Перегнувшись через перила, незваные гости огляделись. Огромный ковер, в тусклом свете кажущийся почти черным, выстроившиеся полукруглыми рядами кресла и возвышение в три ступеньки у дальней стены — все говорило за то, что их угораздило пробраться в какое-то помещение для собраний. Может, в местный тронный зал, как нерешительно предположила девица Монброн. Но ведь не в древесной же кроне располагается хоромина, способная вместить пару сотен гостей, да так, чтобы им еще хватило места потанцевать?! Дабы проверить свою догадку, баронетта коснулась ладонью ближайшей стены и вместо шероховатого дерева ощутила под пальцами холод полированного камня. Вероятно, удивительный Древесный Чертог какой-то своей частью примыкал к склону полого изнутри холма или соединялся галереей с большим каменным строением. В зал вели широкие двустворчатые двери, на каждой из стен по одной, еще одна узкая дверца виднелась за возвышением, но, видимо, самодеятельные взломщики успешно проникли в зал через черный ход.

— Хасти… — начала было Айлэ. И испуганно зажала себе рот ладонью.

— Асти… асти… асти… — гулко раскатилось под сводами. Одноглазый выругался шепотом.

— Чего тебе?

— Мы пришли? — таким же шепотом вопросила баронетта. С того самого момента, как они вдвоем покинули отведенную им келью, она ни на миг не прекращала следить за концентрацией магической Силы. В этом огромном гулком зале, который Айлэ для себя уже окрестила «тронным», потоки Силы стали настолько мощными, что девушке пришлось снять заклятие «Третьего Глаза» — водовороты жемчужно-белого мерцания вызывали головокружение. — То, что ты искал — здесь?

— Да, — ответил маг, вытягивая руку. С высоты галерейки, где они стояли, в дальнем конце зала виднелось нечто, закрепленное на стене. Сполохи чистого, спокойного неяркого света, видимые простым глазом без всяких заклятий, исходили от тонкого жезла длиной в локоть, покоившегося на специальной подставке в виде черного с серебром щита-домблона. То усиливаясь, то ослабевая, они освещали высокую спинку причудливого деревянного трона, над которым висел щит. Голос рабирийца сделался отстраненным. — Камень Света. Оставайся здесь, Айлэ. Я возьму его. Сам.

Он стал спускаться по лесенке, поскрипывавшей при каждом шаге.

Девушка послушно замерла. Внизу одноглазый, преодолев последнюю скрипучую ступеньку, шагнул на ковер и остановился, словно бы в нерешительности. Жезл, сияющий, желанный и прекрасный, висел прямо перед ним в двадцати шагах — только руку протянуть. Рабириец двинулся между рядами пустых кресел через зал, не сводя взгляда с того, что он назвал Камнем Света, неторопливо, размеренным торжественным шагом, на ходу протягивая руку.

Все получалось слишком легко. Слишком.

Что-то было не так. Что-то кралось в темноте тронного зала.

После памятной ночи в Рабирах Айлэ лишилась тульских когтей и клыков, но сохранила отличное ночное зрение и теперь присмотрелась внимательнее. Теперь она ясно видела, что ковер на полу не черный, а темно-алый, с неизбежным растительным узором, на сей раз золотым. И еще она заметила, как шевельнулись створки одной из широких двойных дверей, ведущих в зал.

Она хотела крикнуть, предупредить, но тут в зале вспыхнул свет.

Баронетта Монброн на мгновение зажмурилась, а когда вновь открыла слезящиеся глаза, тронный зал был полон мечниками в легких алых латах, блестящих, как свежая кровь. Не меньше трех десятков их выстроилось вдоль стен, еще дюжина окружили «телохранителя Хасти» кольцом, и их клинки были направлены на рабирийца. Кто-то, показавшийся знакомым, стоял на возвышении у трона, держа в руке золотой жезл. Баронетта услышала смех, звучавший искренне и даже добродушно, и узнала юношеский голос, от которого мороз прошел по коже:

— Я так и думал! Ты не обманул моих ожиданий, «телохранитель Хасти» — или как там тебя зовут? Не устоял перед искушением, явился за Благим Алмазом? Или Темный Всадник понял, что узнан?

Рабириец промолчал. Хрустальный голос погустел, неожиданно злобно лязгнул острой сталью:

— Взять его!

Воины бросились без предупреждения — некоторые с мечами, у прочих в руках веревки, сети и блестящие тонкие цепи с кандальными кольцами. Остававшаяся невидимой в своем убежище девушка невольно отшатнулась, прячась за ограждением. Она не могла решить, что ей делать — бежать или затаиться, надеясь, что ее не заметят. Помочь Хасти она не могла: ни магией, ни участием в свалке. Что толку, если она прыгнет сзади на кого-нибудь из мечников? Ее просто отшвырнут в сторону, как досадную помеху… Но с какой стати Бастиан именует похитителя «Темным Всадником»? Если Айлэ не изменяла память, такое прозвище в незапамятные времена носил…

— Ой-ей, — только и сумела пробормотать баронетта Монброн. — Не может быть!..

Словно увлекаемая невидимой привязью, она подалась вперед и выглянула в просвет между пузатенькими колоннами перил. Ее хлестнуло по лицу порывом мертвенно-холодного ветра.

Внизу бушевал ураган, и центром этого неведомо откуда взявшегося вихря стала чуть сутулившаяся фигура с упрямо наклоненной головой. Вокруг нее, шипя и вспыхивая крохотными синими молниями, свивались упругие пепельно-серые струи. Колдовской смерч не шевелил складок плаща на плечах одноглазого магика, но ко всему прочему пощады не ведал — тяжелые кресла, как вырезанные из пергамента, разлетались в стороны, сминая ковер и сбивая с ног мечников. Тем приходилось нелегко — любая их попытка идти наперекор шквальному ветру заканчивалась неудачей. Кто-то уже не устоял и с воплем покатился через весь зал, врезаясь в сотоварищей по несчастью и предметы обстановки. Особенно не повезло гвардейцам у стен — они не имели возможности тронуться с места, и вихрь нещадно швырял их по твердой каменной поверхности.

Трон содрогался, подобно дереву, выдираемому с корнями из земли налетевшим шквалом, двустворчатые двери оглушительно хлопали, ударяясь о стены. Висевшая высоко под потолком и так внезапно вспыхнувшая люстра со множеством свечей угрожающе раскачивалась, готовая в любой миг сорваться и обрушиться на головы находящихся внизу альбов. Медные переплеты витражей дрожали, заключенные меж ними стекла издавали пронзительный стонущий звук. Некоторые, не выдержав, лопались, рассыпаясь фейерверком мельчайших осколков. Огоньки свечей гасли один за другим, и под каменным сводом вновь сгустились сумерки.

Бастиан по-прежнему укрывался за троном Древесного Чертога, чуть подавшись вперед и сжимая в левой ладони Жезл. Его окружало легкое золотистое сияние, хранившее правителя Альвара от хлестких ударов серых струй магического смерча. Он выжидал, не делая попыток напасть или скрыться в неприметной дверце позади него. Пару раз, как заметила Айлэ, альб даже сокрушенно покачал головой — когда разгулявшийся вихрь оторвал от пола кресло, направив его прямиком в витражное окно, и когда не выдержавшая дверная створка с хрустом повисла на одной петле.

Буря улеглась также внезапно, как началась, оставив после себя безжалостно разгромленный зал, обломки стульев, корчащиеся вдоль стен тела и валяющееся повсюду оружие. Каким-то образом воины, принесшие с собой цепи, оказались сами крепко в них замотаны. Призывов о немедленной помощи не слышалось, из чего девушка заключила — несмотря на произведенные разрушения, всерьез никто не пострадал. Тогда владыка Потаенного Града обогнул трон и не спеша двинулся навстречу неподвижно стоявшему рабирийцу.