— Я хочу перед тобой извиниться, — произнес он так натянуто, что это было даже оскорбительно. — Пытаясь сделать тебе приятный сюрприз, я не ожидал, что Пьер и Тэсс привезут с собой детей.

Лайза с отвращением подумала, что даже Керк считает, ее достойной жалости.

— О, не будь таким мнительным! Неужели ты думаешь, что мне неприятно видеть их очаровательных малышей только потому, что у меня не может быть своих?

— Не говори так! Это неправда, но ты как будто нарочно выводишь меня из себя, твердя одно и то же!

— А ты перестань прятать голову в песок, Керк, — парировала Лайза. — Мы оба знаем, что ты обманываешь себя.

Она оставила Керка наедине с его досадой и пошла проверить, приготовлены ли каюты для новых гостей и их маленьких детей. Оказалось, что верный Рауль уже обо всем позаботился.

Возвращаясь на палубу, Лайза встретила Дензила и Макса. Дензил внимательно всмотрелся в ее лицо. Он догадывался, что бледность Лайзы объясняется не расстройством желудка из-за малюсенького глотка молока, которое даже и кислым не было, а тревогой и стрессом. У Макса же, как всегда, были наготове шутки, он стал с юмором рассказывать о том, как Дензил гонял его по палубе, и к тому времени, когда все трое присоединились к гостям, Лайза смеялась от души.

Она исправно исполняла обязанности хозяйки, даже минут десять слушала, как Вивьен расписывает добродетели своей приемной дочери. Лайзу спасла верная подруга — сказав, что ей нужно переодеть детей, Тэсс попросила показать ее каюту. Как только подруги остались наедине, Тэсс взяла Лайзу за руки.

— Рассказывай, что случилось, почему Керк буквально умолял нас приехать?

Не в силах больше сдерживаться, Лайза расплакалась и рассказала подруге все. Тэсс усадила рыдающую Лайзу на кровать и стала гладить по голове, как ребенка.

— Наверное, ты здесь затем, чтобы скрасить мне жизнь, — сказала наконец Лайза, отвечая на второй вопрос подруги. — Мне действительно приходилось несладко. Некоторые гости почти не скрывают, что не хотят видеть меня рядом с Керком. Керк не знает, что мне известно, кого ему прочат в жены: Дайану, приемную дочь Честера и Вивьен.

— О, это мне знакомо, я тоже прошла через все это, — прошептала Тэсс, — Дайана, наверное, красива, добронравна и обожает детей.

Лайза с несчастным видом кивнула.

— Она правда довольно милая, я пару раз ее видела.

— Как раз такая женщина, какай нужна Керку.

— Да.

— А ты, значит, — ему не подходишь. Лайза снова кивнула.

— Тогда почему ты здесь? — с вызовом спросила Тэсс.

— Может, ты мне скажешь почему? — Лайза перестала плакать, злость на Керка прибавила ей сил. — Я лично не знаю. Сначала Керк называл одну причину, потом другую… Он ужасно упрям и очень ловко мною манипулирует. Он, например, знает, что я привязана к его отцу, и умело использует это в своих целях.

— Отец Пьера умер у него на руках, а я тем временем обнимала Пьера, — грустно сообщила Тэсс. — Мне было тяжело, но я бы не хотела оказаться в другом месте. Я нужна Пьеру, а ты нужна Керку.

— Не защищай его! — воскликнула Лайза. — Он прекрасно знает, что, если бы его отец попросил, я бы примчалась к нему в тот же миг! Керку незачем было пускаться во все тяжкие, чтобы заставить меня приехать.

— Но, может, это нужно было самому Керку, чтобы тебя удержать?

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я за обедом посажу тебя между Шейлой и Вивьен, — пригрозила Лайза.

— Ладно, сдаюсь. Тебе нужен не мудрый защитник, а верный друг. — Тэсс резко сменила тему. — Иди в ванную и приведи себя в порядок, а потом мы вместе пойдем сражаться с твоими драконами.

Лайза невольно улыбнулась.

— Ну вот, теперь я узнаю мою подругу. Она встала с кровати, чувствуя себя совсем другим человеком, и прошептала:

— Как хорошо, что ты приехала, Тэсс.

На протяжении последующих нескольких дней Лайза повторяла про себя эту фразу сотни раз. Внешне все шло благополучно, казалось, все решили насладиться круизом, не осложняя жизнь спорами. Но под спокойной поверхностью бурлили подводные течения. В отличие от европейских монархий в бизнесе «трон» не обязательно переходил по наследству от отца к сыну. Следующего лидера члены совета директоров выбирали по принципу «первый среди равных». Разногласия среди самых влиятельных семей страны, имевших акции корпорации Максвелла, начались, еще когда Керк женился. Не все одобрили его выбор. Хотя Лайза оказалась преданной, любящей женой и сумела завоевать уважение консервативной английской аристократии, ей за пять лет брака не удалось подарить мужу наследника, и это ослабляло позиции самого Керка. Положение еще более осложнилось, когда она добровольно ушла от него. Казалось бы, за ее уходом должен был незамедлительно последовать развод, но Керк отказывался даже обсуждать такой вариант. Его упрямство вызывало раздражение у многих, в первую очередь у Честера, который затаил обиду, поскольку Керк не взял в жены его приемную дочь Дайану.

Теперь, когда состояние здоровья отца Керка быстро ухудшалось, Честер увидел для себя шанс получить компенсацию за оскорбление. Для этого ему нужно было только, чтобы Керк ради поддержания хрупкого равновесия в семье согласился расстаться с прекрасной, но бесплодной женщиной. А наследника ему родила бы Дайана.

В то время как мужчины вели долгие дискуссии о политике в одном из салонов, женщины в другом обменивались светскими сплетнями. Вивьен в конце концов все же повернула беседу к больной для нее теме: она больше всего на свете желала, чтобы Лайза сошла со сцены и освободила место рядом с Керком для Дайаны. Поскольку Керк не соглашался отпустить жену, Вивьен пришлось смириться с тем, что ее дочь станет второй женой Керка. Однако она пользовалась каждой возможностью, чтобы уколоть Лайзу, пошатнуть ее и без того хрупкую уверенность в себе.

А тут еще Пьер с женой… Тэсс являла собой живое доказательство того, что и католичка может стать хорошей женой протестанту. Но, во-первых, семья Пьера не была столь консервативна, как Максвеллы, а во-вторых, у Пьера есть сын, и это коренным образом отличало его семью от семьи Керка.

На яхте сам по себе установился определенный распорядок дня, когда периоды ожесточенных словесных поединков чередовались с периодами затишья. Утро обычно было временем перемирия, когда каждый в основном занимался собственными делами, и атмосферу на яхте можно было назвать почти идиллической. Днем, в самую жару, все обычно отдыхали, если только Макс не придумывал какую-нибудь забаву и не вовлекал в нее остальных.

В обед наступало второе перемирие. После обеда, когда мужчины уходили в один салон, а женщины — в другой, враждебность вспыхивала с новой силой, пока кто-нибудь не объявлял, что пора спать.

В кровати каждый мог восстановить силы после дневных баталий, мог обсудить с супругом все то, о чем приходилось умалчивать днем. Но, когда человек, с которым делишь постель, так же, как остальные, видит в тебе врага, дело совсем плохо. Эта мысль посещала Керка всякий раз, когда он ложился в кровать и при малейшей попытке прикоснуться к Лайзе или хотя бы заговорить встречал холодный прием.