Брюнетка попыталась проскочить к выходу, но споткнулась ивыронила сумочку. На кафельную плитку вывалились дамские мелочи и мобильныйтелефон.

— Собирай свое барахло и проваливай! — приказалаТатьяна. — Чтобы через минуту тебя здесь не было!

— Постой-ка! — встрепенулась Катя и подняла с поламобильник. — Я позвоню!

— Только быстро! — В глазах Татьяны сверкнулопонимание.

Не надеясь на успех, Катя набрала номер мужа. И — очудо! — ответил такой знакомый, такой родной голос. Она вслушивалась вэтот голос, и слезы брызнули из глаз.

— Да! — кричал он в трубку. — Говорите же!

— Дорогой… — проговорила Катя срывающимсяголосом. — Виталик, это я, Катя… Почему ты так долго не отвечал?

— Малыш? — Голос его стал встревоженным. —Что с тобой случилось? Ты где?

— Я… — Катя оглянулась по сторонам. Татьянасделала энергичный жест — соберись, прекрати реветь, изложи все толком! —Случилось много всего, — сказала Катя, — меня похитили, едва неубили…

— Да кто же, кто? Ты знаешь, кто они?

— Они выдали себя за гаишников, оглушили меня…

— Как тебе удалось вырваться? — спросил муж несвоим голосом.

— Ты не волнуйся, я жива и здорова, — спохватиласьКатя, — они… так случилось, что они убили друг друга.

— Все? Они все погибли?

— Не помню… кажется, один уехал, я еле выбралась… Когдадобралась до телефона, я звонила тебе, почему ты не отвечал?

— Продолжай! — отмахнулся он. — Где тысейчас?

— Меня преследует Стас… Стас Мельников! —за—кричала Катя, не владея собой. — Вместо меня убили другую, и ещеСветка, они выбросили из окна Светку…

— Какую Светку? — недоумевал муж. — Что тынесешь?

От того, что он разговаривает с ней так грубо, Кате сталосовсем плохо. Она не сумеет объяснить ему все по телефону. А зачем объяснять,вдруг поняла она, объяснения будут потом.

— Где ты пропадаешь? — закричала она в полныйголос. — Приезжай немедленно и забери меня отсюда! И разберись со Стасом,он караулит меня дома!

— Детка, я не могу, — помедлив, ответилмуж, — меня нет в Москве. Я в Питере.

— В Питере? — растерялась Катя. — Но ты ведьникуда не собирался!

— Так получилось… я тебе потом объясню. Ты большеникому не звонила?

— Как я могла это сделать! — Теперь в Катиномголосе была самая настоящая злость. — У меня все отобрали, понимаешь?Денег ни копейки, телефона нет!

Она вспомнила, что звонила еще Лидке Дроздовой и как еевычислили люди Стаса, но слишком трудно было все объяснить.

— Малыш, я прилечу первым же самолетом — в восемь утра,ладно? А ты пока, ты можешь свободно передвигаться?

— Только пешком, — сообщила Катя, почувствоваввдруг безумную усталость.

— Попроси кого-нибудь, чтобы тебя отвезли к Алексею, кЛеше Гревскому. Ты помнишь адрес его городской квартиры? Я сейчас ему позвоню,он встретит тебя внизу. Это мой компаньон, я доверяю ему как самому себе, и тытоже должна верить. Со Стасом, наверное, вышло недоразумение, я приеду, мыразберемся.

«Угу, недоразумение, — подумала Катя, — врезультате которого возникло два трупа».

Но спорить с мужем у нее не было сил.

— Переночуешь у Леши с Дашей, а утром я буду у него.Все будет хорошо, малыш, с тобой ничего больше не случится!

В Катиной измученной душе появилась надежда, что все так ибудет.

— Может, все же вернешь мне мобильник? —язвительно напомнила о себе брюнетка.

— Отваливай с этой тусовки как можно быстрее, —посоветовала ей Татьяна.

Оставшись одни, девушки рассмотрели бумажник. Хорошей чернойкожи с маленькой монограммой в углу «S.R.». Внутри было немного наличных денег,две кредитки и фотография двух женщин — одна худощавая блондинка лет пятидесятис хвостиком, вторая — гораздо моложе и красивее.

«Наверное, жена и ее мать… — подумала Катя. — Хотянет, они не похожи совсем. Тогда это его мать… Но уж больно ласково невесткасвекровь обнимает… Просто не знаю, что и думать…»

Бельгиец стоял на прежнем месте. Судя по его спокойномувиду, он еще не заметил пропажи бумажника. Катя и Татьяна переглянулись.Татьяна прошла мимо мужчины и незаметно выронила портмоне. Катя тут же подошлак нему, прикоснулась к плечу и проговорила:

— Месье, это не вы уронили?

Он посмотрел под ноги, затем хлопнул себя по карману пиджакаи удивленно воскликнул:

— О-ля-ля! Как же я рассеян! Благодарю вас,мадемуазель!

Наклонившись, он поднял бумажник, заглянул в него и поспешноспрятал в карман.

— Я вам чрезвычайно признателен! С моей стороны этонепростительная рассеянность. Было бы очень жаль потерять это… Особенно мнедорога одна фотография…

Катя вспомнила снимок двух женщин и отчего-то расстроилась.Судя по тому, как этот бельгиец всполошился, та дама, что моложе икрасивее, — наверняка его жена… Впрочем, ей-то что за дело? Она никогдабольше не увидит этого бельгийца, и он никогда в жизни о ней не вспомнит… Ивообще, ей сейчас нужно думать не о нем, а о собственной безопасности…

— Как я могу вас отблагодарить? — продолжалмужчина.

— За что? — Катя пожала плечами. — Вы ничеммне не обязаны… Впрочем… кое-что вы действительно могли бы для меня сделать.

— Что именно? — Бельгиец оживился, одновременно вего взгляде появилась какая-то настороженность.

— Для начала вы могли бы назвать свое имя. Как-тонеудобно разговаривать с человеком, не зная, как к нему обратиться.

— О, извините меня! — Мужчина засмеялся. —Это непростительная оплошность с моей стороны! Позвольте представиться, менязовут Седрик. Седрик де Рэ…

— Вот как! — Катя с новым интересом взглянула насобеседника. — А маршал Франции Жиль де Рэ, известный под прозвищем СиняяБорода, не приходится вам родственником?

— О, мадемуазель! — Седрик поднял руки. — Выменя восхищаете! Такие познания… бедняга маршал действительно был моимпрапрапрадедушкой…

— Тогда вашей жене стоит быть осторожнее! — Катянаклонила голову набок, следя за выражением лица собеседника. — Вдруг у васпроснутся преступные наклонности предка? Ведь он был женат семь раз и одну задругой убил всех своих жен!

Седрик громко расхохотался.

— Вы меня повеселили, — сказал он,отсмеявшись. — Но во-первых, я еще не женат, а во-вторых, все россказни омоем предке — это клевета. Он вовсе не убивал своих жен! Он был добрымкатоликом и женат был всего один раз, на моей прапра… сколько-то разпрабабушке. Его действительно казнили по обвинению в колдовстве, но подлиннойпричиной казни было фантастическое богатство маршала, которое не давалоспокойно спать некоторым сильным людям королевства.