– Никогда не слышала.

– Я тоже не слышал, пока мне брат не рассказал. Оказывается, все российские киллеры объединены в тайную организацию под названием РАК. Василий тоже вступил в ее ряды и скоро занял там одно из ведущих мест. Ему поручали самые ответственные убийства. И даже наградили медалью «Лучший киллер России»… – Бубликов заглянул в свою пустую чашку. – Можно еще чайку, Эмма?

– Пожалуйста, пожалуйста. – Я подвинула к нему чайник. – Наливайте сколько хотите. Воды не жалко.

– Спасибо. – Он налил себе чаю. – Если хотите, я немножко расскажу о РАКе. В каждом городе ассоциация имеет филиал, или, как его называют сами киллеры, бюро заказов. Любой человек, достигший совершеннолетия, может прийти в бюро и заказать убийство. Петербургское бюро заказов находится в ночном клубе «Какаду»…

– В «Какаду»?!

– Да. Местные киллеры называют этот клуб – «Клуб К», что означает – клуб киллеров. Это закрытое заведение и…

– Что значит «закрытое заведение»?

– А вы разве не знаете? У нас в стране существуют закрытые клубы, в которых собираются люди, объединенные одним кругом интересов, – нефтяники, рекламщики… А в «Клубе К» собираются киллеры. Посторонним туда, конечно, вход строго воспрещен…

Посторонним вход строго воспрещен!.. Однако, когда мы с Немухиным пришли в «Какаду», нас пропустили безо всяких разговоров. О чем это говорит? Пока ни о чем… Но до чего ж все-таки умный парень Володька! Его версия оказалась на сто процентов верной: в момент убийства Немухина в зале сидели одни наемные убийцы.

– Сам я далек от такой жизни, – продолжал Бубликов. – Ночные клубы, наркотики, убийства… Нет, это не по мне. Я честно работаю грузчиком на овощебазе. Женат. У меня двенадцать детей…

– Двенадцать детей! – ахнула я.

– Да, двенадцать, – не без гордости подтвердил Бубликов. – Моя жена Полина награждена медалью «Мать-героиня». Ну а я соответственно награжден медалью «Отец-герой». Впрочем, это к делу не относится… Ну вот, когда Вася умер, меня уволили с овощебазы. А семья-то большая, кормить ее надо. Деньги, что Василий завещал детским домам, я не имел права на себя тратить. И тогда мне в голову пришла идея… стать Муму.

В это время с прогулки вернулись Володька с Гафчиком.

– Воробей, я на кухне! – закричала я. Оба моих приятеля с шумом ввалились на кухню. И тут же наступила тишина. Открыв рты, они уставились на Бубликова, думая, что перед ними наемный убийца Муму.

– Познакомьтесь, Леша, – светским тоном сказала я. – Мои друзья – Володька и Гафчик.

– Очень приятно. – Бубликов встал и церемонно поклонился. – Алексей Бубликов.

– Здрасьте, – растерянно пробормотал Воробей.

– Гаф, – растерянно гавкнул Гафчик.

Я коротко ввела Володьку в курс дела. Он мигом во все въехал и уселся с нами пить чай. А Гафч еще долго косился на Бубликова и недовольно ворчал.

– Вася был крупным авторитетом в преступном мире, – продолжил свой рассказ Бубликов. – Но ни с кем близко не сходился, прикидываясь немым. Он любил работать в одиночку, а деньги за работу всегда брал вперед. Вот я и подумал, а что, если мне пойти в питерское бюро заказов, словно бы я Василий, взять денежки вперед и смыться. В общем, я так и поступил. Пришел к Однорукому и жестами предложил кого-нибудь убить. И он дал мне ваше фото, Эмма…

– А кто такой Однорукий? – спросил Воробей.

– Страшная личность. – Бубликов даже поежился. – В клубе я краем уха слыхал, что он еще в семидесятые годы орудовал. И всегда предпочитал убивать топором. Сейчас он вроде как председатель питерского филиала РАКа. Ну и, конечно, владелец «Клуба К».

– А вы, случайно, краем уха не слыхали еще о певице Лоле? – на всякий случай поинтересовалась я.

– Как же, слыхал. – Бубликов вновь поежился. – Жуткая дрянь эта Лола. Она является правой рукой Однорукого. А ее собственные руки по локоть в крови. В клубе ее называют «Леди Киллер».

– Н-да, веселенькая компания подобралась, – заметил Володька.

– У Однорукого есть особые приметы? – спросила я.

– Еще какие. Во-первых, у него нет одной руки, потому и кличка такая – Однорукий. А во-вторых, его лицо обезображено шрамами. Кошмарная морда. Как вспомню – так вздрогну. – Бубликов вздрогнул. – Ну вот, дал мне Однорукий ваше фото, Эмма, и говорит: «Будь осторожен, Муму, с этой девчонкой. Она убийца почище тебя». А я смотрю на вашу фотокарточку и думаю: «Нет, не может девочка с такими добрыми глазами быть убийцей».

– Благодарю за комплимент. – Я шутливо поклонилась.

– В общем, вы мне понравились, Эмма. И я решил, прежде чем удрать с денежками, вас предупредить. Будьте начеку. Однорукий говорил, что в вашей смерти заинтересованы влиятельные силы.

На улице уже темнело. По стеклу барабанил дождь.

Воробей встал и включил свет.

– А вы не спрашивали у Однорукого, кто именно заказал убийство Мухиной?

– Я же прикидывался немым.

– А-а. Точно.

– Хорошо бы это как-нибудь узнать, – сказала я.

– Узнать-то можно. Однорукий ужасный педант. Он ведет регистрационный журнал, куда аккуратно записывает поступившие заказы на убийства. Кто заказал ствол, на кого заказали… Все пишет.

– Эх, хоть бы одним глазком заглянуть в этот журнал! – мечтательно воскликнул Володька.

– Да, неплохо бы, – согласилась я. – Да разве заглянешь. Однорукий, наверное, журнал в сейфе хранит.

– Ничего подобного, – сказал Бубликов. – Я несколько раз видел, как он доставал журнал из верхнего ящика письменного стола в своем кабинете.

– А где его кабинет? – быстро спросил Воробей.

– Прямо над «Клубом К». У Однорукого на втором этаже огромная квартира. Живет он в ней один. Все вечера проводит в клубе.

– Тогда, может, вы… – начал было Володька.

– Нет, – перебил его Бубликов. – Поймите меня правильно, ребята. Я не могу рисковать. У меня же семья, дети. Кто позаботится о моих двенадцати сорванцах, если со мной что-нибудь случится?

– Тогда, может, мы… – начала было я.

– Тоже нет, – перебил меня Бубликов. – Журнал лежит не в сейфе, потому что вся квартира как один большой сейф. Бронированная входная дверь. Сигнализация. На окнах толстые решетки под током… – Он посмотрел на часы. – Ой, мне пора бежать, ребята. А то я опоздаю на последнюю электричку.

Я тоже посмотрела на часы – одиннадцатый час вечера.

– Вы в пригороде живете? – спросил Володька.

– Ага. В Сестрорецке.

– В Сестрорецке?! – воскликнули мы с Воробьем.

– Да. А что?