Дорогая Валюта, конечно, я тебя очень хорошо понимаю, наверное, и, конечно, оно так и есть, тебе уже надоело не только писать мне письма, а и ждать меня. Ведь прошли, “слава Богу”, один год и 2 месяца, как ты все ждешь, но что поделать, еще осталось около 5 месяцев ожидания.

Валюта, прошу все же хоть изредка, но вспоминать меня. Вот я, например, последнее время что ни делаю, а ты все время передо мной: и встаю, и ложусь – вспоминаю, и во сне все время снишься, даже другой раз делаю ошибки, думая о тебе.

Написал домой письмо старикам и Борису, только неделю тому назад получил от них письмо: пишут, что все в порядке, отец работает и получает 900 рублей – “конечно, мало, но с помощью матери бюджет выдерживают”.

Рыбу еще не ловим, но скоро начнем, так что жить будет веселей. Но сейчас переживаем мы невеселое время и больше всего боимся каких бы то ни было изменений по службе. Молим Бога, чтобы хоть месяцев шесть осталось все по-старому – до моего освобождения. Последнее время стало очень тяжело с зачетами, а они меня интересуют больше всех. Еле нашел выход, чуть не попал под расколонизацию и только благодаря авторитету и связям остался нетронутым, но эта компания еще продолжается, к моему большому огорчению.

Начинаю часто подумывать о будущем, о работе и устройстве жизни. Имея товарищей из разных концов СССР и получая от них информацию о жизни, прихожу к заключению, что с Ленинградом, как мне ни жаль, но следует распроститься. Жизнь везде, и особенно на юге, значительно проще и дешевле, а, как ты знаешь, для нас с тобой много не нужно. Нужен дом, небольшое ходячее имущество и работа хотя бы капитаном на какой-нибудь из речек, и можно хорошо и спокойно жить.

Хочу также, еще находясь здесь, послать письмо в речное пароходство или рыбное пароходство на Ладоге, там, говорят, тоже можно устроиться неплохо. Хочу тебя просить послать письмо в пароходство и прощупать почву, сможем ли мы вместе работать на пароходе, хотя бы на Волге, но для этого нужно писать в Министерство речного флота или Северо-Западное пароходство, которое находится в Ленинграде.

Прошу тебя, дорогая, милая Валюта, займись-ка для интереса перепиской, так как ответ ко мне не дойдет, то я и прошу заняться тебя. Из моей шинели получилась очень хорошая москвичка, в общем, на славу, а сейчас хотел собирать деньги на костюм, но все планы срываются. Однако все это мелочи, скорей бы домой в Ленинград…

Прошу тебя, ниши мне больше писем и не забывай… Помни, что от меня еще будет толк!

Целую много-много раз. Жду ответ с нетерпением. Любящий тебя. 20/IV-51 года.

8.

Здравствуй, моя милая, дорогая детка! Сегодня, 11/V-1951 года, получил твои письма, написанные 25/III – 51 г. (сегодня открылась переправа через Амур, и пошли первые грузы и почта). Не было предела моей радости, что ты жива и здорова, а также и потому, что ты меня любишь по-прежнему.

Писем я от тебя не получал вот уже два месяца, а в это время отправил тебе 3 письма, но, очевидно, они задержались, хотя я и послал их авиапочтой. Тронуло меня и твое предложение о приезде в Затейку, к тебе, но это представляет некоторые затруднения:

1) При освобождении в справке указывают, куда ехать, и мне могут отказать в Затейке, а выдать выезд в Ленинград;

2) Если мне и дадут выезд в Затейку, то тогда необходимо устраиваться на работу и на продолжительное время и, конечно, с пропиской; а отсюда у меня возникает целый ряд вопросов: а) Есть ли работа по моей специальности? б) Есть ли там рыболовецкие организации, где я мог бы устроиться инженером-экономистом или нормировщиком; или, если есть суда, то капитаном (старшиной судна), и какие условия? в) Есть ли прочие работы, с которыми я знаком, и возьмут ли меня?

3) Вопрос с пенсией тоже является основным: мне необходима пенсионная книжка и адрес, куда они должны высылать пенсию, а для этого, может быть, необходимо съездить в Москву, но мои финансы будут ограничены, ибо выдают билет и 7 рублей суточных.

4) Сейчас у меня есть хорошая москвичка, но остального ничего приличного нет, ехать прямо к тебе в Затейку даже и не совсем прилично, значит, нужно заехать в Ленинград за вещами, документами и прочей мелочью, хотя бы за бритвой.

Дорогая моя Валюта, конечно, все эти препятствия можно устранить, но для этого будет много возни – пересылок и прочего. Но если бы ты знала, моя дорогая Валюшка, как мне хочется быть с тобой! Мне жаль потерять даже одну лишнюю минуту, поэтому я не хочу задерживаться даже на мгновение.

В остальном у меня жизнь идет по-старому, если не считать того, что сейчас стало значительно труднее зарабатывать зачеты, поэтому заранее сказать точно срок освобождения невозможно, но примерно в октябре месяце я должен освободиться.

Погоды у нас еще плохие, холодные. 7 мая шел снег, а сейчас по утрам небольшие морозы, хотя снега уже нет. И такие погоды будут продолжаться примерно до 15 июня.

Дорогая моя женушка, ты не представляешь, сколько планов рождается у меня в голове в данное время, но они пока неосуществимы. Об этих планах я тебе писал в предыдущем письме и просил кое о чем узнать, послав письма в соответствующие министерства. Но если у тебя зародился план моего приезда к тебе в Затейку и работы моей там, то это еще лучше, если все вышеперечисленные вопросы будут нами разрешены.

Сегодня получил мамино письмо… Собирается выслать посыпку мне и, возможно, уже выслала, ибо письмо от 18/III. Дорогая Валюшка! Ты, наверное, представляешь мои чувства, о них писать не стану, ибо во всем виноват я. Прошу тебя, напиши ей письмо от себя и сообщи, чтобы она не волновалась, ибо ты мне помогаешь и прочее. Напиши также, что когда я освобожусь и немного накопим денег, то обязательно приедем к ней в Одессу…

Успокоить старушку, конечно, ты сумеешь. Я также напишу ей письмо, но и тебя прошу об этом убедительно.

Целую крепко и жду с нетерпением встречи. Любящий тебя.

9.

Порт “Ванино” 7/V– 1951 года

Здравствуй, милая Валюша!

Сегодня получил твое письмо от 10/IV-1951 г. и, как всегда, был очень рад. Из твоего письма узнал, что ты у меня умница, и я горжусь тобой.