– А-а.

– Не получилось творческой атмосферы.

– Да уж.

– На этот раз все будет по-другому. Может, ролевые игры провести? Чтобы увлечь людей.

– Гм. Мне кажется, людям эта затея не нравится, Бернард.

– Не нравятся ролевые игры?

– Увлекаться не нравится. Наверное, они…

– Да-да?

– Не знаю. Похоже, они опасаются слишком далеко зайти в своих увлечениях.

– Я вас не совсем понял. Знаете что? Вот вы и организуйте. Пусть организация Дня рацпредложений станет вашим первым проектом в должности мукзэпоя. Думаю, вы справитесь.

– Черт!

– Что вы сказали?

– Нет-нет, ничего. Я хотел сказать: «Чертовски здорово!» Нет проблем. День рацпредложений… Господи! Ну конечно, справлюсь.

– Вам рентген в больнице сделали?

– Там такого не делают.

Дом.

– Мы не?..

– Отнюдь. Заходите. Прошу. Я тут последние вещи собирал.

Владелец дома мистер Бердсли приветственно распахнул дверь. Мы уже выяснили фамилию владельца и еще кое-какие сведения о доме, потому что нашли этот вариант не через риелтора.

Урсула – я эту привычку не одобряю – болтает со всеми и обо всем на свете. Когда я заезжаю к ней на работу, девушка в приемной запросто может спросить: «А понос у вас уже прошел?» – или что-нибудь не менее вдохновляющее. Близкие друзья Урсулы способны написать диссертацию о том, как я занимаюсь сексом. Оставалось надеяться, что диссертация получится стоящей. Урсуле хоть кол на голове теши, но я лишь ласково улыбаюсь: без этой углекислоты наши отношения превратились бы в застойную тихую заводь. Легкое раздражение, которое я подчас испытываю, столь же легко преодолевается, если посидеть одному в машине и поорать во все горло несколько часов.

Болтая со всеми подряд, Урсула нахватывается всякой информации и слухов. Я редко беседую с людьми, зато часто смотрю телевизор. На пару мы знаем все обо всем. До Урсулы может не дойти новость о том, что Англия объявила войну Канаде, мне, в свою очередь, негде услыхать, что заядлый курильщик (восемьдесят сигарет в день) в доме напротив держит немереный запас бензина прямо в жилой комнате, но вместе с Урсулой мы не отстанем от текущих событий. На этот раз сороки на хвосте принесли Урсуле весть, что у подруги другой подруги есть сестра, у которой свекор собирается продавать дом. Продавал он сам, без посредников. Он терпеть не мог риелторов, и я сразу понял, что человек, по крайней мере, обладает неискаженными представлениями о добре и зле. Через густую сеть информаторов Урсула выведала дополнительные подробности. Мы позвонили, договорились осмотреть дом и явились в назначенный час. Мистер Бердсли понес коробку с вещами к машине, предложив начать осмотр без него.

Красота-то какая, – объявила Урсула, как только мы вошли в гостиную.

Я начал вертеть головой, пытаясь сообразить, что она имела в виду, и, наконец, не выдержал:

– Где?

– Здесь, в комнате, красота.

Я огляделся повнимательнее. Комната как комната, не большая, не маленькая. Нормальная, словом. Старомодный эркер, верхняя часть окна застеклена мозаичным стеклом. Рамы одинарные. Под подоконником – батарея центрального отопления. На вид не новая, но хотя бы центральное отопление есть, уже хорошо. Полы деревянные. Но не роскошные, нужно застилать ковролином. А вот камин придется убрать. Стены оклеены обоями, замазанными поверху свежей белой эмульсионкой. Потолок тоже белый. Комната, короче. Обычная комната. Я что-то явно недопонимал.

– В чем красота-то?

Урсула посмотрела так, словно не верила своим ушам.

– Ты погляди, какой здесь свет.

– Свет? Мы пришли полюбоваться на свет?

– Да. Красота. Свет. Что, не видишь?

– Ну… свет здесь есть. Без света, конечно, мы бы ничего не разглядели, но светло было и в других домах.

– Нет, не было.

– А я говорю – было.

– Нет-нет. Помнишь, мы смотрели дом на прошлой неделе? Там в гостиной не было света, им пришлось его включать.

– Ну да. Включили – и свет появился.

– Тот был не настоящий, электрический.

– Извини, до меня не доходит. Электрический свет – что, не свет уже?

– Конечно, нет.

– Так вот в чем красота? В комнату из окна попадает свет? Днем в комнате светло? Ну что тут скажешь? Офигеть!

Мистер Бердсли вернулся, оттирая грязь с ладоней.

– А-а, я вижу, вы с залы начали. Славная комната. Освещение здесь хорошее.

– Потрясающе, – поддакнула Урсула, и мне показалось, что я попал на сходку тайного общества.

– Да, – продолжал мистер Бердсли. – Я покрасил стены, да и весь дом фактически перекрасил. Мой отец давно не делал ремонт.

– Так это дом вашего отца? – спросила Урсула с непривычным мурлыканьем в голосе, она явно еще находилась под влиянием светлых энергий.

– Пока еще его. Состарился он, болеет… в детство впал. Ему уже опасно жить одному без присмотра.

– С памятью стало плохо? – участливо поинтересовался я.

– Точно. Забывать все начал. Путаться. Пожары устраивать. Столовую пойдем смотреть?

– Да!

– Пожары? – переспросил я, но они уже выходили из комнаты.

– Ой, как здорово! – воскликнула Урсула, когда я их догнал.

Я опять не понял причину ее восторга – еще одна нормальных размеров комната, ничего особенного, – но промолчал, опасаясь, что они посмотрят на меня как на придурка и скажут что-нибудь вроде: «Ну как же, здесь такой воздух». В комнате имелись высокие, от пола до потолка, окна с выходом в крохотный зимний сад, а через него – в заросший двор. Еще один камин прилепился к задней стене. Его тоже придется убрать.

– Я уже представляю, как завтракаю в этой комнате, – просияла Урсула. – А ты представляешь, как мы завтракаем здесь?

– Минутку… Да, представляю, – подтвердил я, на секунду закрыв глаза, чтобы сосредоточиться. И тут же добавил по-немецки: – А ты представляешь, как мы бурно занимаемся сексом в коридоре?

По взгляду, который Урсула метнула на меня, я понял, что ее фантазии были направлены в другую сторону.

– Хорошо. Здесь – кухня…

В небольшом помещении была собрана коллекция красных, как раскраска дикаря, кухонных шкафов, наверное, самая убогая во всей Англии. Люди обычно молятся, чтобы не докатиться до состояния, когда приходится пользоваться такой мебелью.

– Сюда можно поставить новую кухонную мебель, – мечтательно пропела Урсула. В эту минуту я понял, что она окончательно тронулась умом. – У нас в семье готовит Пэл, – продолжала она. И, непонятно почему понизив голос, добавила: – И стирает тоже. Если купить новый кухонный гарнитур, кухня станет как новенькая, правда?