В этом отношении показательны предложения по организационной структуре танковой бригады в отчете заместителя командующего Сталинградским фронтом по автобронетанковым войскам генерал-майора танковых войск Новикова (орфография сохранена):

«На основе опыта проведенных боев считаю необходимым танковую бригаду иметь в следующем составе:

а) вместо двух батальонов в бригаде иметь три танковых батальона по 20 танков в каждом;

б) вместо мотострелкового батальона в бригаде иметь легкий мотострелковый полк трехбатальонного состава по 450–500 чел. Активных штыков в том числе по одной роте автоматчиков;

в) артиллерийский дивизион 122 мм гаубиц в составе трех батарей по 4 орудия;

г) минометный батальон в составе трех рот по 6 минометов в каждой роте;

д) противотанковую и зенитную артиллерию в прежнем составе в качестве транспортных средств иметь БАНТАМ или ВИЛЛИС;

е) разведывательную роту в составе взвод бронетранспортеров или Т-60, взвод пеших разведчиков, взвод мотоциклистов;

ж) ремонтную роту, тыловые подразделения и шта[б]бриг[ады] оставить в прежнем составе. В управлении бригады иметь начальника артиллерии и двух его помощников»[123].

Отсутствие артиллерии калибром свыше 76 мм было существенным недостатком советских танковых соединений образца 1942 г. Без 122-мм гаубиц подавление противотанковой обороны противника встречало серьезные затруднения. Создание танковых корпусов весной 1942 г. было большим шагом вперед. Эксперименты с танковыми армиями летом 1942 г. также многое дали для создания советского танкового меча. Но подтянуться до уровня немецких мотомеханизированных соединений пока не удавалось. Описанная Новиковым структура напоминает боевую группу немецкой танковой дивизии, сочетающую танки, мотопехоту и гаубичную артиллерию.

Однако было бы ошибкой оценивать контрудары танковых корпусов как безрезультатные. Армия теряла время и несла ощутимые потери в людях. Потери, понесенные участвовавшими в боях в большой излучине Дона дивизиями 6-й армии, показаны в таблице.

ПОТЕРИ СОЕДИНЕНИЙ 6-й АРМИИ ГА «Б», ПРИНИМАВШИХ УЧАСТИЕ В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ В БОЛЬШОЙ ИЗЛУЧИНЕ ДОНА. 21 ИЮЛЯ — 10 АВГУСТА 1942 г.[124]

3 — Под «управлением» в данном контексте понимается собственно управление и подчиненные ему части, как боевые, так и части боевого обеспечения.

Бросаются в глаза высокие потери армии Паулюса заболевшими, нехарактерные, например, для лета 1941 г. В некоторых соединениях потери заболевшими сопоставимы с боевыми потерями. Однако также хорошо видно, что в наибольшей степени пострадали дивизии, с самого начала сражения вовлеченные в бои в излучине Дона и, по существу, ставшие жертвой ошибок в оценке противника. В ЖБД 6-й армии еще 31 июля отмечалось: «Для дальнейших операций против Сталинграда имеющиеся силы представляются очень слабыми. 297, 44, 113-я пд и 100-я егерская дивизия очень ослаблены потерями»[125]. Все это в ближайшей перспективе создало ситуацию, когда у 6-й армии не оказалось достаточно сил, чтобы сделать последний решающий шаг. В крайне невыгодных условиях, при нехватке артиллерии и органических недостатках танковых соединений резервные армии методично снижали боевые возможности самой сильной армии вермахта на Восточном фронте.

Еще в разгар боев в излучине Дона ОКХ и командование 6-й армии размышляли о плане дальнейших действий. В телефонограмме в ОКХ 7 августа 1942 г. штаб Паулюса вполне однозначно обрисовал свои намерения и побудительные мотивы для нанесения удара именно в районе Сиротинской: «Предварительным условием любого наступления на Сталинград является разгром противника в излучине Дона перед VIII AK, поскольку в противном случае любое наступление будет фланкировано с севера, а крупные собственные силы окажутся связаны. Армия планирует уже во время очистки котла постепенно вывести из боя подвижные соединения и сосредоточить их позади фронта VIII AK».

В отличие от легкомысленного плана наступления на Сталинград от 20 июля, новое немецкое наступление предусматривало удар по сходящимся направлениям. Это были типичные для немецкой школы «асимметричные канны»: «Подвижные соединения должны из района Дальнего Перекопского наступать по гребню высот на Дон западнее и юго-западнее Качалинской, при этом пехота должна прикрывать их фланги. На южном фланге пехотные дивизии должны наступать вдоль Дона на север, чтобы отрезать и уничтожить по возможности крупные силы русских»[126]. Это означало, что XIV танковый корпус нацеливался на срезание фронта советских войск словно серпом, от центра к восточному флангу. Навстречу танкам вдоль Дона наносился удар пехотой.

Над теми войсками, от которых Сталин требовал помощи окруженным частям 62-й армии, нависла смертельная опасность. Упорное сопротивление окруженцев не позволило немцам, как они планировали, вывести из боя XIV корпус еще до ликвидации «котла». Однако это лишь отсрочило удар по советской 4-й танковой армии. Обладая стратегической инициативой, немецкие войска могли последовательным сосредоточением сил обеспечивать себе превосходство на направлении главного удара и громить противника, не обладая общим превосходством в силах. Обороняющиеся советские войска чаще всего не могли угадать направление следующего удара, поскольку вскрыть перегруппировку подвижных соединений было крайне затруднительно.

Следует сказать, что само по себе осознание опасности в советских штабах присутствовало. 4-я танковая армия перешла к обороне и укрепляла рубежи с целью удержания плацдарма на западном берегу р. Дон. Что же могли противопоставить противнику советские войска на Сиротинском плацдарме? Понесшие потери в ходе неуспешных контрударов соединения 4-й танковой армии к тому моменту насчитывали: 18-я стрелковая дивизия — 8724 человека, 184-я стрелковая дивизия — 3950 человек, 192-я стрелковая дивизия — 4965 человек, 205-я стрелковая дивизия — 8374 человека, 321-я стрелковая дивизия — 7544 человека[127]. Никаких танковых корпусов в распоряжении командарма-4 Крюченкина уже не было. Единственным подвижным резервом 4-й танковой армии была 182-я танковая бригада, имевшая 10 Т-34, 6 Т-70 и 20 Т-60. Кроме того, на усиление армии передавались ряд новых стрелковых и артиллерийских частей и соединений. Это были 22-я противотанковая бригада, 39-я и 40-я гвардейские стрелковые дивизии, 343-я стрелковая дивизия (8677 человек[128]). Однако к началу немецкого наступления они еще находились в процессе сосредоточения. Причинами запаздывания сосредоточения были как низкая подвижность стрелковых частей, так и недостаточное количество переправ через Дон.