Они шли дальше, шаг за шагом. Уставшие от ходьбы ноги начали дрожать. Слишком давно находясь в плену, она не имела сил для долгой ходьбы, хотя усилия целителей и не давали ее мышцам усохнуть совсем.

Кэрн вел ее вверх по винтовой лестнице. У Аэлины сбивалось дыхание, и она глотала воздух ртом. Туман исчез. Что-то подсказывало ей: сейчас поздний вечер или даже ночь. Она чуяла сладковатые, почти забытые запахи. Цветы.

Цветы еще существовали. Они ухитрялись благоухать даже здесь, в этом аду.

Гул воды постепенно затих и сменился веселым журчанием. Фонтаны. Ноги Аэлины ступали по холодным гладким плиткам. Золотистые отсветы пробивались даже сквозь ткань колпака. Фонари.

Воздух стал плотнее. Ветер исчез. Должно быть, они шли по внутреннему двору.

Бедра, ноги, ступни жгло пульсирующим огнем. Тело требовало идти медленнее, а еще лучше – остановиться и передохнуть.

Потом они снова вышли на открытое пространство. Шум реки усилился.

Кэрн остановился и подтянул Аэлину к себе. Ножны нескольких его кинжалов ударили ее по цепям и коленям. Где-то поблизости царапнули камень когти Фенриса – волк посылал ей сигнал.

И через несколько секунд Аэлина поняла, чтó Фенрис имел в виду. Она услышала женский голос – одновременно молодой и старый, удивленный и равнодушный.

– Кэрн, сними с нее мешок, – промурлыкал голос.

Мешок исчез. Аэлина почти сразу узнала это место.

Да, она уже бывала на этой широкой веранде с видом на быструю реку и водопады. Она ходила по древнему каменному городу, который сейчас находился у нее за спиной.

И на этом месте она когда-то уже стояла, глядя на темноволосую королеву. Как и в прошлый раз, та сидела на каменном троне, к которому вели ступени подиума. Вокруг королевы клубился туман. На спинке трона устроилась белая сова.

Сейчас возле ног королевы лежал только один волк. Черный как ночь, как глаза его госпожи. Они смотрели на Аэлину, прищуренные от удовольствия.

Маэва позволила пленнице оглядеться и понять, куда она попала.

Темно-пурпурное платье королевы блестело, как полосы тумана. Длинный шлейф покрывал несколько ступеней подиума и ненароком указывал на основание.

Едва взглянув на то, что сверкало у основания, Аэлина замерла.

Красные губы Маэвы скривились в улыбке. Махнув Кэрну изящной, цвета слоновой кости рукой, она сказала:

– Если желаешь, начинай.

Кэрн тут же потащил Аэлину к битому стеклу, уложенному правильным кругом. Он остановился на самом краю. Босые ступни Аэлины отделяло от первых осколков расстояние с палец длиной. Даже меньше.

Маэва подала знак черному волку. Тот поднялся, зубами подхватил с широкого подлокотника трона какой-то предмет и поспешил к Кэрну.

– Я подумала о необходимости выказать уважение к твоему титулу, – сказала Маэва, с лица которой не сходила паучья улыбка.

Аэлина увидела, чтó за предмет волк отдал караульному, стоявшему рядом с Кэрном.

– Надень ей на голову, – велела Маэва.

В руках караульного сверкала древняя серебряная корона, усыпанная жемчугом. Она была сделана в виде двух изогнутых крыльев, смыкающихся вверху, где их окружали бриллианты редкой чистоты. Корона светилась, словно внутри ее был пленен лунный свет. Равнодушные руки караульного опустили корону на голову Аэлины.

Корона оказалось на удивление тяжелой. Холодное серебро давило Аэлине на череп. Казалось, корону лишь посеребрили, а внутри она была железной.

Аэлина подавила желание тряхнуть головой и сбросить корону.

– Корона Мэбы, – пояснила Маэва. – Твоя корона, по праву крови и рождения. Ты – ее законная наследница.

Аэлина не обращала внимания на слова Маэвы. Она смотрела на круг битого стекла.

– А-а, это, – усмехнулась Маэва, заметив, куда устремлен взгляд Аэлины. – Думаю, тебе известно, как осколки действуют на тело. Ты ведь сокрушила целый стеклянный замок, Аэлина, прозванная Неистовым Огнем.

Аэлина молчала.

Маэва кивнула.

Кэрн толкнул Аэлину на стекло.

Осколки мгновенно порезали ей ноги, надорвав кожу, едва успевшую зажить после истязаний. Аэлина резко вдохнула сквозь сжатые зубы, подавляя крик. Кэрн заставил ее опуститься на колени.

Аэлина столь же резко выдохнула. Осколки глубоко впились ей в колени.

Дышать. Правильное дыхание было сейчас важнее всего.

Аэлина приглушила разум, сосредоточившись только на вдохах и выдохах. Волна откатывалась от берега, затем возвращалась.

Под коленями, икрами и лодыжками стало тепло. Медный запах ее крови перемешивался с туманом.

Невзирая на усилия, дыхание у нее сбилось. Аэлину затрясло. Внутри нарастал крик. Аэлина до крови закусила губу. Она не закричит. Во всяком случае, сейчас.

Дышать. Нужно дышать.

Она еще сильнее вонзила зубы в мякоть губы. Рот наполнился привкусом крови.

– Жаль, что у нас так мало зрителей, – сказала Маэва, голос которой звучал откуда-то издали и в то же время – совсем рядом. – Наконец-то Аэлина Огненосица надела свою настоящую корону фэйской королевы и оказалась на коленях передо мною.

Аэлину пробрала дрожь. Она качнулась, и новые осколки впились ей в кожу.

Она продолжала дышать, уносясь все дальше в море. Каждый вдох увлекал ее в простор, где слова, чувства и боль – лишь тонкая, едва видимая полоска берега.

– Фенрис, подойди! – щелкнула пальцами Маэва.

Волк обогнул круг осколков и уселся возле трона. Но прежде чем сесть, он успел взглянуть на черного волка.

Черный волк тоже на него посмотрел: равнодушно и холодно. Маэве этого было достаточно.

– Коннал, у тебя наконец-то есть возможность высказать своему брату-близнецу все, что пожелаешь.

Воздух разорвала вспышка света.

Аэлина вдыхала носом, выдыхая ртом. Она думала только о дыхании и едва заметила красивого темноволосого фэйца, стоявшего на месте черного волка. Кожа у него была с бронзовым отливом, как и у Фенриса, но в его облике не ощущалось необузданности. На лице Коннала вряд ли когда-либо появлялась озорная улыбка. Доспехи на нем были не серые, а черные. По бокам висели парные кинжалы.

Белый волк смотрел на брата-близнеца, пригвожденный к месту невидимыми нитями.

– Говори, Коннал, не стесняйся, – все с той же легкой улыбкой продолжала Маэва.

Сова-сипуха, застывшая на спинке трона, взирала на происходящее своими умными немигающими глазами.

– Пусть брат знает: это твои слова и ты произносишь их по собственному желанию, а не по моему приказу.

Нога, обутая в сапог, толкнула Аэлину в спину. Несильно, но вполне достаточно, чтобы умножить число порезов.