Из выделенных на бунт частей на территории Ставки размешается только гвардейский Георгиевский батальон. Если вы настаиваете на немедленных действиях, я готов выступить с ним на Царское сразу, как только определимся с железнодорожниками.

— А время на подготовку георгиевцам не требуется?

— Утром выступим в любом случае. Кстати… ограниченность пропускной способности железных дорог — одно из самых слабых мест плана. В ближайшие дни на Питер пойдет множество составов с войсками. Мне нужны полномочия, чтобы прекратить движение пассажирских поездов и торговых составов на ближайших ветках.

— Хорошо. Приказ составим немедленно с предоставлением вам на время мятежа чрезвычайных полномочий на железных дорогах. Минута грозная, и нужно сделать все для ускорения прибытия войск в Петроград. С завтрашнего дня вам будут подчиняться все министры правительства, командующий Северным фронтом Рузский, гарнизоны прилегающих городов. Этого достаточно?

— Полагаю.

— Я еду с вами.

— Государь?..

— Мой бронепоезд вместе с составами для снарядов, о которых говорил Алексеев, поедет вслед за войсками.

Иванов опустил глаза.

— Экспедиция небезопасна, Ваше Величество… А присутствие ваше не обязательно. Смею предположить, что вы вполне могли бы наблюдать за событиями из Ставки.

Я посмотрел на старика удивленно. Загорелый генерал вдруг стал бледен как мел. Неужели так переживает за мою безопасность? Ну что же, это делает старику честь. Видя, что я не возражаю, Иванов снова открыл рот, чтобы продолжить увещевания, но внезапно в разговор вмешался молчавший до этого Алексеев.

— Желание Императора — закон для подданных, не так ли, сударь? — вопросил он. — А присутствие Его Величества в столице может быть полезным. Уже одно это, а не только прибытие войск может успокоить толпу.

Иванов со стуком захлопнул рот. Два старика буквально прожигали друг друга взглядами.

Я с опаской оглядел их обоих. Что еще за чертовщина?!

— Есть простой момент, государь, который, видимо, смущает генерала Иванова, — пояснил тем временем Алексеев. — Основная линия Могилев — Новгород, будет, безусловно, сильно загружена переброской войск. Ваш бронепоезд может стать помехой для движения составов с артиллерией и солдатами карательной армии. Впрочем, любые сложности преодолимы. Если вы отправитесь по объездной линии через Смоленск, Вязьму и Лихославль по Николаевской железной дороге на Псков, а оттуда на Царское через Тосно, то никаких препятствий для перемещения войск возмездия не создадите. За это время, кстати, закончится и развертывание полков. Вы это имели в виду, Иванов?

Выбранный мной генерал кивнул. Бледность его стала почти что мертвенной.

— Решать вам, государь, — произнес наконец он. — Генерал Алексеев прав. Воля Императора — закон для всех нас.

Засунув руки в карман, я покачался на каблуках. Я решительно ничего уже не понимал! Что творится вокруг?

Может, действительно арестовать Алексеева прямо сейчас? Или сменить Иванова?

Но на кого? И что делать потом — отменить экспедицию?

Прокрутив в голове возможные последствия этого странного поведения двух боевых генералов — единственных людей, на которых я мог положиться в столь грозный момент, я ничего не нашел. В конце концов, если бы Алексеев или Иванов действительно что-либо против меня замышляли, они могли бы провернуть переворот прямо здесь, в Могилеве. Подобрать преданные части, арестовать Николая или даже убить. Но нет, они бегают передо мной на карачках, кричат «Ваше Величество», исполняют приказы, изображают видимость послушания. Войска собираются в Царском, я еду туда же, но через Вязьму и Лихославль. Какой-то подвох?

Да нет же, все чисто, бронепоезд полон охраны, на линии стоят преданные войска. А отправляться в Царское до прибытия туда «корпуса возмездия» глупо. Сидеть в Могилеве, ожидая результатов, еще глупее. А значит…

— Приготовьте мой бронепоезд, — приказал я. — Отправляюсь в Питер через Вязьму и Лихославль.

Солдат бронепоезда должен иметь крепкое сложение при небольшом росте, хорошо развитую мышечную систему, нормальные слух и зрение, крепкие нервы и твердость характера.

Из инструкции Русской армии для военнослужащих бронепоездов, 1917 год

28 февраля 1917 года.

Железнодорожная линия

Вязьма — Аихославль — Псков

Ночь, стук колес.

Из Могилева отбыли в пять вечера, двадцать восьмого числа — в последний день зимы. До часа «X», отречения, оставалось всего два дня. Поведение генералов сильно волновало меня, однако донесения, получаемые на каждой станции через радиотелеграф, приходили спокойными и обнадеживающими. Казалось, абсолютно ничего не предвещало ужасных событий, нависших над огромной страной. Глядя на мелькающие за окнами столбы и простирающиеся широким ковром просторы, я размышлял: быть может, рельсы истории уже переложены и судьба моего венценосного реципиента коренным образом изменилась?

Все было странно. Алексеев сообщал, что войска прибывают в Могилев согласно графику и развертывания передовых частей в районе Царского следует ожидать через сутки, то есть именно тогда, когда я доберусь до места сбора. Далее последует штурм, но детали боевой операции, как это, ни странно, занимали меня сейчас меньше всего. Известно, что монарх не обязан быть гением и разбираться во всех вопросах. Для каждого дела найдутся профессионалы, в данном случае — военные офицеры, командиры частей и соединений. Генштаб обеспечил подавляющее превосходство правительственных частей над солдатами гарнизона, а дальше… дело за исполнителями. Вникать в подробности я не мог, прежде всего, потому, что ничего в них не смыслил. По словам Алексеева, все выглядело гладко. Соотношение численности, вооружения и качества подготовки войск находилось на моей стороне.