Из воспоминаний А. Дроздова:

«Бывало, сидишь в секрете или боевом охранении. Тишина, каждый звук ловишь, чтобы фриц не подкрался. Треснула ветка, земля на дно окопа просыпалась, ты в стойку, а то, оказывается, особист к тебе пробрался. И на душе становится спокойнее — о тебе не забыли, ты не один. Обстановка позволяет, он тебя махорочкой угостит, а то и сигаретой или письмо с собой принесет, что из дома пришло. Слово за слово и разговор завяжет: про дом, про семью спросит, затем обстановкой на рубеже поинтересуется, делами во взводе. Кто-то скажет: подходец искал, чтобы компромат собрать. И не ошибется. Мы же все люди, а не деревяшки какие-то бессловесные. А раз особист к тебе по-человечески, то и ты ему тем же отвечаешь. А насчет компромата я так скажу: если ты сам порядочный, то честных людей грязью поливать не станешь. Что касается сволочей и предателей, то с ними нельзя чикаться. Промолчишь или махнешь рукой, потом себе дороже выйдет. Один такой перебежит к фрицам и жди в ответ — артиллерия позиции накроет.

На передовой от командира и контрразведчика многое зависит. Если один бездумно погонит бойцов в атаку, а другой просмотрит шпиона или перебежчика, за это приходилось расплачиваться нам своими жизнями. Конечно, особист тебе не нянька в детском садике. Чего греха таить, их побаивались, а без этого никак нельзя на войне. Но опасались не потому, что они какие-то изверги, а из-за того, что по пустякам в контрразведку не вызывали и по головке не гладили. Если виноват, то получал сполна. А с другой стороны, где было искать защиту от дуболома-командира, ворюги-тыловика или арапистого политрука, как не у контрразведчиков, и находили. Каждый должен делать свое дело на совесть, и от этого всем будет лучше».

С такой же теплотой, как Орлов и Дроздов, вспоминали и писали о суровой военной године, напряженных мирных буднях, крепкой армейской дружбе, которой они остались верны до конца, и военные контрразведчики. На страницах книг И. Устинова (Устинов И. Л. На рубеже исторических перемен. Воспоминания ветерана спецслужб. М., 2008) и его боевого соратника генерал-лейтенанта Ю. Николаева (Будни военного контрразведчика. М., 2005) содержатся десятки таких примеров.

15 сентября 1938 г. под Мюнхеном, в резиденции рейхсканцлера Германии Берхтесгаден, состоялась встреча А. Гитлера с премьером Великобритании Н. Чемберленом. В ходе переговоров британская сторона, надеясь умилостивить воинственную фашистскую верхушку, отдала ей на растерзание Чехословакию. Бросив эту «кость» алчному хищнику, в Лондоне, Париже и Вашингтоне смирились, когда он нацелился на больший кусок — Польшу, рассчитывая, что кровавое колесо войны покатится на восток и раздавит ненавистную им большевистскую Россию.

1 сентября 1939 г. Германия вероломно напала на Польшу. 17 сентября в соответствии с секретными советско-германскими договоренностями по решению правительства СССР части Красной армии перешли польскую границу и заняли территорию Западной Украины и Западной Белоруссии.

Основные силы польской армии в бой с советскими войсками не вступали и целыми соединениями добровольно складывали оружие. К 2 октября было интернировано 452 536 человек, из них 18 789 офицеров. СССР и Польша не находились в состоянии войны, но советское руководство не обратило внимания на эту «мелочь», и около 130 тысяч польских военнослужащих оказались в лагерях для военнопленных.

Органы безопасности заблаговременно готовились к работе с ними. Взамен устаревшему «Положению о военнопленных», утвержденному ЦИК и СНК СССР еще 19 марта 1931 г., НКВД подготовил проект нового. 20 сентября 1939 г. он был одобрен Экономическим советом при СНК, но Совнарком затянул его принятие.

Энергичный и деятельный нарком НКВД СССР Л. Берия не стал ждать и 19 сентября 1939 г. приказом № 0308 «Об организации лагерей военнопленных» предписал: создать управление по военнопленным и определил его штат из 58 человек.

К 10 июня 1941 г. в составе управления числилось восемь лагерей, в них содержалось 27 435 польских и 179 французских военнопленных. Советско-финская война 1939–1940 г г. практически не отразилась на их числе. В плен попали лишь 1100 финнов, и те после заключения мира возвратились на родину.

С началом Великой Отечественной войны деятельность управления не претерпела существенных изменений — лагеря пустовали. После победы Красной армии под Сталинградом фильтрационная работа среди иностранных военнопленных приобрела невиданный по своим масштабам размах. Ведущая роль в ее организации принадлежала Управлению особых отделов НКВД СССР — ГУКР НКО Смерш СССР.

Через «Большое сито» проверок особистов-смершевцев прошло 5 016 935 военнопленных. В процессе фильтрации контрразведчикам удалось выявить настоящую тайную армию сотрудников спецслужб противника и их агентов, ушедших в глубокое подполье. Десятки тысяч военных преступников были изобличены и понесли справедливое наказание. Значительный вклад органы Смерш внесли в успех ряда сражений советских войск, своевременно добывая через военнопленных ценную разведывательную информацию.

Все это было еще впереди. А тогда, в первые дни войны, органы НКВД предприняли попытку развернуть 30 приемных пунктов для военнопленных, но возможностей хватило только на 19, да и те пустовали. Воевать пришлось не там, где намечал главный военный стратег Сталин, а на своей территории.

1 июля 1941 г. СНК СССР наконец утвердил «Положение о военнопленных». Основные его пункты соответствовали Женевской конвенции 1929 г. и гарантировали жизнь военнопленным, необходимое медицинское обслуживание их и даже отдых. Однако требования Положения и приказов наркома НКВД № 0308 и № 00248 1940 г., определявшие порядок работы военнопленных на предприятиях СССР, выполнять фактически было некем и нечем. Железные клинья танковых армад Гудериана и Гота разрывали на части оборону Красной армии и стремительно продвигались вглубь страны. К концу августа, ставшего поистине роковым в истории России, свыше полутора миллионов советских военнослужащих оказались во вражеском плену.

Наконец наступила холодная осень, и закончилось это бесконечно долгое и страшное лето сорок первого. Гитлеровские войска потеряли былой темп наступления. Блицкриг провалился. Красная армия, которая, как казалось в Берлине, перестала существовать, восстала из пепла и оказывала упорное сопротивление. На отдельных участках ее соединения переходили в контрнаступление. В плен все чаще попадали не только рядовые, но и офицеры гитлеровских войск. К 1 января 1942 г. их численность составляла 9 тысяч, а после поражения вермахта под Сталинградом возросла до 151 246, в их числе 2500 офицеров и 24 генерала во главе с фельдмаршалом Паулюсом.

Всего с 22 июня 1941 по 8 мая 1945 г. советские войска пленили 4 млн 377,3 тыс. военнослужащих противника.

После разгрома Квантунской армии их число увеличилось на 639 635 человек, но не все взятые в плен направлялись в лагеря. На завершающем этапе войны после первичной проверки значительная часть пленных репатриировалась на родину. В общей сложности из прифронтовой полосы возвратились домой 680 тыс. из числа бывших военнослужащих гитлеровской армии и 64 888 — армии Японии. Более 183 тыс. были отправлены на родину даже без оформления на них документов на репатриацию.