слишком мало работы. При всём желании много не наработаешь, когда интересующая тебя цивилизация пока создала всего шесть, или, ладно, одиннадцать книг. В такой ситуации вполне естественно освоить дополнительную профессию, чтобы заполнить досуг. Таких Ловцов, страстно влюблённых в едва зародившиеся литературные традиции и не желающих им изменять, в издательском мире много, а руководство практически только из них состоит, они костяк и опора любого издательства – энергичные, опытные, жадные до работы и одновременно выключенные из активного процесса охоты Ловцы.

В общем, Большой Издательский совет состоит почти исключительно из Ловцов, отошедших от дел, и просто мастеров Перехода, не специализирующихся на поиске книг. Понятно, что все они – адрэле великой силы, иначе не смогли бы посещать иные миры.

Большой Издательский совет был создан для решения многих задач, которые даже самым крупным издательствам проще выполнять, объединившись с другими, но прежде всего, чтобы присматривать за своими Ловцами, помогать им в трудные времена и по мере возможности обеспечивать их безопасность в так называемых потусторонних мирах.

На первый взгляд, это проще сказать, чем сделать. Поди уследи за Ловцами, которые, во-первых, не обязаны никому отчитываться, да и не имеют такой возможности, из потусторонней реальности домой по телефону не позвонишь, а во-вторых, их вот прямо сейчас две тысячи восемнадцать активно работающих, плюс четырнадцать практикантов – в двухстах с чем-то там мирах. Невозможно приставить охрану к каждому, даже если бы Ловцы разрешили себя охранять. Но в Большой Издательский совет входят адрэле, что значительно упрощает задачу. Сила адрэле – в словах.

На практике это выглядит так. Члены Большого Издательского совета дежурят по очереди, группами. Дежурные делят между собой список действующих Ловцов; обычно каждому достаётся не больше пары сотен имён, чтобы нагрузка была посильной и оставляла время на другие дела.

Задача дежурного стража – ежедневно произносить вслух имена из списка, добавляя к каждому: «этот в полном порядке», или «у такой-то всё хорошо». Когда сильный адрэле ежедневно говорит, что с тобой всё в порядке, оно так и будет – вот и разгадка легендарной удачливости Ловцов. Но всё-таки в этом деле не бывает гарантий: благополучие утверждается в текущем моменте, а не навек.

Когда Ловец попадает в беду, дежурный спотыкается на его имени, ощутив сильное внутреннее сопротивление. Теоретически, может сказать «такой-то жив-здоров, ничего плохого с ним не случилось», – но очень не хочет, буквально не поворачивается язык. Каждый знает, что это означает. Когда адрэле не хочется произносить вслух какую-то фразу, значит она – неправда, ложное утверждение. И чем сильнее внутреннее сопротивление, тем вероятней, что у говорящего недостаточно сил, чтобы овеществить эту ложь.

В таких случаях дежурный страж должен не рисковать своей жизнью, пытаясь совершить невозможное, а начинать расследование. Подбирая разные формулировки и исследуя своё внутреннее состояние, опытный адрэле быстро определяет, какого рода несчастье случилось с Ловцом, на чьём имени он запнулся. Ну и дальше по обстоятельствам – звать коллег и отменять беду общим хором (то, что никто не способен сказать в одиночку, часто легко получается вдесятером), или организовывать поиски, или просто оплакать потерю; к счастью, последнее редко случается. Ловцы обычно как-то выкручиваются, на то они и Ловцы.

Тэко Машши сел на пол рядом с Кано Лой Орни и Тучей. Дал другу рюмку, освободившейся рукой погладил кота. Туча заурчал ещё громче, Кано Лой Орни залпом выпил черешневую наливку. Выдохнул:

– Ай, хороша!

– Да, отличная, – согласился с ним Тэко Машши.

Что случилось, конечно, не спрашивал. Сам скажет, как только сможет. Надо ждать.

– Давай повторим, – попросил Кано Лой Орни, отдавая пустую рюмку.

Повторили; рюмки на самом деле маленькие, не о чем говорить. Но в сочетании с целительным воздействием Тучи Кано Лой Орни хватило, чтобы прийти в себя. Расслабился, уселся на полу поудобней, выдохнул и сказал с заметным усилием:

– Там Кин.

– Он в Шигестори?

– Ну да. Ушёл туда неделю назад. Ты вот что, – попросил Кано Лой Орни. – Позвони нашим. Надо собрать человек двадцать хотя бы. Лучше больше. Мне пока трудно объяснять, что случилось. Даже его имя, сам видишь, едва произнёс. Ты знаешь, кому в такое время можно звонить?

– Да много кому, – пожал плечами Тэко Машши. – На самом деле, не так уж поздно. Раньше двух мало кто спать ложится. Ладно, соображу.

Встал, пошёл в кабинет, где стоит телефон, пошатываясь и хватаясь за мебель – не от наливки, сколько там той наливки, а от внутреннего напряжения. Потому что сразу попробовал – не мог не попробовать – и понял, что вряд ли сможет заставить себя произнести вслух простую фразу: «Там Кин жив». Такое с ним до сих пор только однажды было, Тэко Машши ещё достаточно молодой; но лучше бы вовсе не было. Вполне нормальная рабочая ситуация, когда язык не поворачивается сказать «в порядке», но запросто получается: «он живой». Обычно о ком угодно легко говорить «живой», потому что Ловцы везучие, да и жизнь у них на самом деле вовсе не такая опасная, как воображает романтичная молодёжь. Но правда именно в Шигестори действительно довольно опасно. Цивилизация ТХ-04, даже хуже, чем ТХ-19, там уже много столетий тянется с редкими временными перемириями охватившая все государства и континенты война. А книжки отличные, одна интересней другой. Похоже, уровень развития литературы коррелирует с невыносимостью бытия, – думал Тэко Машши, набирая первый номер из списка тех членов Большого Издательского совета, которых имеет смысл сейчас дёргать, самых сильных адрэле, потому что – чёрт знает, а вдруг всё получится, если нас соберётся человек тридцать-сорок? Или даже полсотни? Сам такому не был свидетелем, но профессор Уташа Шин Ата рассказывал, что хор адрэле отменял смерть как минимум трижды за всю историю существования книгоиздания и Ловцов.

Звонил по списку, всем говорил примерно одно и то же: «Там Кин. Приходи, я дома. Выпивку, если есть, прихвати».

Когда закончил обзвон, в гостиной рядом с Кано Лой Орни сидела Ир Тали, которую он набрал второй, или третьей; неважно, факт, что уже прибежала, благо совсем рядом живёт. Они, обнявшись, вместе гладили Тучу и улыбались коту и друг другу, но глядя на них, Тэко Машши вдруг с леденящей ясностью понял: ничего у нас не получится. Всё.

Ничего не сказал, конечно. Кто же такое вслух говорит. Только подумал: ладно. Это мы посмотрим ещё.

Всё правильно он почувствовал. Собрались, посмотрели друг на друга, обнялись, поплакали – некоторые, не все. Это самое трудное в жизни адрэле – приходить к пределу своих возможностей, чувствовать, что не справишься,