— Разве? Ты об этом мне ничего не говорила.

— Григорий предсказывал, что мы тоже побываем на его родине, — тихим голосом сказала Аликс.

— Вот и побывали.

Ники чуть-чуть шевельнулся выбросил за борт папиросу. Во рту стало горько от крепкого табака.

— Григорий помогал переносить боль нашему сыночку. А кто теперь поможет Алексею, если даже весь медицинский свет бессилен? — сказала Аликс, бессильно уронив руки. — Нам остается уповать только на бога.

С тех пор как мать узнала о смертельной болезни своего сына, ее всегда преследовало чувство страха. Ее крепко держал в своих руках застарелый, больной страх. Он всегда присутствовал в ней и разлагал ее изнутри. Больно и страшно было матери знать, что с ее сыном в любое время может приключиться несчастье.

— У него еще есть ты и я, — растроганно обмолвился Ники.

— Как могли наши родственники участвовать в убийстве Григория?

— Моя душа тоже отказывается воспринимать этот факт.

Пароходы еще торопливей заработали плицами. Волны с шумом хлестались о судна. Призрачное село старца исчезло. Перед глазами узников потянулись пустынные безликие просторы, пашни, нетронутые леса. Из-за облаков постоянно дразнило древнее солнце. Оно то показывалось, то снова скрывалось. Его солнечные лучи периодически отражались в воде.

Вечером ветер угнал облака, и багровый цвет захлестнул весь край горизонта. На воду упали смутные тени, в лесу закричали ночные птахи.

Но вот подступила глухая ночь, и река скрылась в мягкой ночной темноте. Во всем пространстве установилась глухая тишина. На фоне звездного неба отчетливо виднелись верхушки деревьев. Они чуть слышно шептались. Но с каждым часом окружающий мир стал звучать все тише и тише. Не всплеснет рыба, не набежит волна. И изредка случались разные шумы.

Задолго до рассвета звезды одна за другой погасли, и над таежной рекой встало новое свежее утро. В ранний час по всей реке густой пеленой растекся туман и на обоих берегах нечетко вырисовался хвойный лес. В это время пароходы незаметно прошли мимо притаившейся на берегу деревни.

После полудня девятнадцатого августа оба судна пришли в богатый купеческий Тобольск, раскинувшийся между реками Тобол и Иртыш. Пароходы выпустили кудрявый пар и, хрипло кликнув, пристали к небольшой пристани. О борта пароходов мерно заплескалась холодная, темная вода. Звякнули якорные цепи.

Узнав о прибытии в город царской семьи, на берег вывалил почти весь город. Разноголосый говор людей не умолкал ни на минуту. На обоих суднах скучились хмурые солдаты. Зазвонили малиновым звоном колокола. В Тобольске праздновали Преображение Господне.

Узники размашисто перекрестились.

— А ведь, ты Ники, бывал в Тобольске?

— Я был в этом городе, когда возвращался домой из кругосветного путешествия через Сибирь. Так что мне губернаторский дом, в котором нам придется жить уже знаком.

Комиссары, прихватив с собой солдат, ушли знакомиться с новым местом службы, а также посмотреть новое место жительства узников. Вместе с ними отправился князь Долгоруков.

На пристани исчезли обычная суета, крики и гомон людей.

Но оказалось, что бывшая резиденция губернатора оказалась не готовой к приезду узников, поэтому царская семья осталась жить на судне. Придворные и прислуга же под руководством комиссара Макарова стали приводить губернаторский дом в порядок. Но скоро Романовым наскучило прозябать в тесных каютах, и они обратились к комиссару Макарову с просьбой, чтобы он организовал им прогулку по таежной реке. Комиссар дал распоряжение своему помощнику, и застоявшийся без дела пароход подняв черные клубы дыма, отстал от пристани.

Отплескав по реке десять километров, судно пристало к пустынному берегу. Деревья и кусты на берегу стояли не шелохнувшись. На притихшей реке было светло и тихо. Дальний лес окутался серой дымкой. По всей поверхности воды плясали солнечные зайчики. В небесах стремительно носились ласточки. Они то резко взмывали вверх, то камнем падали вниз или носились из стороны в сторону.

Царская семья сошла на берег и под конвоем солдат двинулась по залитому солнцем речному лугу. Под ногами мягко зашуршала трава. Таежная река с едва уловимым шелестом катила свои воды. На реке отчетливо слышался всплеск крупных рыб. Шумно текли прозрачные и звонкие ручейки. По берегам монотонно и тоскливо шумел лес.

Проснувшийся прохладный ветерок озорно пробежал по верхушкам деревьев и стих. Воздух наполнился сильным запахом сибирских трав. Солнце отразилось в загадочном заливе. Все пространство вокруг дышало покоем и умиротворением и наполняло окружающий мир. Где-то в кустах шептались дикие утки.

Романовы с наслаждением вдыхали ароматы дикой природы. Но вдруг великие княжны услышали вначале один слабый звук, затем другой, а потом полилась легкая музыка сибирской природы. Ее звучание заставило сильнее биться сердца.

И вдруг перед глазами вспыхнула необычно яркая искристая радуга. Это сильнее всего напомнило царским детям об отгоревшем детстве. Девушки едва не утонули в хаосе переполнявших их чувств. Они даже затаили свое дыхание.

Надышавшись волей и духмяным воздухом, царская семья двинулась по луговой тропинке вдоль берега, с наслаждением ступая по мягкой шелковистой траве и, стараясь не задевать цветов. Великим княжнам захотелось раздеться, кинуться в прохладную воду, искупаться, а потом зарыться лицом в полевые цветы.

И девушки все же не смогли удержаться от соблазна. Они низко согнулись в поясе и набрали целую охапку поздних цветов. В этот миг из-под низко нагнувшейся к воде ивы вспорхнули две утки и, низко стелясь над водой, исчезли за поворотом.

Опьяненная свободой царская семья присела отдохнуть на поваленное грозой дерево и их тут же атаковали тучи комаров. Чтобы отбиться от назойливых насекомых они нарвали черемуховых веток. Николай Александрович, спасаясь от надоедливых комаров, закурил папиросу. Великие княжны весело заговорили. Над речной луговиной разнеслись негромкие голоса и звонкий смех.

— Хорошо-то как! Даже искупаться захотелось.

— Нельзя купаться, Ильин день уже прошел.

— Быстрей бы лето наступило.

— Я согласна, летом привольно.

— В это время года птицы весело поют и цветы красиво цветут.

— Не подходите близко к воде. Там сыро и грязно.

— Хорошо, папа!

— Давайте споем какую-нибудь песню? — предложила Анастасия.

— Какую?

— Про беднягу в больнице военной, Константина Романова!

— Она слишком печальная, а радостную песню петь не к месту.

— Я все же спою немного, — сказала Мария и печальным голосом затянула песню.

Умер бедняга в больнице военной,

Долго родимый лежал.

Это солдатскую жизнь постепенно

Тяжкий недуг доконал

Сестры одновременно подхватили протяжную хоровую песню. Чистые и прозрачные голоса великих княжон как родниковые ручейки слились с речной музыкой. Свободная и светлая девичья тоска растаяла в широких просторах неба и земли. Песня внесла в душу Романовых новое неизвестное им ранее настроение. Великие княжны даже чуть-чуть расплакались.

— Мы хотим