— Тебе не понравился фильм? — спросил он, когда они молча вышли из кинотеатра.

— Понравился, — соврала она. В действительности она даже не уловила смысла происходящего на экране, знала лишь, что хотела с Леной на днях сходить на эту комедию.

— Ты за весь фильм ни разу не улыбнулась, — заметил парень.

Она усмехнулась.

— А ты на экран смотрел или на меня?

— На тебя.

Саша облизнула губы. Ей в жизни никто не говорил таких приятных слов, а если какие-то мальчики пытались ухаживать, у них получалось не так, как у этого парня. Было и смешно и грустно, какими бы лесными слова ей ни казались, предназначались они не для нее.

— Маш, тебе скучно со мной?

— Нет, что ты, очень весело! — поспешила заверить она, но по его недоверчивой улыбке поняла, как неправдоподобно солгала.

— Да ладно, я же вижу… Может, хочешь поехать в приют? Или тебе еще куда-то нужно?

— Все замечательно, мне никуда не нужно, — Саша взяла его за руку, в надежде, что это поможет ему выкинуть из головы поездку в приют, но она ошиблась.

— А в приют хочешь? Там у одной собаки родились чудесные щенки, посмотришь на них! А-а?

— В приют… нет, не хочется как-то… — Саша покосилась на него. — Может, лучше на каток, ты умеешь кататься на коньках?

— Умею… но не хочется.

Он снова посмотрел на нее тем самым странным взглядом, который, она боялась, вот-вот ее разоблачит.

— Да мы и так сегодня весь день провели вместе, — как можно веселее сказала она, — давай тогда по домам?

— У меня есть адрес Глеба, ты не хочешь навесить как-нибудь Бонда?

Она не знала, о ком он говорит, поэтому неопределенно кивнула.

— Как-нибудь.

— Я тут встретил его, хороший мальчишка, собаку обожает, кстати, он только о тебе и говорил, какая ты хорошая… — мягко улыбнулся парень.

Неожиданно она поняла, что до сих пор не знает его имени.

— Мне тоже он показался хорошим, — наобум ответила она.

— Может, все-таки съездим, Глеб обрадуется…

— Нет, не сегодня, жизнь — это не только помощь бездомным и несчастным, — резче, чем хотела, воскликнула она.

Он снова странно взглянул, но ничего не сказал.

Уже вечерело, когда они подходили к ее дому, Саша из последних сил ломала голову, о чем с ним говорить, — разговор не клеился. После ее отказа поехать в приют и к неизвестному ей Глебу, парень и двух слов не сказал. Он погрузился в какие-то невеселые мысли, вытянуть из него ничего не удавалось.

Пошел снег. Саша накинула на голову капюшон, ей уже не терпелось убежать домой, в тепло, уют, к заждавшемуся Маркусу, к своим недодуманным мыслям об Анфисе с Валерой, подальше от этого несомненно красивого, интересного, но сложного юноши. Почти у самых дверей он ее поймал за руку.

— Скажи что-нибудь, — попросил он.

— Что сказать? — не поняла она.

— Что угодно.

Саша нервно рассмеялась.

— Ты меня смущаешь, если честно. Ты хочешь услышать что-то конкретное? Про то, как я к тебе отношусь, да?

Он смотрел на нее так, словно впервые видел, а потом сказал:

— Я тебя не узнаю.

— Ну так пригласи меня завтра на каток, — она улыбнулась, — познакомиться заново!

Парень опустил глаза.

— Что с тобой? — перестала улыбаться Саша. — Ну если хочешь, поехали завтра туда… в приют или к Глебу.

Глядя куда-то в сторону, он пробормотал:

— Не стоит.

— Почему же, разве ты сам сегодня…

— А дело не во мне, — парень хмуро посмотрел на нее, — тебе, кажется, это все не очень интересно.

— Неправда, — уперлась Саша, — мне интересно! Но если ты не хочешь со мной больше видеться, это, конечно, твое дело! — Она была уверена, что он станет протестовать, но парень молчал.

— Не хочешь? — не в силах до конца поверить, возвысила она голос.

— Прости… я за тобой бегал все это время, — он хрипло рассмеялся, — глупо себя вел, обижал тебя столько раз и теперь, когда ты рядом… ты ни в чем не виновата. Просто я думал, ты другая.

— Другая?

Он смущенно улыбнулся.

— Я видел, как ты кормишь этих бездомных кошек, как плачешь над собакой с перебитыми лапами, ты мне сперва показалась другим человеком. Понимаешь? — без особой надежды спросил он.

— Нет, — холодно произнесла Саша. Она все понимала. Она — не Маша, она — хуже. Вот что он пытался объяснить.

— Мне жаль, — вздохнул парень, — ты хорошая… очень хорошая… просто я не могу объяснить.

— Объясняешь ты плохо, зато целуешься наверняка отменно! — презрительно фыркнула Саша. — Если тебе нужна глупая дура, которая…

— Отменно? — удивленно вскинул он брови. — Разве не ты сказала моим одноклассникам, что я плохо целуюсь?

Саша покраснела, откуда ей было знать, кому и что наговорила сестра. Она и помыслить не могла, что у Маши с этим зеленоглазым старшеклассником зашло все так далеко.

Он подошел к ней ближе.

— Прости за тот поцелуй, я не собирался… Думал, докажу тому мальчишке, что ты со мной, в общем, вел себя как идиот.

Саша решительно сократила между ними расстояние, обвила руками его шею с намерением что-то тоже доказать… ему?… себе?… За спиной Саши открылась дверь, глаза парня расширились. Она верила в такие глупые совпадения. Ей не раз представлялась именно такая сцена, но она тогда не знала, каково будет обернуться и посмотреть в глаза своей глупой наивной сестре. Маша вышла на крыльцо, в руках она держала пакетик с какой-то едой. Как всегда одетая в детскую куртку с опушкой, в каких уже не ходит ни одна уважающая себя девочка, в шапке, обмотанная шерстяным шарфом — она походила на пугало.

Маша бережно завязала целлофановый пакетик с мясными дарами для кошек, спрятала его в большой карман сбоку на куртке и натянула рукавицы.

— Маша, — позвал кто-то.

Она подняла голову. Шагах в пяти стоял Дима, в объятиях ее сестры. Они не сразу отшатнулись друг от друга, а какое-то время смотрели на нее.

— Это все он, — неожиданно выпалила Саша, — я тут ни при чем!

— Близняшки, — пробормотал Дима, переводя изумленный взгляд с нее на сестру. Он чуть не упал, поскользнувшись, когда Саша оттолкнула его от себя, и, взмахнув руками, застыл на месте.

— Не подумай ничего такого, — быстро сказала Саша.

Маша не верила своим ушам, сестра впервые перед ней оправдывалась. Только вот не думать она не могла и, что говорить этим двоим, не знала. Так они недолго стояли втроем, пока она не вспомнила о своих кошках.