наклоняются. Так – червь плывет направо, так – налево. Так – выше, так – глубже. Поверни сюда – он остановится, сюда – поплывет. Все ясно?

– Не могли бы вы повторить? – попросил Кугель. – Мне не помешало бы лучше запомнить ваши действия.

Дрофо повторил урок, после чего, заставив червя плыть к «Галанте», в трагическом раздумье стоял за спиной Кугеля, пока червь не приблизился к судну и не вытянулся вдоль левого борта. Только теперь Кугелю стало понятно назначение приводивших его в замешательство мостков-спонсонов, устроенных над ватерлинией, – они обеспечивали возможность быстрого и беспрепятственного доступа к червям.

– Наблюдай! – приказал Дрофо. – Я продемонстрирую, как пристегивают червя. Ты опоясываешь его – вот так, и продеваешь пояса в карабины – таким образом. Под пояса наносится мазь, чтобы они не натирали шкуру, после чего пояса затягиваются – вот так. Все понятно?

– Целиком и полностью!

– Тогда приведи сюда и пристегни второго червя.

Умудренному указаниями начальника Кугелю удалось привести к судну второго червя и пристегнуть его надлежащим образом. При этом Кугель смазал шкуру животного в соответствии с инструкциями Дрофо. Еще через несколько минут он услышал, к своему удовлетворению, как Дрофо устраивал разнос Сачковскому – тот пренебрег нанесением мази. Оправдания Сачковского, заявлявшего, что он не выносит запах предотвращавшего образование ссадин вещества, не произвели на Дрофо никакого впечатления.

Еще через несколько минут Дрофо заставил обоих подчиненных стоять на палубе навытяжку, вновь разъясняя им качества, ожидавшиеся от червячников:

– В нашем последнем плавании обязанности червячников выполняли Вагмунд и Сачковский. Меня на борту не было – старшим червячником служил Гизельман. Не могу не заметить, что ему явно не хватало строгости. Тогда как Вагмунд обращался с тягловыми червями профессионально и безупречно, Сачковский, будучи невежественным лодырем, допустил существенное ухудшение состояния доверенных ему тварей. Только взгляните на них! Они пожелтели, как спелая айва! Их жабры почернели от коросты. Будьте уверены – в дальнейшем Сачковскому придется бережнее относиться к своим подопечным. Что касается Кугеля, у него нет даже простейших навыков червячника, но на борту «Галанте» пробелы в его образовании – так же как и недостатки Сачковского – будут устранены быстро и беспощадно.

Теперь слушайте меня внимательно! Через два часа мы выходим в море и покидаем Саскервой. До тех пор вам надлежит скормить каждому из червей половину суточного рациона и приготовить приманки. Кугель почистит своих тварей и осмотрит их, проверяя на наличие тимпа. Сачковский немедленно начнет выскребать коросту. Ему также надлежит произвести проверку на наличие тимпа, спорогноя и прихвостных клещей. Сачковский! У твоего наружного червя наблюдаются признаки закупорки – ему необходима клизма с добавлением умягчителя. Приступайте к делу, червячники!

Вооружившись щеткой, скребком, зубилом и зачистным буром, а также горшками мази, тонизирующего состава и целебного елея, Кугель принялся чистить и холить червей согласно указаниям Дрофо. Время от времени червей и мостки накрывала накатившаяся волна; перегнувшись через поручень, стоявший на палубе Дрофо поучал Кугеля:

– Если вымокнешь, не обращай внимания! Неприязнь к влажной одежде – искусственная эмоция, вызванная ошибочным воспитанием. Наш организм содержит большое количество крови и всевозможных других, гораздо более неприятных, жидкостей – зачем чураться чистой соленой морской воды? Не обращай внимания на волны! Червячник всегда ходит мокрым, это его естественное состояние.

Ближе к вечеру на причал прибыли мастер Сольдинк и сопровождавшие его лица. Капитан Бонт собрал всю команду на средней палубе, чтобы она приветствовала почетных пассажиров.

Первым по трапу поднялся Сольдинк, державший под руку супругу; за ними последовали три дочери Сольдинка – Меадре, Салассера и Табазинта.

Капитан Бонт, стоявший навытяжку в безупречной парадной форме, произнес короткую речь:

– Мастер Сольдинк, команда «Галанте» приветствует вас и вашу достойную восхищения семью на борту нашего судна! Так как нам предстоит провести в обществе друг друга несколько следующих недель или даже месяцев, позвольте мне представить вам присутствующих.

Я – капитан Бонт; это – наш суперкарго, Бундерваль. Рядом стоит Спарвин, наш бывалый боцман и рулевой; перед ним отчитываются матросы Тиллитц – вот этот, желтобородый, – и Пармель. Здесь наш кок, Ангшотт, и плотник Киннольд.

С этой стороны стоят стюарды: давно заслуживший мое доверие Борк, прекрасно разбирающийся также в разновидностях птиц и морских мотыльков, помогающие ему Клавдио и Вилип, а также (время от времени, когда его можно отыскать и когда у него подходящее настроение) юнга Кодникс.

Ближе к поручню, высокомерно отстранившись от простых смертных, собрались наши червячники! В любой компании выделяется старший червячник Дрофо, настолько же знакомый с глубокими тайнами мироздания, насколько Ангшотт привык жонглировать бобами с чесноком у себя в камбузе. У Дрофо за спиной – всегда готовые к решительным действиям Сачковский и Кугель. Разумеется, они промокли до нитки и выглядят несколько подавленными; кроме того, от них воняет червями, чего и следует ожидать. Как любит повторять Дрофо, «сухой, приятно пахнущий червячник – ленивый червячник». Так что пусть их внешность вас не обманывает: они – трудолюбивые моряки, не прячущие лицо от ветра и брызг!

Вот таким образом. «Галанте» – добротное судно с добротной командой, а теперь нам повезло и к нам присоединились красавицы-девушки, которые станут украшением морского пейзажа! Наше плавание будет долгим, но предзнаменования внушают оптимизм. Наш курс – на юго-юго-восток, по океану Вздохов. В свое время судно зайдет в эстуарий Большого Чейнга, истоки которого затеряны в просторах степи за Рухнувшей Стеной, и там бросит якорь в Порт-Пердуссе. Итак, настал момент отплытия! Мастер Сольдинк, что скажете?

– На мой взгляд, все в полном порядке. Прикажите поднимать якорь, когда сочтете нужным.

– Очень хорошо. Тиллитц, Пармель! Отдать концы на носу и на корме! Дрофо, приготовьте червей! Спарвин, мы выйдем из гавани по диагонали, оставив за кормой старое доброе Солнце и обогнув Черногрядную банку. Море успокоилось, ветра почти нет. Сегодня мы поужинаем при свете фонаря на квартердеке, пока гигантские черви, под бдительным наблюдением Кугеля и Сачковского, будут увлекать «Галанте» в ночной океанский простор!

Прошло три дня, и Кугель усвоил важнейшие навыки червячничества.

Высказывая замечания, Дрофо не преминул удостоить Кугеля рядом существенных теоретических откровений:

– С точки зрения червячника, день и ночь, вода, ветер и соленые брызги – всего лишь слегка отличающиеся один от другого аспекты одной и той же всеохватывающей среды, определяемой величием океана и темпом сокращений червей.

– Позвольте задать один вопрос, – отважился Кугель. – Когда я буду спать?

– Спать? Все мы выспимся в могиле – крепко и сладко. Пока не наступил прискорбный момент прощания с этим несовершенным миром. Однако не теряй бдительность ни на секунду,