Миша предположил — на этот раз, надо полагать, вполне правильно — что эти трое были охранниками галереи и получили выговор за какую-то оплошность. Может быть — и вероятней всего — за то, что их не было на месте, когда пожаловали незваные гости. Теперь, наверное, директор отправился обедать, а одного из охранников оставил в своем кабинете.

Охранник уселся в кресло директора и некоторое время сидел не шелохнувшись.

А потом началось нечто любопытное.

Охранник встал, подошел к окну и поглядел куда-то вниз. Миша перевел бинокль в направлении взгляда охранника. Бинокль, приближающий отдаленное, одновременно сужал доле обзора, охватывая лишь немного больше площади окна. Миша увидел, как директор садится в одну из машин, припаркованных во дворе, и отъезжает.

Да, уехал обедать или по своим делам.

Миша опять перевел бинокль на охранника. Тот еще немного постоял у окна, а потом отошел в глубь кабинета, на ходу извлекая что-то из кармана.

Это что-то было, по всей видимости, ключом, потому что при помощи извлеченного из кармана предмета охранник повозился возле стены. Белая стена была поделена на крупные прямоугольники декоративными деревянными реечками. Один из прямоугольников отворился, оказавшись дверцей.

Миша всматривался, затаив дыхание. Сначала он ничего не видел — дверца мешала. Но, видимо, она мешала и мужчине — перекрывала доступ свету, которого охраннику нужно было как можно больше. Мужчина еще отодвинул дверцу, так что она прилегла к самой стене, и Мише стала видна скрытая в стене панель с разноцветными переключателями и проводками. Миша догадался, что это пульт управления охранной сигнализацией галереи.

Но что там было нужно охраннику?

Этот человек действовал тайком, — значит, он замышлял что-то нехорошее.

Охранник немного повозился с пультом. Потом он опасливо оглянулся, затворил дверцу и запер ее. Мальчик не сомневался, что охранник что-то подпортил в сигнализации — что-то вывел в ней из строя, чтобы…

Даже последнему идиоту понятно, для чего люди делают такие вещи! Охранник подкуплен, и он испортил сигнализацию, чтобы в галерею мог безбоязненно проникнуть тот, кому в ней быть не положено! И — уж конечно — в неположенное время!

Галерею хотят ограбить — и охранник в сговоре с грабителями!

Миша был вне себя от возбуждения. Как хорошо, что он решил воспользоваться биноклем — и довел дело до конца!.. Но что же теперь делать?

Охранник опять сидел в директорском кресле, лениво созерцая потолок, как будто ничего не произошло. Так он просидит еще какое-то время, подумал Миша. Мальчик схватил рюкзак, запихнул в него бинокль и поспешил на улицу.

Стремглав добежав до ближайшего телефона-автомата, он позвонил Ане:

— Слушай, я не могу уйти от галереи!.. Обстоятельства изменились, и ты даже не представляешь, как! — Его голос захлебывался от волнения. — Но деньги мне все равно нужны — и, наверное, еще больше, чем прежде! И с вами со всеми надо посоветоваться! Сколько сейчас времени? Около пяти? За полчаса вы доехать успеете! Это в районе Солянки и Яузских ворот! Точный адрес галереи знаете? Ага, хорошо. Я буду ждать вас на углу улицы. Да, конечно, все расскажу! Пусть хоть кто-нибудь подъедет! И прихватите мне пожрать, ребята, я весь день ничего не ел. Сперва так увлекся, что не чувствовал голода, а теперь брюхо сводит!

Сережа бесстрастно поглядел в глаза Голяку. Дворовый атаман усмехнулся.

— Ну, что? Здесь твой дружок тебя не выручит, а?

— Чего тебе надо? — спросил Сережа, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойней и небрежней.

— Положим, мне надо знать, зачем это ты тут ошиваешься.

— Я ошиваюсь, где хочу!

— И сюда тебе зайти захотелось? — Голяк кивнул на дом, в котором находилась «Свияга Трастинг».

— Да, захотелось. Ну и что? Тебе-то какое дело? — Сережа понял, что Голяк видел его выходившим из здания. И сразу пришла на ум другая мысль: интересно, Голяк просто так цепляется или хочет что-то разнюхать? Может, он воображает, что фирма Петькиного отца находится в этом доме, и поэтому Сережа туда заходил?

— На работу хотел устроиться? — издевательски осведомился Голяк.

— Нет… — Сережа решил изложить Голяку ту же версию, что и вахтеру. — Там есть курсы английского языка. Я узнавал, сколько стоят занятия и сколько времени придется заниматься, если я запишусь.

— Больно умным хочешь стать, да? А я решил, что ты нанялся туда окна мыть. Столько времени в одном окне торчал…

Вот оно что! Сережу все-таки заметил с улицы случайный прохожий. И надо же было, чтобы этим прохожим оказался не кто иной, как Голяк!

— А что, нельзя? — спросил Сережа. Терять ему было нечего, и оставалась одна надежда: разозлить Голяка до такой степени, что тот от ярости потеряет голову и совершит ложное движение — тогда Сережа проскользнет мимо него и удерет.

— Хамить?.. — коротко спросил Голяк и злобно оскалился. — Тебя в детстве мало учили, да?

Он втиснулся в телефонную будку, заперев в ней Сережу.

— Теперь выкладывай, зачем ты туда ходил и что ты там делал.

— Я тебе уже говорил, — сказал Сережа.

— Так я тебе и поверил! — ухмыльнулся Голяк и нанес Сереже резкий и полный удар под дых. Сережа охнул, побелел от боли и схватился за грудь, стиснув зубы, чтобы не закричать.

— Я тебя отделаю так, что мама не узнает! — пообещал Голяк. — А прохожим ничего не будет видно. Будет выглядеть так, будто мы стоим с тобой в будке и беседуем!..

И он тыльной стороной кулака дал Сереже по носу. В носу сразу появилось неприятное жгучее ощущение, на рубашку упало несколько капель крови.

Сережа понял, что дело плохо — Голяк входит в раж и не отстанет, пока не измочалит…

Но тут дверь будки распахнулась и какой-то мужчина за шиворот выволок из нее Голяка.

— Ты что это делаешь, охламон? — Он поглядел на Сережу, который был почти на голову ниже рослого балбеса. — Младших обижать, кто слабее тебя? Хорошо я заметил… — Он несколько раз тряхнул обалдевшего и присмиревшего Голяка за шиворот. — Дать бы тебе так, чтобы ты навеки запомнил! Выходи, не бойся, — обратился он к Сереже.

Зажимая нос и чувствуя странную звенящую пустоту в голове, Сережа выбрался из будки.

— Проваливай отсюда! — велел мужчина Голяку и толкнул его так, что тот не удержался на ногах и растянулся на тротуаре. — Руки об тебя марать неохота…

Голяк уже вскочил и побежал прочь, втянув голову в плечи.

— И как земля таких носит! — покачал головой мужчина. — За что он тебя?

— Да так, не поладили… — пробормотал Сережа.

— Деньги вымогал?