Она с любовью улыбнулась своему мальчику.

– Ладно, я пошла.

Я помахала, когда она отъезжала, и вздохнула. Перспектива переставлять ноги удручала, но я потянулась своими болящими мышцами и обогнула дом. Джек отдыхал в тени, целиком спрятав ноги под косматой шерстью. Услышав, что я приближаюсь к его загону, он даже не потрудился встать.

– Трудный день, Джек?

Он открыл глаза, хотя за густыми ресницами они были еле видны. Дернул ухом и снова закрыл глаза.

– Прекрасный план, – сказала я и повлачила свои мощи в дом.

Когда резкий звонок нарушил мой сон, я застонала. Потом застонала еще раз, пытаясь его проигнорировать. Натянула простыню на голову. А потом на меня нахлынуло осознание. Я быстро села и взглянула на часы. Почти два. Я выключила будильник и выбралась из-под скомканного одеяла.

– Черт. Черт.

В два часа я должна встретиться с Натаном, чтобы он мог подготовить место для вечернего выступления. С моим везением Дин уже мог сказать ему, что концерт отменяется и в его услугах больше не нуждаются. Я знаю, если он так и сделает, то только из-за беспокойства по поводу поведения Натана в прошлом. Не могу его винить. После того как я узнала их с Натаном историю, я начала понимать его волнения, но я правда верю, что Натан мог измениться. Но я все равно будут начеку. Плюс я чувствовала, что моя бабушка дала бы Натану шанс. Она верила, что люди меняются. И я тоже. Да и меди в пабе нет.

Когда я вошла в паб, одетая в очередной бабулин сарафан, на этот раз по моде семидесятых – квадратный вырез, широкие лямки, с небрежным, но милым пучком растрепанных после сна волос, каплей туши и блеска для губ, я чувствовала себя почти человеком.

Я не успела опередить Натана, он уже устанавливал усилитель и микрофон в углу помещения, где по средам сидит ведущий викторины Даррен.

– Привет! – Я направилась к Натану, подключавшему провода к электричеству.

– Здорово! – сказал он, выпрямляясь. Он сверкнул широкой улыбкой и прикоснулся к своей коричневой ковбойской шляпе. – А я думал, где ты. – Потом он присвистнул. – Похоже, ты сегодня неплохо загорела, подруга.

Я взглянула на свои голые руки, приобретшие заметный розовый оттенок. И когда я красилась, я заметила, что на носу и щеках у меня тоже появилась розовая полоса.

– И это после крема с СПФ 50.

Он снял шляпу, и я увидела, что его волосы промокли от пота. Утер лоб тыльной стороной руки.

– Вот что я тебе скажу. Чертовски жарко. – Он снова надел шляпу.

– Дин сказал тебе, где разместиться?

– О нет, – сказал он с хитрым смешком. – Мне помогла Брэнди. Мы с Дином давно не общаемся. Но я все равно считаю его хорошим парнем и надеюсь, что смогу приглушить напряжение между нами, пока тут работаю.

Я не знала, как на это реагировать. Не уверена, насколько могу демонстрировать знание об их прошлом.

Он снова ухмыльнулся и придвинулся ближе ко мне.

– Не переживай. Брэнди сказала, что поделилась с тобой кое-чем из моего прошлого. Я рад. Я ужасно рад этой работе и буду стараться изо всех сил.

Я улыбнулась, оценив его откровенность.

– Чего не могу сказать о Дине.

Натан рассмеялся.

– Ладно, мне надо закончить. Не хочу разочаровать толпу сегодня вечером.

Если я надеялась обойтись без его медвежьих объятий на этот раз, я ошибалась. Не успела я понять, что он собирается сделать, как он сделал большой шаг ко мне и прижал к своей бочкообразной груди. Потной бочкообразной груди, как я осознала, почувствовав, как ко мне прижимается горячая влажная ткань его рубашки. Древесный запах одеколона и его собственный мускусный запах ударили мне в нос. «С пылу с жару» определенно подходящее место для него.

Я высвободилась как можно скорее и аккуратнее.

– Будем надеяться, что толпа соберется. – Я поняла, что мои слова могут нести негативный оттенок, а я стремлюсь транслировать только позитивные эмоции. – Ведь все любят музыку, да?

Он кивнул.

– За работу.

Я одобрительно подняла большие пальцы и сразу поняла, что это было чертовски тупо, но я решила дать себе послабление. Во-первых, я зануда и горжусь этим. Во-вторых, я еще не пришла в себя после его липких медвежьих объятий… И тут до меня дошло.

Я не дала никакой рекламы, что в пабе теперь живая музыка. Вообще никакой.

– Ни пуха ни пера, – сказала я, хотя не знаю, относится ли это пожелание к музыкантам или только к актерам. Честно говоря, у меня не было времени выяснить.

Я покинула Натана и побежала в кабинет. В просторном, довольно скучном помещении было пусто. На двух серых металлических столах перед черными компьютерными креслами гудели два древних компьютера. Стены, должно быть, когда-то были белыми, но от времени посерели. Ковер потемнел и вытерся. На одной тусклой стене висела доска с расписанием сотрудников. Школьного вида круглые часы висели на другой. Единственным пятном цвета в комнате был постер с изображением горы и радуги над ней. Там было написано: «Стремись быть радугой посреди чьей-то бури». Мое дополнение. Хотя кто-то перечеркнул слово «бури» и подписал под ним «задницы».

Приятные ребята. Как это вдохновляет.

Я проигнорировала постер и направилась к высокой этажерке с картонными коробками в поисках того, что, как мне казалось, я видела здесь пару недель назад. Да. Я вытащила стоявшую сбоку доску-мольберт.

Сделаю анонс и поставлю на улице у входа. Так себе реклама. Я совершенно забыла об этом. Но все же лучше, чем ничего. Я выдвинула ящик ближайшего стола, молясь, чтобы там нашелся мел. Ящик заскрипел так, будто его не открывали годами. Ничего, только бумага, ручки и скрепки в ассортименте. Я выдвинула следующий.

– Да.

Упаковка цветных мелков. Идеально.

Я отодвинула компьютерное кресло и принялась за работу. Финальный продукт хоть и занял у меня больше времени, чем я ожидала, оказался не ужасным. Но я никогда не претендовала на наличие художественных талантов. Я склонила голову, рассматривая результат. Мне нравится мой слоган.

Разноцветные цветочки а-ля маргаритки и зеленые веточки, которые я нарисовала в качестве узора вокруг слов, не очень сочетались с надписью, но что смогла, то смогла. Я только чуть-чуть их размазала.

Сойдет. Натан может начать играть в любую минуту.

Я приподняла доску, держа ее подальше от себя, чтобы не размазать свои художества, и направилась в паб. Натан уже устроился на барном стуле с гитарой, он настраивал инструмент и разогревался.

– Вот ты где, – сказала Брэнди, увидев меня. Ее светлые волосы были собраны в небрежный пучок наподобие моего, и она была одета в черную футболку и джинсовые шорты. У меня возникло подозрение, что она так же летела сюда, как и я. Она подошла ко мне.