— Ты чего застыла там? О, это Джимми Чу? — переключилась она на одну из коробок со скоростью истребителя.

Странное чувство. Никогда не испытывала подобного. Болезненная привязанность к мужу и наша странная любовь в расчет не шла. Рядом с Волковой испытывала другие эмоции. Я не доверяла Эйдану. Да и вообще никому. А вот с ней почему-то было иначе. Возможно, все это происки ифритов или того хуже.

Людям нельзя доверять.

— Инна, — позвала подругу, которая неожиданно подняла взгляд на меня. В кофейной гуще мелькнуло любопытство, но никакого тайного замысла не наблюдалось, однако я все равно шагнула к ней, крепко держа туфельку.

— Что? — спросила Волкова, хлопая ресницами. — У меня голова грязная? Прикинь, горячую воду отключили, козлы, — вновь понесло не в ту степь по старой привычке. Только Инна могла за минуту перескочить на пять тем сразу.

— Убей я человека, что бы ты сделала? — задала неожиданный вопрос, заставляя Волкову резко замолчать и задуматься.

Я ждала терпеливо, приготовившись отразить нападение или ударить подругу. Мало ли какие цели она преследовала. Возможно, никто Инну не посылал, однако она могла рассказать обо мне не тем людям. Секрет остается тайным, пока его знает один.

— Если ты про бывшего, то помогу труп спрятать, — поморщилась она, а я прищурилась, почуяв неладное.

— В смысле?

Волкова вздохнула и отвела взгляд.

— Инна?

— Я видела Эдика вчера с какой-то молодой девкой. Не знаю, что у вас за отношения, но бывшие так близко не общаются. Однако, ты говорила о ненависти к нему… — голос стал тише, и Волкова замерла, отодвинувшись от меня на шаг. — У тебя сейчас взгляд серийного убийцы. Мне страшно.

Значит, сиди тихо и не высовывайся, Хелена. Молчи, не отсвечивай, а я буду искать магию сам. Только потом не удивляйся, если тебя отправят в утиль за наивность.

Вот знала же, что мой бывший — подлая змеюка.

— Лен? Прекрати долбить стену шпилькой, — пискнул кто-то рядом, пока я кровожадно рассматривала дырку в обоях, проделанную набойкой. Красная пелена спала, мои худшие подозрения подтвердились.

— Пицца отменяется. — оскалилась я нехорошо, заставляя Инну судорожно сглотнуть. — Мы едем в гости.

— К-куда? — распахнула глаза Волкова.

— Убивать моего мужа. Бывшего. Забью эту сволочь новыми туфлями от Валентино! — угрожающе потрясла я рукой с будущим орудием убийства и зловеще расхохоталась. — Бубенчик, мой лапки. Мама повезет тебя к папе.

Вздумал гулять и выжать магию из свинок, чтобы потом все провернуть в одиночку? Не выйдет. Тебя убью, и бабу твою поселю на ближайшем кладбище. Пресмыкающееся ты, яйцекладущее. Оторву хвост, затем из шкуры сумку сделаю. Потом вырву кадык вместе с магией из тела. Будешь знать, как в свой серпентарий всякую дичь таскать без моего ведома! Мое, все мое.

Он смотрел со стороны на расхитителей гробницы главного инквизитора и ждал. Удивительно, но с момента гибели Эйдана Холланда, графа Локреджа, прошла всего неделя, а жадные до сокровищ и артефактов воришки уже пробрались в усыпальницу. Их не остановили ни предупреждения местных жителей из деревни, ни страшные рассказы о призраках Локреджей, что теперь поселились в замке, одиноко возвышался над землей в густом лесу.

— Мрак, ну и местечко. Не зря папаша говорил, что эти Локреджи от рождения были ненормальными, — пробормотал один из воров, освещая магическим пульсаром статую горгоны.

Каменная полуженщина, полузмея смотрела на них вызывающе. Волосы, словно десятки тысяч маленьких рептилий, застыли в разных угрожающих позах. Будто тронь — проснуться, спадет каменная крошка и пресмыкающиеся набросятся на своих жертв.

— Говорят последний граф вначале перебил всю семью, затем жену отправил на костер, — хихикнул второй маг, сдувая тонкий слой пыли с высеченных букв на одном из гробов. — Глянь, леди Элизабет, мать последнего Локреджа.

— Жена же ведьмой была, — с сомнением произнес его приятель. — Из Гибельного Ковена, тот что уничтожили лет пять назад. И супруга отправила Локреджа в могилу. Прокляла так, что пару-тройку месяц в горячке провалялся и умер, не приходя в сознание.

— Поганое местечко, — послышался ответ.

Наблюдатель ждал, невидимой тенью шагая меж могил, на крышках которых покоились каменные изваяния. Кто бы ни посмотрел им в лица, узнавал черты покойных. Они спали глубоко в земле, истлевая в прах со временем. Безмолвные горгульи, сирены и горгоны охраняли сон мертвых.

Воры заходили все дальше, туда, где в центре арки покоился последний граф. Едва они переступили невидимую черту, вспыхнули факелы, освещая помещение. Могильный холод и ароматы благовоний сразу же окружили парочку магов, на секунду потерявших ориентиры. Стены поплыли, а сознание затуманилось.

— Мрак! Что это за гадость? — один из воров оглушительно чихнул, поднимая столб пыли.

— Проклятие, Вал, зачем на меня-то! — рявкнул его друг и принялся откашливаться. Все сильнее, хватая за горло, пока споры проникали глубже в легкие, разъедая их.

— Дамик, ты чего? Эй! — выдохнул испуганно Вал, хватая задыхающегося приятеля за плечи. Воздух в помещении стал плотнее, факелы дрогнули.

Дамик открывал рот, захлебываясь собственной кровью. Несколько сгустков попало на одежду друга, но тот не обратил внимания. Поддерживая подельника, Вал попытался вывести товарища из склепа и поспешил к выходу.

Темные сгустки собрались по углам, а тихий шепот задал всего один вопрос, и Вал едва не рухнул на пол вместе с Дамиком.

— Где?

— О чем вы? — пропищал несчастный, слыша предсмертные хрипы друга. — Пожалуйста, отпустите! Мы больше не будем!

— Плата, — прошептал голос со всех сторон. — Отдай нам!

Крики несчастных потонули в бесконечном шепоте. Всего один вопрос: «Где плата?», а сущность металась по склепу, цепляясь за каменные статуи и терзая души случайных воришек. Рука с длинными черными когтями коснулась гроба. Четыре полосы перечеркнули имена, стирая в пыль камень.

Наблюдатель шагнул ближе, нисколько не боясь твари перед собой. Она резко повернулась к нему, демонстрируя череп с пустыми глазницами и беззвучно закричала. Зеленые огоньки вспыхнули в беспросветной тьме, однако дотянуться до чужой души у существа никак не получалось. Будто невидимая граница защищала от любого контакта.

Взгляд упал надпись чуть ниже имен графа и графини Локредж.

«Всегда вместе, навсегда прокляты, навечно связаны».

Понятия «дача» у Харламовых нисколько не совпадало с тем, что привыкли подразумевать под этим словом обычные люди. Трехэтажный особняк на двенадцать комнат с богатой отделкой, облицовкой из натурального камня и лепным декором. Ограждение балконов и террас — кованные решетки. Настоящее СПА, джакузи, бильярдная, спорткомплекс в подвале, игровая, мини-кинотеатр, бассейн.