Дэвид отрицательно помотал головой.

Вскоре они достигли Сан-Мирэль, и остановились на мосту.

— Я принесу.

Через пару минут Дэвид вернулся с небольшим кожаным рюкзачком, и Кора достала крем от солнца.

— Будешь?

Набрав из баночки достаточное количество, она протянула её Дэвиду.

За тонированными стёклами машины на город уже опустилась ночь. Но стоило ей опустить стекло, как в салон машины залил золотистый свет последних тёплых дней сентября.

Вчера вечером этот самый мост казался совершенно другим. Совершенно другим был горизонт и закатное солнце. Но сегодня не было ни пронзающего ледяного ветра, ни огненно-красного заката. Ни осталось ни следа и от луж на асфальте, словно вчерашнего дня не было вовсе. Солнце неторопливо скатывалось под горизонт, на другом берегу блестели крыши домов, ветер лениво разносил по мосту смех компании молодых людей, курящих у входа в бар. Так вот она какая, жизнь после смерти…

По радио передавали погоду на выходные. Синоптики обещали солнечные дни, за которыми последует долгая серая осень. В воздухе будет пахнуть прелыми листьями, даже в Сан-Мирэль, где опавшую листву так быстро и яростно убирают, что кажется, словно листья просто исчезают с деревьев в никуда, в воздух. Даже в Сан-Мирэль будет пахнуть осенью.

Небольшие кафешки и прилавки с фруктами, бары и пабы с деревянными вывесками, сменялись высокими современными ночными клубами и караоке (будь оно проклято). В гулких переулках через открытые окна машины доносились радостные возгласы детей и подростков, стремящихся взобраться на высохшие после вчерашнего дождя качели и турники. Кто-то тихо разрисовывал асфальт мелом, а кто-то уселся прямо на землю перед женщиной-музыкантом, игравшей на гитаре инвенции.

Центральный, Юго-Западный… Модные бутики и дамы, уверенно балансирующие на лабутенах. Вот на автобусной остановке стоит длинноногая блондинка с очень серьёзным выражением лица, в черной мини-юбке и длинном пиджаке до середины бедра, украшенным большими золотыми пуговицами. Она поправляет узкие треугольные солнцезащитные очки и гордо проверяет горизонт на наличие автобуса.

Кора довольно щурится, рассматривая проплывающие мимо последние признаки Сан-Мирэль.

Вскоре Сан-Мирэль остался позади. Теперь они ехали среди производственных районов, где гудели и пыхтели низкие цехи и заводы, над которыми возвышались редкие офисные башни. Гаражи, гаражи, ещё гаражи. Асфальта почти не осталось. Потрескавшиеся признаки попыток проложить дорогу, сведённые на нет усердиями тяжелых фургонов, становились всё реже, всё больше было грязи, утрамбованной шинами. Дэвид припарковался где-то среди гаражей, и они вышли из машины.

— Я буду ждать тебя здесь.

— Хорошо. Надеюсь, что скоро вернусь.

— Удачи.

Кора направилась к офисной башне. Она уверенно показала визитку, с лёгкостью открыла дубовые входные двери, бегло поздоровалась с консьержем и быстрым шагом направилась в кабинет Брайса.

— Добрый вечер, — она вошла в кабинет без стука и, не дожидаясь приглашения, села в кресло перед Брайсом.

— Добрый, Кора.

— Как и договаривались, я пришла за вторым компонентом.

— Неужели так быстро надоело быть вампиром?

— Нет, вовсе нет. Должна ещё раз поблагодарить тебя. Тебя и Рему, — она не забыла упомянуть о подруге, — за возможность жить.

Брайс кивнул.

— И я, — продолжила Кора, — с удовольствием продолжила бы жить, если такая возможность имеется. Но я не хочу быть вне закона. Так что…

— Имеется.

— Что?

Повисла пауза.

— Такая возможность имеется.

— В теле вампира?.. Ах, ну да, Фортон-Хиллз. Конечно.

— Не сомневался, что ты сумеешь найти этот город. Может, даже успела там побывать?

Кора ничего не ответила, продолжая сидеть с каменным выражением лица.

— Твоё молчание многозначительно, Кора. Однако у тебя, останься ты в теле вампира, не будет шанса скоротать вечность, — Брайс закатил глаза, и повёл рукой в воздухе, рисуя там воображаемую вампирскую утопию, — в тихом, покрытом тумане городом, где ты бы работала учительницей начальных классов, а твоей подругой стала бы маникюрщица из ManniMinni.

— И что же меня ждёт?

— Я предложу тебе работать на меня, и не столько работать в лаборатории, сколько выполнять мои личные поручения.

— То есть у меня есть выбор между тем, чтобы стать человеком и продолжить жить жизнь Эмили Паркер и…

— И тем, чтобы начать новую жизнь, в теле вампира по имении Корнелия Мур, — он вытащил из-под стола кипу документов, — которая проживает в Северо-Восточном районе и работает в Пустыне в секретной лаборатории Black Blood на полставки. Остальное время ты выполняешь мои личные поручения. Это будет твоей основной задачей. Что скажешь?

Не успела Кора открыть рот, как Брайс сказал:

— Я знал, что ты согласишься. Подпиши здесь.

— С чего ты взял, что я согласна?

Он усмехнулся, вернул обратно протянутую ручку и откинулся в кресле.

— Брось, Кора. Участь Эмили была незавидна. Её жизнь была от начала и до конца опутана ложью и предательствами. Пусть даже ты и сама не знаешь об этом, но, согласись, всегда догадывалась. Ссылка на Землю, увольнение из лаборатории, внезапное появление Ремы… Что она вообще в тебе нашла? Вернись ты в Пустыню внезапно здоровой и похорошевшей, клеймо инопланетной шлюхи никуда бы не делось.

— А я и не собиралась возвращаться.

— Думала завершить начатое? Прыгнуть с моста ещё раз? Очень остроумно.

Повисла недолгая пауза.

— Я делаю тебе уже во второй раз очень щедрый подарок. Неужели ты не хочешь узнать ответы на все свои вопросы, узнать, кто убил Эмилию Паркер?

Она схватила со стола ручку и подписала контракт.

— Вот и замечательно. Вот и замечательно, моя дорогая Корнелия Мур.

Брайс нажал кнопку на стационарном рабочем телефоне:

— Стивен, сфотографируй девушку на документы.

— Как обычно?

— Да, и предоставь даме крем от солнца.