Джек потрепал его по плечу:

— Успокойся, парень. Мы с Мэл тоже переживали подобное, когда ждали Кэла. Это часто происходит. Почти всегда тревога оказывается ложной, — Джек внимательно посмотрел на него. — Хотя я был удивлен, что тебя не было рядом с Луизой. Ты ведь явно так же переживаешь, как и она.

Сначала Люк несколько секунд поговорил с Джеком, притворившись, что сказанное другом для него не новость. Однако внезапно им стал овладевать страх, ведь он в действительности ничего не знал.

— О какой тревоге ты говоришь? — с трудом выдавил из себя Люк.

— Так ты ничего не знаешь? — Джек казался потрясенным.

— Нет, не знаю, — Люк снова почувствовал прилив вины, но опять решил переложить ответственность на Луизу. — Для чего ей это чертово УЗИ?

— Вчера Луиза была на приеме у доктора, который наблюдает ее беременность. Было подозрение, что у плода остановилось сердце.

Люку показалось, что его сердце сейчас разорвется. Оно забилось настолько часто, что было готово выскочить из груди.

— Что с ребенком? — резко выдохнул он, поддавшись панике.

— Успокойся, приятель. Позволь, я все тебе объясню. — Друг похлопал его по плечу, но это не смогло унять бешеное сердцебиение Люка. — Доктор, наблюдающая Луизу, обнаружила у плода перебои сердца. Она направила Луизу в больницу на УЗИ, которое показало, что все в порядке. Доктор говорит, что все хорошо, но на всякий случай Луизу еще раз хотят осмотреть в больнице.

Схватив ботинки, Люк принялся надевать их. Он довольно долго провозился со шнурками, так как его пальцы онемели и, казалось, принадлежали не ему.

— Что за больница? На какое время назначен осмотр?

— Я думаю, что осмотр назначен на сегодня, после обеда, — растерянно произнес Джек. — Но я не знаю наверняка…

— Ты можешь позвонить Мэл? Она знает? — Люк уже был готов умолять Джека.

— Вероятно, — ответил тот. — Посмотрим, что можно сделать.

Достав из кармана мобильный телефон, Джек набрал номер.

Через пять минут, которые показались Люку вечностью, Джек сообщил ему время осмотра Луизы.

За несколько секунд Люк оделся и принялся мерить шагами раздевалку, пока Джек дозванивался до своей жены. Люка переполняли негодование, паника и злость. Возможно, с их ребенком что-то не так, а Луиза даже не сообщила ему об этом! Почему она промолчала? Люк решил, что имеет право это выяснить.

И в любом случае в такие критические моменты он должен находиться рядом с Луизой.

Да, Луиза ни за что не подняла бы телефонную трубку и не позвонила бы ему, прося приехать. Она, наверное, совсем ополоумела, если не хочет заботиться о себе и ребенке.

Как только все уладится, Люк поговорит с ней и на этот раз все выяснит. А затем больше никогда не позволит ей покинуть его.

Луиза спускалась по лестнице родового отделения университетской больницы. Высокие каблучки ее туфель гулко стучали по полу, когда она выходила на улицу. Луиза прерывисто вздохнула. Она чувствовала себя измотанной. Она не спала всю ночь, проигрывая в мозгу возможные сюжеты развития событий после назначенного на сегодня осмотра. Все, что ей хотелось прямо сейчас, так это заснуть на неделю.

Конечно, следовало бы отправить Мэл эсэмэску и встретиться за чашечкой кофе, чтобы выговориться. Однако Луиза ощущала себя сейчас слишком уставшей, чтобы общаться даже с Мэл.

Луиза принялась отыскивать в сумочке мобильный телефон, как вдруг услышала визг тормозов. Повернувшись, она заметила знакомый черный внедорожник, обладателя которого хотела видеть сейчас меньше всего. Вот этот высокий и роскошный мужчина с манерами завоевателя направляется в ее сторону. Несмотря на ноющую боль в душе, Луиза снова ощутила знакомый прилив желания.

Она замерла на месте, ненавидя себя за подобную реакцию на присутствие Люка. Почему ей так хочется снова ему подчиняться?

— Ты сделала УЗИ? — спросил он, нависая над ней.

Сомкнув колени, Луиза вздернула подбородок.

— Что ты здесь делаешь?

Он схватил ее за плечо.

— С тобой все в порядке? Что с ребенком?

— Тебе-то что за дело? — рявкнула она, пытаясь высвободить руку. Она не хотела, чтобы он прикасался к ней, но была слишком измотана, чтобы сопротивляться ему.

— Просто ответь на мой вопрос. Что сказал доктор?

— Все в порядке, — прошипела она, вне себя от возмущения. Какого дьявола Люк приехал сюда?

Он слегка отпустил ее руку, и его дыхание выровнялось.

— Ты уверена?

Голос Люка дрожал, будто он боялся спрашивать о самочувствии Луизы и ребенка.

— Да, я уверена, — ответила она, решив не обращать внимания на его реакцию. Что бы там Люк ни думал о ребенке, теперь это не имеет значения. Луиза больше не позволит ему встревать в ее жизнь. — А теперь уходи!

Луиза высвободила руку. Не успела она сделать и трех шагов, как услышала позади себя крик:

— Вернись! Я хочу поговорить с тобой.

— А я не хочу, — бросила она ему через плечо, продолжая идти. Следовало побыстрее уйти от Люка. Если сейчас она уступит ему, то никогда не простит себя.

Она слышала у себя за спиной шаги Люка. Вот наконец он встал перед ней, преградив ей путь. Упершись руками в бока, он свирепо уставился на нее.

— Почему ты, дьявол побери, не сообщила мне об УЗИ? Почему доктор обнаружила перебои в сердцебиении?

Луиза дрожащими руками поправила ремешок сумки на плече. С какой стати Люк задает ей сейчас все эти вопросы? Ведь уже слишком поздно что-либо выяснять. Это что, новая попытка заставить ее страдать?

— С чего это вдруг я должна тебе об этом сообщать? Ты забыл, что не хотел принимать участие в воспитании ребенка?

Люк нахмурился сильнее:

— Я никогда этого не говорил. Ребенок — мой.

Луиза слышала панику в его голосе, видела беспокойство в его взгляде, но заставила себя сохранять хладнокровие. Все, что сейчас чувствует Люк, временно. Он ощущает свою вину, так как в нем сильно чувство ответственности. Однако признания одних обязанностей недостаточно. Люк не любит Луизу. Она не примет его покровительства и благотворительности. Ничего из того, что он может предложить, не нужно и ее ребенку.

— Это не твой ребенок. Больше не твой, — сказала она. — Он мой, и я справлюсь без тебя. Так что можешь перестать волноваться о нас. Ты нам не нужен.

Люк был настолько шокирован равнодушным ответом Луизы и ее твердым взглядом, что буквально лишился дара речи. Огромное облегчение от осознания того, что с ребенком все в порядке, уступило место непонятно откуда появившемуся в его душе страху потери. Куда подевалась его знаменитая сдержанность? Почему Луиза выглядит такой измотанной? Отчего она так печальна?