Отсюда и теория о том, что «независимость свалилась» на республики Центральной Азии как результат противоборства в Москве. Но это ошибочное представление. В годы позднего социализма помимо воли советского руководства шло формирование институциональных структур независимости. Например, узбекские политологи А. Арапов и Я. Уманский пришли к выводу, что лидеры советского Узбекистана Файзулла Ходжаев, Акмаль Икрамов, Усман Юсупов, Шараф Рашидов «заложили кадровый, социально-экономический и культурный базис независимости. Их противоречивая и драматическая деятельность может быть расценена как особая форма национально-освободительного мирного пути, адаптированного к условиям протектората сверхдержавы над Узбекистаном».[85]На самом деле в каждой союзной республике СССР был свой парламент, правительство, судебная система, даже Министерства иностранных дел и другие атрибуты самостоятельного государства. Можно констатировать, что они в своем большинстве были не рабочими органами, а атрибутами, поскольку реальная власть сосредотачивалась в партийных органах. Но во время Перестройки и ослабления КПСС атрибуты стали наполняться реальным содержанием и пришли в движение.

Лидеры советской Средней Азии и Казахстана, такие как Д. Кунаев, Ш. Рашидов, Т. Усубалиев, М. Гапуров, конечно, и не мечтали о независимости. Но об объективном росте экономического и интеллектуального потенциала восточных республик, изменении демографической ситуации в пользу «исламских» народов, росте межнациональных и внутринациональных противоречий, протестных настроений среди «репрессированных» народов уже много писали западные исследователи. Гласность дала возможность поставить многие вопросы, на которые так не нашли ответов в рамках советской Конституции, политической модели и коммунистической теории. Социализм как система уже изжила себя, а вместе с ним и национальная политика КПСС. Нельзя забывать и о том, что борьба с различными формами проявления национального самосознания, которые характеризовались как националистические, велась практически все годы существования СССР Разоблачение и уничтожение султан-галиевщины, ходжановщины, мендешевщины, пантюркизма, национальных феодально-байских эпосов, правозащитных организаций продолжалась от революции до Перестройки.

Миф о неготовности народа к демократии, созданный российскими учеными путем использования аргументов западных коллег, примененный к народам Центральной Азии, сегодня достаточно активно используется представителями правящих режимов. Складывается впечатление, что только они имеют особый доступ к неким барометрам, показывающим политическую погоду и степень готовности народа к демократии.

Но куда деть историю? Еще в годы колониальной зависимости в Средней Азии возникло влиятельное реформистское движение джадидов, которые видели выход из отсталости в современном образовании и открытости достижениям других народов, прежде всего европейских. Формировалась идеология пантюркизма на основе просвещения, прогресса и единения перед лицом колониализма. Как только в Российской империи были объявлены выборы в Государственную думу, мусульмане стали активно организовывать избирательную кампанию. В четырех Государственных думах мусульмане были представлены 79 депутатами. Было избрано 25 депутатов в Думу первого созыва, 37 мусульман – во вторую, 10 – в третью и 7 – в четвертую Думу. Нужно учесть, что Средняя Азия подверглась дискриминации и не смогла избрать соответствующее количество депутатов.[86]

Поскольку отдельные депутаты избирались дважды и более, то интересы мусульманского населения страны представляли всего 67 персон, объединившихся в самостоятельную мусульманскую фракцию. Во второй Думе уже была мусульманская фракция, которая в своей основной массе ориентировалась на конституционных демократов.

В начале XX века в мусульманских регионах России издавались десятки газет и журналов, пропагандирующих самые разные политические взгляды. В среде местного населения возникли самые разные политические течения – от пантюркизма, панисламизма, джадидизма, социал-демократии до крайнего национализма. Спектр партий был весьма широк.

Активным было движение на Востоке в 1917 году. Во время выборов в Учредительное собрание население Центральной Азии проголосовало против большевиков. Они отдали предпочтение умеренным партиям. Оценка деятельности большевиков была дана лидером казахского освободительного движения Алиханом Букейхановым в известной «Памятке крестьянам, рабочим и солдатам» от 1 декабря 1917 года. Он писал: «Ульянов-Ленин, председатель народных комиссаров, распоряжается единолично, как царь Николай, не желает давать отчета ни перед кем, контроль народа над распоряжениями правительства называет буржуазным предрассудком».[87]

Возникали попытки формирования государственности в виде автономии в составе демократической и федеративной России до объявленного джихада против нее. Кокандская и Алашская автономии, движение басмачей, профсоюзы, левые и правые организации являются показателем того, что еще сто лет назад Восток был вовсе не тихим и послушным. Даже после беспощадного подавления всех противников Советской власти коллективизация вызвала новую волну выступлений, в том числе и с оружием в руках. Значительный урон нанесли массовые репрессии 30-х годов. В послевоенные годы в СССР шла борьба с тенденциями, которые выражались в «протаскивании в произведения литературы и науки теории "единого потока", идеализации исторического прошлого, в игнорировании совместной борьбы народов нашей страны против общих внутренних и внешних врагов, в сознательном подчеркивании именно тех моментов, которые разъединяют трудящихся разных национальностей».[88]

Весь период существования СССР шла неустанная борьба против национальных движений. И попасть в ряды националистов можно было в любой момент и по любому поводу. В Записке КПК при ЦК КПСС и ИМЛ при ЦК КПСС «О так называемом национал-уклонизме» говорится следующее: «Одних считали "национал-уклонистами" за то, что они выступали за ускорение темпов коренизации государственного и партийного аппарата в национальных районах, других – за то, что они определяли темпы индустриализации в восточных районах страны как недостаточные, третьих – за критику упущений в работе руководящих органов и отдельных руководителей, четвертых – за выступления в пользу ускоренного изучения языка коренного населения некоренными жителями республик и областей, пятых – за ошибки в национальном вопросе, шестых – за мнимую связь с контрреволюционными элементами».[89]

В восточных республиках основными обвинениями были пантюркизм, попытки создания «Туранского» государства из Татарии, Башкирии, Казахстана и Средней Азии, покровительство кулакам и баям, выступление против национально-государственного размежевания и поддержка джадидов.[90]