я очень удивился. Но это быстро прошло, и через несколько мгновений мое духовное зрение восстановилось, вернув им прежний облик.

- Я возьму этот амулет с собой, - проговорил я и сунул его себе во внутренний карман.

Вдруг снаружи палатки раздались крики, и капитан Кир прокричал:

- Генерал! Нападение на лагерь! Снова эти «солнечные»!

Рафаэль вскочил.

- Готовьтесь к обороне! – воскликнул он, хватаясь за меч и щит.

Арианна тут же обнажила Лазурный Меч, красиво блеснувший          голубоватым пламенем, а я в очередной раз отметил, как прекрасно это ее удивительно оружие.

- Я останусь с вами! – сообщил я, и они молча кивнули, согласившись с моим предложением…

*     *     *

Разбить отряд из двадцати магов в длинных темных одеяниях, оказалось весьма непросто. Только силы Рафаэля, Арианны и меня, соединенные втрое, позволили дать достойный отпор, потому что противники были невероятно сильны.

С одним из них у меня завязалась особенно серьезная битва. Я телекинезом сбил его с ног, парализовал мощью своей разрушительной энергии, но человек напитался силою из амулета и вырвался из моей крепкой хватки. Тогда мне пришлось невероятно изловчиться, чтобы сорвать с него этот амулет. Через несколько мгновений я вогнал его в полнейшее беспамятство и только после этого смог отдышаться.

Амулет в моей ладони поразительно жег пальцы, и я с отвращением отбросил его прочь. Это была очень странная магия: мощная, зловещая и очень ядовитая. На пальцах остались вздутые красные полосы, и они не исчезли даже тогда, когда я перемесился домой.

Странное обессиливание набросилось на меня, и я удивленно оглядел себя внутренним зрением. Сила моя была на месте, но она как будто теряла со мной связь на несколько мгновений, и я чувствовал себя дезориентированным.

В таком состоянии я улегся на кровать и просто уснул.

Мне снова снилась Райяна. Ее глаза смотрели на меня призывно, алые пухлые губы поблескивали, словно приглашая к поцелую, и я потянулся к ней, желая заключить ее в свои объятия и больше никогда не отпустить.

Но вдруг она скривилась и посмотрела на меня уже с отвращением.

- Ты мне не нужен! – прокричала девушка. - Я люблю другого!

Этот сон оказался для меня настоящим кошмаром, после которого я вскочил на кровати, тяжело дыша. Неужели я действительно… влюблен? В кого? В простую служанку? Впрочем, далеко не простую, а очень даже особенную…

Поднявшись, я приказал Фриде приготовить обед раньше обычного и прислать его с Райяной.

Когда она вошла в покои, неся поднос и неизменно держа голову опущенной, я очень напрягся. Вся ее поза выражала страх, а, может даже, и отвращение, которое я ощутил от нее во сне. Какое-то болезненное чувство отвержения кольнуло душу, но я тут же воспротивился ему. Безумие! Не хватало еще, чтобы я ощущал подавленность из-за какой-то там служанки!

Он этого я стал жестче и еще более напряженнее.

Она выставила тарелки на стол и прощально поклонилась. Я смотрел на нее и злился. Вдруг непроизвольно телепортировался и появился непосредственно около нее, отчего она вскрикнула и попыталась отшатнуться. Я схватил ее за талию и с какой-то упрямой жадностью прижал к себе. От того, что она начала вырываться, я разозлился еще больше и наклонился для того, чтобы заставить ее подарить мне поцелуй.

И вдруг я почувствовал! Впервые я ощутил ворвавшуюся в меня ее эмоцию! Это был панический и дикий страх! Не разбавленный ни сомнениями, ни колебаниями. Просто голый страх, действительно граничащий с отвращением, а после него одна яркая короткая мысль: «Я люблю другого!».

Я замер, а потом непроизвольно ослабил хватку. Райяна тут же упала на пол, а потом начала ползком отдаляться от меня, пока не скрылась в проеме приоткрытой двери.

А я все стоял и почти не мог дышать. Я почувствовал ее! Но то, что я ощутил, было очень неприятно и даже болезненно для меня. Она ненавидела меня и любила кого-то другого!

Мои ноздри затрепетали от гнева, а руки непроизвольно сжались. Тарелки с едой, стоящие на резном столике, начали вдруг взрываться, разбрасывая повсюду куски пищи, а стекла в окнах начали покрываться сетью мелких трещин.

Я взмахнул рукой и мгновенно переместился.

На другом конце земли, стоя у огромного обрыва, с которого открывался вид на холодную туманную долину, я пытался прийти в себя, охлаждая гнев и боль в потоках ледяного ветра.

Я безумец! Я хочу любви этой ничтожной служанки! А она… ненавидит меня!

И почему мне от этого так больно? Я же не слабак!!!

Надо забыть ее! Надо уничтожить метку на ее руке и выпроводить из дворца, чтобы больше не заставляла меня быть слабым дураком!

С этими мыслями я возвратился. Завтра же избавлюсь от нее! Неблагодарная женщина! Лучше бы ты никогда не появлялась в моей жизни!..

*     *     *

Фрида смотрела на молодую женщину в одежде служанки и хмурилась. Ее только что прислали от императора. Еще одна?

- Как твое имя? – поинтересовалась старушка.

- Флоа, -проговорила девушка, и ее красивые алые губы изогнулись в нежной улыбке.

«Слишком красива для служанки», - подумала Фрида, но высказывать свои сомнения и недовольства вслух не стала: не имела прав. Раз кого-то снова прислали, значит, так тому и быть. Пусть ман Адоэль разбирается сам.

Девушку поселили в комнате рядом с Райяной. Когда ее оставили в одиночестве, она быстро разложила вещи по углам, а потом достала из потайного кармана небольшую стеклянную бутылочку с непонятным содержимым. Ее улыбка на красивом лице стало откровенно зловещей.

- Я найду способ споить тебе это, ман Адоэль, - пробормотала она и посмотрела кудо-то в пустоту перед собой. – Я обязательно отомщу за свою сестру Тамиллу*, которую ты так жестоко убил…

*Тамилла – второстепенный персонаж из первой книги цикла «Арианна – Гроза Драконов»

*     *      *

     Райяна

Я набирала воду в ведро из водоема, чтобы полить несколько клумб, но движения у меня выходили резкими и неуклюжими, потому что… я была в полном смятении.

Ман Адоэль уже, очевидно, решил сделать меня своей любовницей! Возможно, я сама дала ему повод, сотворив что-то ужасное в тот злополучный день, которого я совершенно не помню, но… я не могла добровольно пойти на такое!

Если он не возьмет меня силой, сама я ему не дамся!

Мне было так тяжело! Мое сердце было отягчено и болело от мысли, что я стану или уже стала просто использованной вещью, которую вскоре просто выбросят прочь.

Мысли