— С твоей и божьей помощью! А ты здесь, что делаешь?

— Кутахов — приятель моего отца, отец хочет «вытащить» меня из Афгана. Не знаю, как и отбиться от такой «помощи».

У Барсукова изменилось лицо. Он обнял меня и на ухо прошептал: «Не ходи сюда, Гюрза13, ищут тебя, чтобы ликвидировать. Уходи, Андрюха! Барсук1 в своих не стреляет.»

— Но ты же не один. — шепчу ему.

— Я, пока, группер. Вали отсюда, братишка!

Мы ещё раз обнялись, демонстрируя прощание боевых друзей. «Хорошо, что приехал на отцовской машине!» Её пришлось оставить во дворах, потом долго проверять хвост. Дома отправил сообщение Устинову, в том числе и о приказе на ликвидацию Горского. В ответ молчание. Понятно, что Кутахов на крючке, и ГБ уже известна моя фамилия. Уходить надо! Полинка понимающе посмотрела на меня, вынула стволы и начала набивать обоймы.

— Уходить надо сегодня, ближе к вечеру, когда все поедут за город. Если удастся выскочить из Москвы, то уйдём. Мосолов уже в Чирчике, будем пробиваться туда. Но, кружным путём.

— Я готова.

— Присядем. Втравил я тебя! Может быть, останешься здесь?

— Я — сержант ОсНаз, товарищ майор, и мы — боевая группа, а не семейная пара. Так что, ничего не выйдет. Идёт война, и мы на задании.

— Попрыгали! Порядок! Ты грузишь, я прикрываю.

Из Москвы мы выбрались по Старо-Каширскому шоссе. Через Волгоград короче, но я пошёл на Воронеж.

Вечером в пятницу Сторожеву доложили о всех посетителях у Кутахова по списку штаба. «Опять лейтенант Найтов! Что-то здесь не то! Что он потерял в Главном Штабе? Стоп, с чего всё началось? С пьянки у Устинова, где пели песни за Родину, за Сталина! Точно, и там был Найтов с сыном. И сегодня тот же Найтов, но без отца, был у Кутахова. Даже если предположить, что это „шахер-махер“, всё равно надо проверить!»

— Кто был в наружке в ГШ ВВС?

— Группа Барсукова.

— Где отчёт?

— Вот он.

— Найтов зафиксирован, и у него, единственного, стоит причина посещения. Барсукова ко мне!

В течение часа, пока ждали капитана, генерал-лейтенант накручивал себя.

— Товарищ генерал-лейтенант, капитан Барсуков прибыл по Вашему приказанию.

— Почему здесь эта запись? — Сторожев ткнул пальцем в примечание напротив фамилии Найтова.

— Знаю лично лейтенанта Найтова, разговаривали с ним в коридоре. Он из 154 батальона. Его позывной — Гюрза13. Знакомы с 79 года.

Сторожев замолчал: «Альфа» и 154 батальон валили «домик на горе». Найтова они ему не дадут.

— Ты понимаешь, что это предатель и шпион! Ты понимаешь, кого ты отпустил?

— Он меня вытащил из горящей БМП. Он не шпион и не предатель. И он не Горский, которого приказано уничтожить.

— Не тебе решать, капитан! От командования группой Вы отстранены!

— Не имеете права, товарищ генерал. «Альфа» не находится в Вашем подчинении.

— Я доложу о Вашем самоуправстве, и Вашем поведении.

— Разрешите идти?

— Идите!

«Ну что, откомандовался? И о майоре придётся забыть!» думал Барсуков, идя по коридорам 9 Управления. Везде ковры, часовые, вымуштрованные, как автоматы. А капитан видел кровавый снег, сгоревшую БМП, слышал голос Найтова: «Терпи, братишка, сейчас!» и чувствовал, как кольнуло в плечо. А сейчас, кольнуло в сердце.

У Бородинска зажглась лампочка связи, пришло сообщение от Устинова: «Решение на отход из Москвы поддерживаю. Вы где?» Отправляю: «Южнее.» «Окончательное решение не принято, врачи не пускают к Лёне. Требуется один день. Далеко не отходи. Покрутись в районе Липецка. Если что, Кутахов оттуда отправит вас, куда скажете. При попытке задержания, разрешаю применять оружие. Приказ N 1592–О001 от сегодняшнего числа.»

Переночевали в лесу, холодно, конечно, но терпимо. Больше беспокоила неизвестность. Подлая девица Полина, оказывается, прихватила из Москвы «синюю птицу», которую мы с удовольствием поджарили и съели недалеко от Липецка. Пристреляли винтовки, которые лежали разобранными. Надо купить продуктов длительного хранения, канистры, бензин, какие-нибудь документы для Полины, хотя 90 % людей на машине ездят без них. «Забыла!» Можно называть имя сестры или племянницы, проскочит. Лучше племянницы. Задница, конечно, полная. Опять надо прятаться. Но, так как начали отходить домой, то Полинка повеселела. С видимым удовольствием она вытирала мне лицо и губы после курицы. Заехали в кафе в Липецке, пообедали и посмотрели похороны Суслова. Всех, кого надо было увидеть, увидели. Устинов в первых рядах! Брежнев на месте, но нести гроб ему не доверили. Я видел, что Устинов разговаривал с Брежневым на похоронах. Андропов даже не подходил к Брежневу. На радиостанции, пока, никаких отметок.

В три часа ночи следующего дня пришло сообщение, что Андропов снят с поста Председателя КГБ, что «глубинное бурение» по нашему поводу отменено. Получено распоряжение возвращаться в Москву, но Устинов предупредил, что могут быть провокации. Завтра в 10.00 необходимо подъехать к Боровицким воротам. Голос Устинова был очень довольным.

Без двух минут 10 были у Боровицких ворот. Не въезжаем на эстакаду. Появляется кортеж Устинова, пристраиваемся в хвост. Проехав Боровицкие, Устинов останавливается и выходит из машины. Что-то говорит службе у ворот. Нас пропускают. Теперь всё зависит: выпустят ли нас. Синие околышки повсюду. На входе во дворец сдаём оружие. Вместо него получаем номерки. Я в полевой форме, Полина тоже. Пришлось ехать вместе. Квартира «занята». Кто-то сорвал «невидимку»! Отсюда не вырваться. Одна надежда, что вместе с министром обороны нас валить не будут. Всё проходит, на удивление, чисто. Брежнева интересует только сам портал и сборка после него: не омолаживает ли. «К сожалению, товарищ Генеральный Секретарь, этого не происходит. Никаких отклонений от физического возраста не отмечено.» «Жаль!» Остальное, похоже, его совсем не интересует. Завтра на съезде будет показан фильм. Нам необходимо сегодня успеть сделать копию, и завтра к 07.00 доставить её в Кремлёвский Дворец Съездов. Устинов заверил, что всё будет сделано. Брежнев произвёл жалкое впечатление. И ему принадлежит весь Союз. После Кремля Устинов повёз нас на какую-то дачу, где мы встретились с Романовым. По дороге Устинов предупредил, что не хочет с головой влезать в политику и определил человека, который будет вместо Лёни.

— Лёня очень плох. Желательно, чтобы он совсем ушёл, но, есть маленькие «но». Не сейчас. Вот вторая станция, для Вас, Полина Васильевна. Вам, лучше, завтра отсидеться где-нибудь. Хотя, Вас 100 % сняли сегодня. Ночевать будете здесь. Дачу охраняют армейцы, а не 9 Управление.

— Нам необходимо, как можно скорее, возвращаться, товарищ маршал. «Верительные грамоты» вручены, то что сейчас здесь происходит, не оказывает никакого влияния на наше время. Необходимо готовить площадки в районе порталов и, как можно быстрее, передать ту информацию, которую мы получили. И дальнейшие инструкции от руководства. Также необходимо как-то легализировать положение сержанта Ерёменко здесь. Она ведь на нелегальном положении.