Белоснежке ужасно хотелось сбежать, но ее ужасала мысль, что она бросает сестру на милость этих психов. И если она сейчас уйдет, увидит ли она еще когда-нибудь Зеленку?

– Здесь опасно. Ты не понимаешь… Я думаю, что мы обе не знаем правды об Адаме, – сделала она попытку.

Зеленка сделала шаг назад – и снова стала очень далекой.

– Я все понимаю. Он добр ко мне.

– Почему тогда ты позволяешь мне сбежать?

– Он может быть жесток к тем, кто не ведает истины. А я не хочу, чтобы ты страдала.

Белоснежке захотелось заорать в полный голос о том, что Зеленка несет бред, но она чувствовала, что ее слова не дойдут до цели. Между ними снова выросла стена.

– Но истина… – снова заговорила Белоснежка.

– Скоро другие увидят ее, и она сожжет им глаза. Я надеюсь, что ты не другая, но, кажется, твое сердце еще не совсем открыто. Уходи.

Слова Зеленки ударили Белоснежку, словно кинжал в грудь. Хотелось обнять сестру, сказать ей, как она боится за нее, сказать, что та в опасности. Зеленку было ужасно жаль. Белоснежка могла сделать все это, но не сделала. То ли из застенчивости, то ли из страха, то ли по укоренившейся привычке.

Никогда ни за кем не бегай. Никогда не выпрашивай любовь, дружбу или доверие.

Белоснежка лишь благодарно коснулась руки Зеленки, а потом побежала к забору заднего двора и перебралась через его пики. Только отбежав так далеко, что взгляд назад чуть не свел ее с ума, она в сердцах обругала себя за свои принципы. Так Белоснежка потеряла связь с сестрой. Так она потеряла сестру навсегда.

Белоснежка на секунду остановилась отдышаться и достала из рюкзака бумажку, на которой Зеленка нарисовала свое родовое древо с маленькими редкими ветвями.

Пора пойти поговорить с мертвыми, раз не получается с живыми.

Зеленка прикрыла рукой лицо и со всей силы бросила распятие в окно. Стекло разбилось. Звук наверняка донесся до дома, поэтому у Зеленки оставалось лишь несколько минут. К счастью, молельня находится в другой части здания, и из ее окна не видно заднего двора. Окошко исповедальни было маленьким, но все же достаточным для того, чтобы Белоснежка могла из него выбраться. Веревки лежали на полу, и Зеленка уронила рядом с ними распятие. Иисус разочаровался, глядя на нее.

«Прости мне все мои прегрешения», – шептала про себя Зеленка.

Она с замиранием сердца начала запирать дверь снаружи, борясь с желанием все время оглядываться. Это лишь отнимет драгоценное время. Руки ее мелко дрожали, но все же Зеленка смогла запереть замок. Затем она наконец повернулась к дому и услышала, как остальные поспешили к задней двери.

Зеленка молилась, чтобы никому не пришло в голову пойти проверить, в комнате ли она. Она знала, что о таком нельзя молиться, но сейчас это ей было неважно.

С заднего двора слышались голоса спешащих людей. Зеленка попросила у Господа сил для своих дрожащих ног и начала карабкаться по деревянной лестнице к окну. Осторожно залезла внутрь. Никого. Дверь заперта. Отлично. Самое важное, что ее окно все еще открыто. И только теперь Зеленка заметила, что осколок разбитого стекла разрезал ее ладонь и из раны сочатся красные капли. Девушка приложила рану ко рту и слизнула их. От вкуса крови затошнило, но ей нельзя быть слабой. Еще несколько красных капель просочились из ранки. Зеленка отдернула покрывало с кровати и приложила рану к простыне. Если кто-то спросит о том, откуда кровь, она может сказать, что это месячные, которые внезапно начались ночью.

Кровотечение ненадолго приостановилось. Зеленка открыла дверь и побежала на первый этаж.

Камин. Ей надо успеть к камину. От запасного ключа надо избавиться как можно быстрее, прежде чем Адам или кто-то другой смогут ее заподозрить.

Зеленка быстро выглянула из окна гостиной на задний двор. Остальные уже были там. Адам открыл дверь исповедальни, и Зеленка услышала, как он выражал свое удивление тем, что Белоснежка сбежала. Затем она засунула руку в камин, нащупала руками углубление и засунула туда ключ.

Именно в этот момент Адам позвал Зеленку. Девушка побежала к задней двери навстречу ему.

– Твоя так называемая сестра пропала, – сказал Адам.

– Что?..

Зеленка пыталась придать своему голосу удивление, злобу и страх. Адам посмотрел ей прямо в глаза. Девушка твердо выдержала его взгляд. Первый раз в жизни. Адам наморщил лоб, но Зеленка продолжала искренне и невинно смотреть на него.

– Иди, посмотри сама, если не веришь, – сказал он.

Когда Адам повернулся спиной к Зеленке и отправился в сторону дома, Зеленка сунула руку в карман брюк. Так не будет видно ни ранки, ни почерневших от каминной золы пальцев.

Следуя за Адамом, Зеленка размышляла, как, оказывается, удивительно легко врать.

Мобильник сообщил о том, что пришло новое сообщение. Наемный убийца проверил телефон. Он был уже почти около дома. Сообщение от заказчика.

«Отличная работа».

Мужчина удивился. Ведь еще же ничего не сделано! Та-а-ак… Он выругался про себя. Надо позвонить. Он понял, что девчонке удалось сбежать.

Снова.

«Спасите и сохраните, – умоляла она смиренных ангелов, наблюдавших за ее побегом пустыми глазами. – Раскройте свои крылья, поднимите бурю, которая заставит его отступить…»

Ангел тяжело опустил голову на руку. От его левого крыла откололся большой кусок, а глаза выглядели так, как будто он уже много веков плакал огромными черными слезами. Ангел-хранитель, который горько обвиняет себя за то, что не смог сохранить. Плющ опутал его ноги, подобно оковам. Разбитое крыло больше никогда не даст ангелу улететь в небеса. Он навсегда остался на земле, проливать черные слезы и страдать из-за своей греховной неудачи.

Белоснежка смотрела на его унылую печальную позу. Она ощущала то же самое. Такую же безнадежность. Такую же горечь неудачи. На что она надеялась? Виноградское кладбище – одно из самых больших в Праге. Поиск иголки в стоге сена – игрушки по сравнению с ее задачей.

Зеленка упомянула при Белоснежке, что ее покойные бабушка и дедушка лежат на этом кладбище. Сама она ни разу не посещала их могилы. Адам говорил, что нельзя зацикливаться на мертвых, когда есть живые. Белоснежке казалось, что это звучит так, будто Адам не хочет, чтобы кто-то слишком настойчиво изучал родовое древо. Поэтому она решила выяснить, дадут ли могильные камни хоть одну зацепку.

Если она найдет в истории Адама какую-нибудь дыру, то сможет убедить Зеленку не оставаться больше в общине. Если ей удастся уличить Адама во лжи, Зеленка перестанет верить его «истине». Казалось, что она начинает слишком издалека, но ничего другого ей в голову не пришло.

Нужно вытащить сестру из общины и из-под влияния Адама.

Пройдя пешком от метро до кладбища, Белоснежка поняла, что это было ошибкой. Этим утром она натянула на ноги кроссовки, но теперь была уверена, что проветриваемые сандалии были бы лучше. Ноги вспотели, пятки стерлись, а пальцы ощущались словно картофельное пюре. Бутылку воды Белоснежка осушила уже полчаса назад. Очевидно, за время пути из нее вышло с по́том больше влаги, чем попало внутрь. Вскоре начала болеть голова.