Аль-Гинди вернулся на родину уже при президенте Садате — и опять аресты и преследования. В 1986 году от трехлетнего пребывания в тюрьме Мухаммеда спасло лишь то, что приговор был вынесен заочно: к тому времени он переехал в Прагу, где работал в редакции международного журнала «Проблемы мира и социализма».

— Между прочим, юридический факультет университета я все-таки окончил, — говорит Мухаммед аль-Гинди, — даже получил диплом. Было это в 1965 году, шестнадцать лет спустя после того, как первый арест вынужденно прервал мою учебу.

Последний же приговор так и не утвердили, и летом 1990 года Мухаммед вернулся в Каир. Приехала и его семья. Жена аль-Гинди Надежда — русская, и потому их дочь Настя, внучка основателя советской республики Зифта, пошла учиться в советскую школу, вместе с моими детьми.

Вот такая история.

Кроме Надежды аль-Гинди среди героев этого очерка нет наших соотечественников. Но все описанные в нем события, как и судьба семьи аль-Гинди, тесно связаны с нашей страной. Потому-то я и решил включить его в книгу, как и следующий очерк, к которому и приглашаю читателя.

Глава 9 Человек с необычным именем

Имя этого человека было знакомо мне давно. Оно попадалось в титрах фильмов, на театральных афишах: Линин ар-Рамли — популярный в Египте драматург и сценарист. Но к знакомству с ар-Рамли подтолкнуло не столько его творчество, сколько необычное имя. Ибо «Линин» — это арабизированное «Ленин».

И вот в марте 1990 года мы беседуем с ар-Рамли в его квартире в центре Каира. Передо мной — человек средних лет, крепкий, чуть полноватый. Почти беспрерывно курит — правда, очень легкие сигареты. На вопросы мои отвечает охотно, открыто. Тема имени в ее бытовом варианте уже порядком надоела ар-Рамли, ибо, по его словам, она существует столько лет, сколько он себя помнит. Предположения у собеседников обычно такие: либо он коммунист, либо христианин, либо иностранец. Ни то, ни другое, ни тем более третье не соответствует действительности. Линин — не коммунист, он вообще не занимается политикой и не является членом ни одной из существующих в Египте партий. Он — мусульманин и египтянин на все сто процентов. Тогда откуда же такое необычное имя?

— Мои родители были журналистами, — рассказывает ар-Рамли. — Оба придерживались социалистических взглядов. Мама даже была членом существовавшей в 40-е годы коммунистической организации «Хадету». Отец принципиально оставался беспартийным. С коммунистами его разделяло неприятие подпольной работы. Отец считал, что надо по легальным каналам, напрямую обращаться к массам. Взгляды родителей и побудили их дать своему сыну имя «Ленин».

Ар-Рамли протягивает мне ксерокопию небольшого материала, опубликованного журналом «Аль-иснейн ва-д-дунья» 30 сентября 1946 года, когда ему исполнился год. «Ленин — первый глава иностранного государства, отказавшийся от привилегий в других странах, — заявил в интервью ар-Рамли-старший, — первый и единственный глава иностранного государства, направивший Сааду Заглюлю послание с предложением помощи оружием и деньгами антиимпериалистической египетской революции. Он первый русский правитель, прекративший империалистические маневры и отменивший тайные договоры, заключенные царизмом с союзниками о разделе Турции, и первый русский правитель, покончивший с угнетением мусульман России и предоставивший им полную религиозную свободу. Исходя из всего этого, я, египетский патриот и мусульманин, и решил назвать своего сына именем этого выдающегося человека».

Одно место в этом интервью нуждается в пояснении. Упоминания о послании Ленина Заглюлю встречаются в книгах некоторых египетских историков, но текст его никогда не публиковался. Среди российских же историков господствует мнение, что это послание — вообще мистификация, что таковым считают обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», принятое Советским правительством 3 декабря 1917 года и подписанное Лениным. Обращение это было напечатано в миллионах экземпляров на разных языках, включая арабский. «Не теряйте же времени и сбрасывайте с плеч вековых захватчиков ваших земель! — говорилось в нем. — Не отдавайте им больше на разграбление ваших родных пепелищ! Вы сами должны быть хозяевами вашей страны! Вы сами должны устроить свою жизнь по образу своему и подобию! Вы имеете на это право, ибо ваша судьба в собственных руках».

Линин ар-Рамли

Слова эти были чрезвычайно созвучны настроениям, нараставшим в ту пору в Египте и вылившимся в мартовскую революцию 1919 года. Но, может, послание Ленина Заглюлю все же существовало, только не письменное, а устное? Ведь весной 1919 года по странам Востока, в том числе и Египту, совершил поездку секретарь наркома по иностранным делам В. А. Рахтанов. 28 мая доклад об этой поездке получил Ленин. Но, ознакомившись в Центральном партийном архиве с этим документом, я обнаружил, что его автор был в Египте всего лишь проездом и ни с кем из местных политических деятелей не встречался.

Старший ар-Рамли, Фатхи, родился через год после мартовской революции и рос уже в то время, когда социалистические идеи были в Египте широко известны. О них писали местные публицисты, такие, как упоминавшийся мной Саляма Муса. Были изданы в переводе на арабский язык и некоторые работы Ленина. Одно из таких изданий показал мне как-то профессор Рифаат Саид.

«Воспоминания Ленина» — название книги показалось мне странным. Воспоминания о Ленине — другое дело, их не один том, а вот о мемуарах самого Владимира Ильича слышать не приходилось. Предисловие переводчика я поначалу смотреть не стал, а заинтересовался предисловием автора. Датировано оно 30 ноября 1917 года, Петроград. Подпись — «Н. Ленин». Какой знакомый текст! Да ведь это же одна из главных ленинских работ — «Государство и революция»! Просматриваю оглавление книги — все точно. Откуда же тогда такое название?

— Конспирация! — улыбается Рифаат Саид. — Не забывайте, в какое время была издана эта книга. Послесловие переводчика Ахмеда Рифаата датировано 24 января 1922 года — месяцем раньше, чем было объявлено об отмене британского протектората и провозглашении формальной независимости Египта. Слово «революция» в заголовке погубило бы книгу: цензоры ни за что не пропустили бы ее.

То было действительно бурное время. Египет жаждал независимости. В декабре 1921 года вновь, как и в марте 1919-го, вспыхнуло народное восстание. И хотя оно было подавлено британскими властями, протекторат вскоре пришлось отменить.

По мнению Рифаата Саида, эта книга, а перевод ее был сделан с французского, — самое первое издание произведений Ленина в Египте. Переводчик называет автора «величайшим человеком нашей планеты в настоящее время», продолжателем дела Маркса, «кровным врагом империалистических государств». Последнее, вероятно, было особенно близко египетским патриотам.