о договоре хоть что-нибудь, но придётся подождать. Поднимать бумаги самого Короля — работа тонкая. А пока надо убедить принцессу повременить с выбором. Впрочем, с учётом всего, что произошло за последние пару недель, это будет легко.

Беседа с советником принца Карима должна начаться в полдень, но я решил заглянуть в кабинет её Высочества пораньше и не ошибся. Лучиана уже сидела за столом, вяло пролистывая какие-то бумаги, а перед ней стоял один из пажей — щуплый паренёк лет тринадцати на вид. Заметив меня, он замер, но Лучиана, подняв голову, махнула ему рукой.

— Продолжай, — приказала она, скользнув по мне равнодушным взглядом.

— Так вот, этот господин очень любит, когда подушки мягкие, еда горячая. К вину вообще не притрагивается: специально для него кипятят воду, в которой он заваривает свои травы: они пахнут, как горькое лекарство, но пьёт он их по много раз на дню, — затараторил малец.

Я опустился на одно из кресел перед столом и ещё раз посмотрел на принцессу. Даже в простом, почти монашеском сером платье с воротником, скрывающим горло, она походила на нимфу, вышедшую из лазурных волн на погибель морякам.

В груди заныло — уже привычно — от осознания того, насколько неудачно меня угораздило влюбиться. Впрочем, по опыту я знал, что через несколько месяцев работы при дворе Короля яркое впечатление сотрется из памяти, и в душе останется только приятное воспоминание. А сейчас главное — не наделать глупостей.

— Господин советник всегда неукоснительно соблюдает режим, — продолжал тараторить мальчишка. — Если он не приглашён на какой-нибудь приём, то ровно в девять вечера для него должна быть подготовлена тёплая постель.

Мы с Лучианой переглянулись.

— А господин советник постоянно находится рядом с принцем Каримом? — уточнил я. В том, что паж говорит о нашем «меченом», нет никаких сомнений.

— Всегда, Ваша Светлость. Даже когда Его Высочество изволит принимать ванну, советник стоит рядом, за ширмой. И ходит за принцем как привязанный.

Парнишка замолчал, глядя на принцессу широко раскрытыми карими глазами. Немного подумав, Лучиана кивнула ему.

— Спасибо, можешь идти. И помалкивай о том, что мы с тобой беседовали, — принцесса бросила пажу маленький мешочек, в котором звякнули монеты, парень ловко его поймал и скрылся за дверью.

— Не похоже, чтобы советник Карима был в этом замешан, — тихо протянула Лучиана. Я думал о том же, но не мог вслух упрекать принцессу в ошибке. Да и на её месте тоже стал бы его подозревать.

— Возможно, в замке есть ещё один такой же, или он вообще мог покинуть дворец, — высказал я давние опасения.

— Но мы не можем прекратить разбирательство. У меня под носом происходит демоны знает что, а я буду сидеть и ждать помощи? Или собственной смерти?! — взвилась принцесса, вскакивая на ноги.

По столь неожиданной и не свойственной Её Высочеству вспышке гнева я понял, что она боится. Тут же поднялся вслед за ней, подошёл ближе и аккуратно взял её ладони в свои.

— Ваше Высочество, вам ничего не угрожает. Если желаете, я могу ещё усилить охрану, выпишем из замка в столице новых гвардейцев, шпионов, хоть весь полк, — сказал я, не сумев сдержать прорвавшиеся в голос эмоции.

Поняв, какую глупость совершил, поднёс руку Лучианы к губам и поцеловал, но именно так, как того требовал этикет, а потом отступил на шаг и постарался принять невозмутимый вид, хоть впервые в жизни мне удавалось это с трудом.

— По моему мнению, охраны сейчас более чем достаточно. Гвардейцев хватило бы, чтобы выдержать небольшую осаду, — отшутилась принцесса, явно удивлённая моим порывом.

И судя по ехидной улыбке, она хотела как-то меня поддеть, но её прервал гвардеец, стоявший на страже у двери кабинета.

— Ваше Высочество, к вам советник принца Карима Хишама! — прогремел он, а затем отступил, пропуская в кабинет старика с меткой.

— Добро пожаловать, — принцесса холодно улыбнулась и снова опустилась в кресло.

Я кивнул гвардейцу, и он вышел, громко хлопнул дверью.

Советник, укутанный, как обычно, в три ярких халата, с подозрением покосился на меня.

— Я рассчитывал на приватную беседу, Ваше Высочество, — меченый скривился, отчего его жидкая бороденка задрожала.

— Не волнуйтесь. Граф Наварро полностью лоялен ко мне. Вы можете сказать в его присутствии всё, что хотели.

Лучиана нагнулась к старику, глядя в его блеклые глаза. Несколько мгновений они боролись взглядами, а я бессловесной тенью остался у стены и наблюдал за странной молчаливой схваткой.

Наконец, старик первым отвёл глаза и нервно дёрнул бровью.

— Ладно, буду краток. При всём уважении к принцу Лайонэлу и его очевидной к вам страсти, Ваше Высочество, его свита вызывает… некоторое возмущение. Она столь разнородна, будто калейдоскоп. В ней есть и варвары, и даже преступник из наших краёв: человек с выжженной на запястье монетой. Вы ведь знаете, что это значит? — старик прищурился и перевёл взгляд с Лучианы на меня и обратно.

Принцесса кивнула.

— Вор. Не самая достойная компания для принца, — задумчиво протянула Её Высочество, подпирая маленьким кулачком подбородок.

— Не просто вор! — всплеснул руками советник. — Такие метки, как у него, ставят тем, кто крал из казны, у Короля или его визирей!

Глава 12

Лучиана

Мысль о том, что человек из свиты Лайонэла мог оказаться виновным в краже, казалась абсурдной. Мы с Армандо ещё немного порасспрашивали советника, но он ничего толкового больше не сказал. Только сыпал возмущениями по поводу того, что ему приходится жить под одной крышей с варварами и преступниками.

Так что в свои покои я возвращалась в полной растерянности. Граф Наварро заверил меня, что в его распоряжении теперь отличные шпионы, которые вытянут из меченого правду, но это меня не успокоило. К смутной тревоге за собственную безопасность с недавних пор добавился ещё и лёгкий страх за здоровье и жизнь графа. Один раз его уже избили — и самое возмутительное, что ни я, ни он ничего не можем сделать. Но разумеется, после такого поступка кандидатуру вождя Бранна я больше не рассматриваю.

Вернувшись в тихое убежище собственной спальни, я тут же подошла к холсту. Широкие мазки масла — основа картины — очерчивали её общий силуэт. Понадобится ещё несколько дней, чтобы дополнить её деталями, и тогда деревья покроются листьями и хвоей, кабан ощетинился и обзаведётся клыками, а лицо героя обретёт вполне конкретные черты.

Я коснулась пальцами засохших неровностей краски, другой рукой потянулась к коробочке с кистями. При первом же взгляде на их изящную отделку стало и тоскливо, и тепло на душе одновременно. Грусть от