Теперь мы подходим к весьма важному для нас вопросу: почему во главе южных военных поселений был поставлен именно Иван Осипович де Витт? На первый взгляд, это достаточно странно, так как на тот момент в русской армии было большое количество куда более заслуженных генералов. Ответ на этот вопрос логически вытекает из сказанного выше. Де Витт был назначен на столь высокий и исключительно важный, с точки зрения государственной безопасности, пост не случайно, а в силу его безусловной личной преданности престолу и России. Вспомним, что именно ему первому Александр доверил свои мысли о военных поселениях ещё в Вене! Как это ни грустно констатировать, но, видимо, на тот момент этим критериям соответствовал далеко не весь российский генералитет. Из этого следуют как минимум четыре очень важных вывода:

Во-первых, до назначения на должность начальника военных поселений юга России граф уже оказал императору особые услуги, которые позволили рассчитывать на его АБСОЛЮТНУЮ преданность. Именно так же, исходя из АБСОЛЮТНОЙ преданности, был назначен командующими всеми военными поседениями России (и северными в частности) генерал Аракчеев. Вывод: и Аракчеев, и де Витт были теми генералами, которые пользовались ОСОБЫМ доверием императора Александра.

Во-вторых, совершенно иначе выглядит и значение должности де Витта. Исходя из вышеизложенного, де Витт не был заурядным командиром кавалерийского корпуса (так формально приравнивалась его должность). Именно он, и никто иной, в случае мятежа и колебаний со стороны местных губернаторов и генералов должен был взять на себя всю полноту власти для подавления восстания военной силой. Отсюда огромные полномочия, полная административная и хозяйственная самостоятельность, общение на равных с Воронцовым и огромный авторитет.

В-третьих, совершенно иначе выглядит в этом контексте и будущая деятельность де Витта по выявлению участников масонского заговора офицеров 2-й армии. Историки лукавят, именуя её самодеятельностью де Витта. Никакой самодеятельности тут не было и в помине! Он выполнял именно то, ради чего, собственно, и был назначен на свою должность. Подробнее об этом мы ещё будем говорить в своё время.

Наконец, в-четвертых, становятся понятны и все потуги декабристов «Южного общества» выйти на де Витта: будущее сватовство Пестеля к его приемной дочери, обсуждение на заседаниях вопроса о вступлении генерала в общество и резонные сомнения. Иначе и быть не могло, ведь нейтрализация кавалерийских поселений де Витта была единственным условием успеха мятежа на юге. Но своих людей масоны в поселениях не имели, а потому и привлечение де Витта к мятежу было их мечтой. При этом наиболее трезвые головы понимали, что граф поставлен на свой пост, чтобы противодействовать мятежу, а потому привлечь его на свою сторону невозможно. На этом заговорщики, собственно, и попались, когда попытались вначале выйти лично на де Витта, а потом, испугавшись, решили действовать через его чиновника для особых поручений…

С годами менялись система и структура командно-управленческих инстанций военных поселений. Так, пять округов и отдельная волость в Киевской и Подольской губерниях со временем были выделены в отдельное Киево-Подольское управление военных поселений с центром в Умани. Всего в Подольской губернии к этому разряду военно-хозяйственных поселений отчислили 37 сел. Был проект командования о присоединении к дивизиям многих казенных сел Балтского уезда, но это не удалось реализовать из-за противодействия Министерства внутренних имуществ. В число военных поселений попали села Чернявской волости Балтского уезда: Ержев, Черное, Гижкалунга, Дубово, Воронково. Были и другие села уездов, оказавшиеся в военном режиме, но они находились значительно восточнее Днестра.

Военный историк А. Керсновский следующим образом описывает порядки в созданных по приказу Александра I военных поселениях: «День военного поселенца был расписан до последней минуты, повседневная жизнь его семьи регламентирована до мельчайших подробностей — вплоть до обязательных правил при кормлении грудных детей, мытья полов в определенные часы и приготовления тех же кушаний во всех домах. За малейшие проявления частной инициативы в хозяйстве, за пустячное отступление от предписанного казенного шаблона назначались несоразмерно суровые наказания».

Однако всё это теория. На практике, как всегда бывает на Руси, послабления, разумеется, были. Причем в южных поселениях, где силен был казачий дух, а во главе поселений стоял достаточно либеральный де Витт, всё было ещё более упрощено, чем в военных поселениях Севера России. Кроме того, уровень жизни в военных поселениях был неизмеримо выше, чем в обычных помещичьих деревнях, к тому же жители были социально защищены от продажи, помещичьих прихотей и т. д.

Военные поселения делились на две части: Северные и Южные. В Южных была поселена в основном кавалерия, в Северных — большей частью пехота. Северной частью руководил лично Аракчеев, и там всё было намного строже, чем на юге. Что касается де Витта, то он не придавал особого значения шагистике, сосредоточив своё внимание на делах хозяйственных, и при этом добился серьезных успехов. Поселенные войска не только обеспечивали себя всем необходимым, но приносили ещё, и заметный доход государству. По этой причине поселенная кавалерия и просуществовала вплоть до Крымской войны, тогда как поселенная пехота была упразднена вскоре по восшествии Николая I на престол.

Система собственно военных поселений была такова: из состава полка выделялись так называемые «хозяева», которые освобождались от военной службы. Их задачей было организовывать сельскохозяйственное производство и кормить определенных на их «баланс» солдат. За это солдаты должны были отрабатывать некоторые работы по распоряжению хозяев. Хозяева имели определенную предпринимательскую свободу и в южных округах, начиная с 1830-х годов весьма хорошо зарабатывали. Однако серьезным недостатком являлась необходимость большого числа разных строительных работ, на которые отвлекались и солдаты, и хозяева, особенно на первых порах. Дело в том, что строительные планы военных поселений были весьма амбициозны и требовали больших трудозатрат. Впрочем, это были неизбежные издержки, так как надо было обустраивать сами хозяйства, строить дома, дороги и т. д.

Военно-административная структура поселенного войска отличалась своеобразием: все селения группировались в более крупные подразделения — округа, каждый из которых дробился на волости (в среднем состояли из 10 поселков) и «участки» (не менее 10 поселков). Округа, «волости» и «участки» возглавляли командиры соответствующих рангов, а при них «комитеты», то есть штабы. Командование ведало и военной подготовкой поселенцев, и поддерживанием на определенном уровне хозяйственного состояния «поселков». Хозяйственная деятельность дворов с 1827 года регулировалась и регламентировалась командованием.

Поселения де Витта просуществовали до 1857 года, когда были упразднены, а сами поселенцы обращены либо в государственных крестьян, либо в «пашенных солдат».

В июне 1825 года уланские полки де Витта получили имена собственные. 1-й Украинский полк стал просто Украинским, 2-й Украинский — Новоархангельским, 3-й Украинский — Новомиргородским, 4-й Украинский — Елисаветградским, 1-й Бугский — Бугским, 2-й Бугский — Одесским, 3-й Бугский — Вознесенским, 4-й Бугский — Ольвиопольским.