— Ну, укуси меня, Вера, — Мэгги чувствовала себя виноватой, потому что именно так и собиралась поступить. Зачем ей все эти сложности? У нее есть дела поважнее. Глава десятая, например, готова лишь наполовину.

— Мы будем несказанно счастливы предложить помощь, мисс Симмонс, — Сен-Жюст галантно поклонился Венере, но при этом не сводил пристального взгляда с Мэгги. — У меня уже есть некоторые соображения.

— Нет, нет и нет! Ни за какие коврижки, Алекс. Не вмешивайся в это.

— Не обращайте внимания, мисс Симмонс. До полудня Мэгги обычно не в духе, — Сен-Жюст взял Венеру под руку и направился вместе с ней к лифтам. Венера попросила называть ее по имени, и тогда она станет звать его Алексом. Просто блевать тянет, подумала Мэгги.

— И куда это вы собрались? — спросила она, догоняя их.

— Прямо сейчас — к лифтам, а потом в главное фойе, чтобы обсудить эту проблему, разумеется, — улыбка Алекса была ослепительной и ужасно бесила. — Тебя не затруднит присоединиться к нам? Ты могла бы оказаться полезной.

— Между прочим, я могу придумать тебе бородавку на носу, Ромео, так что поосторожнее, — пробурчала Мэгги. Однако пошла с ними к лифту.

Как рассказал Сен-Жюсту Стерлинг, семинары для участников конференции начинались сразу после обеда, так что коридоры то пустели, то вновь заполнялись толпами женщин, снующих туда-сюда. Они болтали не переставая, причем только о Джанкарло, засохших розах и мышах.

— Хорошего мало, Сен-Жюст, — озабоченно произнес Стерлинг, когда они подслушали разговор двух женщин.

— Я поменяла билет и сегодня вечером улетаю в Форт-Уорт. Надо уносить ноги, пока не поздно. Ты слышала про Марту Коловски? Она не спала всю ночь, подписывая для банкета новые карточки, потому что прежние исчезли из номера оргкомитета. Так что сегодня утром бедняжка выглядела смертельно уставшей, и когда я спросила, что с ней, она мне все рассказала.

— Это диверсия, — уверенно заявил Сен-Жюст. — Если бы я не знал Мэгги настолько хорошо, то решил бы, что это ее рук дело — так ее раздражает ГиТЛЭР. Стерлинг, кто-то хочет, чтобы конференция потерпела фиаско. Нам осталось ответить на два вопроса: кто и зачем?

— Ты собираешься это расследовать, да, Сен-Жюст? А Мэгги знает?

— Да, Мэгги знает, что я заинтересовался этим. Я мог бы сказать, что мой интерес чисто научный, но не стану вводить тебя в заблуждение, друг мой. Если конференцию отменят, то вместе с нею сорвется также конкурс «Лицо с обложки» и конкурс костюмов. А мы не можем этого допустить.

— Конечно, не можем, если хотим купить для нашего нового жилища тот огромный телевизионный механизм, на который ты положил глаз. Не понимаю, почему у миссис Голдблюм нет телевизионного механизма. Ни видео, ни DVD, и все такое.

— Нам ни к чему задаваться этим вопросом, Стерлинг, — Сен-Жюст поклонился трем дамам, которые строили ему глазки. Они прошлись еще, виконт опять с кем-то раскланялся, и тут Стерлинг остановился как вкопанный, вцепившись ему в руку.

— Да-да, я вижу, — Сен-Жюст мягко отодрал Стерлинговы пальцы от своего локтя. — Это не настоящая обезьяна, так же как вчера был»не настоящий ковбой. Однако я считаю, что нам, безусловно, стоит взглянуть, что будет дальше.

Они пробрались сквозь плотную толпу женщин (судя по всему, случился очередной перерыв между семинарами) и подоспели к месту событий в тот момент, когда огромная косматая черномордая горилла, которая держала в руке фотографию, похлопала по плечу одного из джентльменов, вышедших в коридор.

— Рэгги Холл? Регина Холл? — из-за маски слова прозвучали довольно неразборчиво, но Сен-Жюст понял.

— Да? — отозвался крепыш с красными, как яблоки, щеками и сияющей лысиной, которую едва прикрывали зализанные набок редкие волосы. — Что вам угодно?

— Сен-Жюст, так он Рэгги или Регина? Я не понимаю.

— Тихо, сейчас мы все узнаем.

— Стихотворение, — важно заявила горилла, разворачивая листок с напечатанными словами, и откашлялась. — «Мы не знали и в помине голой правды о Регине!» — начал он.

— Что? Я не понял.

— Не шуми, Стерлинг!

Сквозь прорези в маске сердито сверкнули зеленые глаза, и Стерлинг благоразумно отступил за спину Сен-Жюста.

— Начнем сначала, — строго произнесла горилла и встряхнула бумагу так, что она затрещала. Этот человек явно выступал на театральных подмостках. — «Мы не знали и в помине голой правды о Регине! Это он или она? Это муж или жена?» — Актер выдержал паузу, дожидаясь, пока слушатели угомонятся, и высокопарно закончил: — «Нет, не скрыться хитрецам! Как узнаем — крышка вам!»

Сен-Жюст шагнул назад и позволил Стерлингу подхватить упавшего в обморок Рэгги Холла, а сам направился за гориллой.

— Постойте-ка, любезнейший, — виконт обогнал гориллу и концом своей верной трости уперся в пластиковый живот зверюги. — Кто вас нанял?

— Пошел ты! — рявкнула горилла, отводя в сторону трость. Это было не самое разумное действие, поскольку в следующую секунду Сен-Жюст выхватил шпагу и нацелился в узкую щель между костюмом и маской.

— Не стоит так спешить, — процедил он, касаясь клинком горла гориллы.

— Смотрите! У него шпага! Господи, настоящая шпага!

Возможно, маневры военных отрядов более упорядочены, но далеко не так стремительны, как перемещение ГиТЛЭРовских дам к Сен-Жюсту и горилле, которых они окружили плотным кольцом.

— Пусть он снимет маску!

— Пусть расскажет, кто он!

— Пусть расскажет, кто его нанял!

— Продырявьте его! Пронзите насквозь! Последний возглас заставил Сен-Жюста слегка повернуть голову, чтобы посмотреть, кто столь сильно жаждет крови.

— В кровопролитии нет необходимости, дамы, — протянул он, отводя шпагу и пряча ее в трость, чтобы не явился какой-нибудь представитель власти и не арестовал его за ношение нелегального оружия. Мэгги предупреждала, что такое возможно, и обычно он действовал гораздо сдержаннее. Но эта горилла осмелилась бросить ему вызов.

— Это чертовски верно, — горилла стянула с себя обезьянью голову, и под маской обнаружился юноша двадцати с небольшим лет, с рыжеватыми волосами и прискорбно безучастным лицом.

— Понятия не имею, кто меня нанял. Мне в почтовый ящик бросили сотню баксов и записку о том, что нужно сделать. Я просто подрабатываю, пока жду…

— Можешь не продолжать, — утомленно прервал юнца Сен-Жюст и жестом велел ему удалиться. — Удачи в актерском ремесле, голубчик.

— Вы тут все какие-то чокнутые, — ответил тот, нажимая кнопку лифта, и исчез в первой же кабине, которая появилась на этаже.

Сен-Жюста немедленно окружили дамы, словно дикари, берущие в кольцо несчастного одинокого миссионера, чтобы употребить его на обед.

Из портфелей и сумочек возникли блокноты для автографов. Засверкали фотовспышки. Кто-то поцеловал его.