— Тогда поторопись, — проворчал кузен.

По дороге к павильону я чувствовала себя уже гораздо спокойнее. И надо отметить, гораздо бодрее. Меня очень порадовал вид запертого Уисли, и я знала, что родной угол — не говоря уже о коробке с деньгами и ноутбуке — окончательно вернет меня в нормальное состояние. Смешно, конечно, потому что клочок земли, на котором располагался павильон, был мне не роднее, чем сотня других клочков, на которых мы с Эйлин множество раз его устанавливали. Хорошо, тогда родные стены, потому что павильон сейчас был моей вотчиной, пусть и временной.

Но, ступив внутрь и оглядевшись, я, вместо того чтобы успокоиться, разволновалась еще больше.

Кругом царил бардак. Кто-то перевернул на прилавке большую часть изделий, а остальное сбросил на пол.

Сильный ветер? Не может быть — посуда Эйлин в полном порядке. Даже веточки сушеного вереска, стоящие в изящной вазе, еле колышутся в жарком неподвижном воздухе. Кто-то целенаправленно рылся в моих вещах.

— Тони! Ах ты змей! — пробормотала я, ставя на место канделябр.

Хотя полной уверенности не было — вспомнились еще несколько человек, которые могли бы устроить погром. Но мне отчего-то казалось, что это именно Тони.

Если бы я даже не знала о том, как он однажды выкинул нечто подобное в павильоне Фолка, я все равно заподозрила бы его — очень уж на него похоже.

Грубо. Глупо. И совершенно бессмысленно — слава Богу, у него ума хватило не портить изделия Эйлин, а чтобы повредить мои, надо было приложить гораздо больше усилий.

«Если только он не тронул ноутбук, — внезапно испугалась я. — Или это вообще не он, а кто-то другой, кто решил стибрить коробку с деньгами и замаскировать все это под глупости Тони».

Я бросила подставку для дров, которую пыталась поставить на место, кинулась к занавескам, отделяющим заднюю часть павильона, и отдернула их. Я ожидала увидеть разгром — перевернутые ящики, разбросанные вокруг обломки ноутбука, вскрытую и опустошенную коробку для денег с жалкими остатками мелких монет…

Чего я точно не ожидала — так это наткнуться на труп.

— Ну, одет он, во всяком случае, в духе того времени, — пробормотала я, уставившись на тело.

Кто бы это ни был — лицо человека скрывала дешевенькая треуголка, — он был одет в один из вездесущих синих мундиров миссис Уотерстон. А в спине — глубоко, по самую рукоять в виде сокола — торчал мой кинжал.

Я отшатнулась, роясь в сумке и пытаясь нащупать сотовый. Спасибо анахронизмам!.. Только со второй попытки я попала пальцами на нужные кнопки, да и то сначала набрала сервисную службу вместо службы спасения.

— Надеюсь, ты из моих приятелей, — обратилась я к покойнику во время вынужденного ожидания полиции. — Не из самых близких, конечно; просто я боюсь, что, если мы с тобой не ладили, шериф меня тут же арестует.

Во всяком случае, именно так происходит в большинстве детективов, которые отец подсовывает мне при каждом удобном случае, — копы с удовольствием подозревают героя, нашедшего тело. А если учесть, что место и орудие преступления тоже принадлежат мне… Я начала ненавидеть убитого за то, что он так бесцеремонно погиб у меня в павильоне.

И вообще — не могу я больше терпеть эту неизвестность! Я взяла пару каминных щипцов, сделала шаг к недвижному телу и осторожно приподняла щипцами край шляпы — совсем чуть-чуть, чтобы только увидеть лицо.

Роджер Бенсон.

— Черт, — прошептала я, отпуская шляпу, которая упала на место. Головная боль вернулась еще до того, как я осознала все последствия, которые влечет за собой смерть Бенсона.

— Что тут случилось? — раздался за спиной знакомый голос.

— Кого-то убили, шериф, — отозвалась я.

— Убили? — воскликнул шериф. — О Боже!

Он неуверенно шагнул в павильон и уставился на тело.

— Он в колониальном костюме.

— Как и почти все сегодня, — сказала я. Включая самого шерифа, который сменил свой заляпанный томатами синий мундир на другой, на редкость противного зеленовато-горчичного оттенка.

— А может, это часть представления?

— Сомневаюсь.

— Сэр! — окликнул шериф. — Сэр! Извините меня, но если вы актер, не могли бы вы подать нам какой-нибудь знак? Чтобы мы не вызывали сюда полицейские машины с мигалками, «скорую помощь» и все такое и не портили бы постановку… Сэр?

Труп не ответил. В отличие от шерифа, который затаил дыхание, я и не ждала ответа.

— Кто это? — спросил шериф. — Ты посмотрела?

Я протянула ему каминные щипцы. Шериф непонимающе поглядел на них, и мне пришлось еще раз самой приподнять треуголку, чтобы из-под нее показалось лицо Роджера Бенсона.

— О Господи! — воскликнул шериф. — Надеюсь, Монти будет здесь с минуты на минуту.

— Монти?

Шляпа вновь вернулась на место.

— Мой новый помощник, — объяснил шериф. — Он долгое время работал в полиции большого города.

— Правда? Какого именно?

— Кливленд? — задумался шериф. — Или Коламбус? Где-то в Огайо.

— Может, Цинциннати? — предположила я.

— Может. Спросишь сама, когда он придет.

Я кивнула. Не то чтобы это было очень важно, но надо же о чем-то болтать, пока мы стояли тут и смотрели на покойного мистера Бенсона.

— Монти ведет все наши дела об убийствах, — пояснил шериф.

— А много их было, с тех пор как он поступил на работу? — спросила я. Йорктаун отнюдь не является колыбелью преступности.

— Да нет, — ответил шериф. — По-моему, ни одного. Но если бы было, занимался бы ими именно Монти. У него большой опыт еще по Цинциннати.

— Или по Кливленду.

— Или там, — согласился шериф.

— Так-так, что у нас тут? — прогудел бесстрастный голос.

Я повернулась и увидела тощего человека в полицейской форме. Он стоял у входа в павильон, заложив руки за спину.

— Убийство, — ответила я, подходя вместе с шерифом к вновь прибывшему. Маленькая медная табличка на его груди гласила: «Р. Р. Монтгомери», — что давало основания предполагать, что это и есть поднаторевший в убийствах Монти.

— Вижу. — Он взглянул на часы и достал из кармана крошечный блокнот, потом посмотрел на меня: — Хотите нам что-нибудь рассказать?

— Мне нечего рассказывать, — ответила я, потирая лоб. Головная боль усилилась.

— Что произошло, он вам не заплатил? — допытывался Монти. — Или будете настаивать, что в последний момент передумали и вам пришлось защищаться?

У меня отвисла челюсть, я еле сдержала хихиканье. Могу спорить, Монти хотел разглядеть меня с головы до ног и застрял где-то в районе груди.