Еще не отдышавшись от удара локтем в живот, обманщик по-медвежьи сгреб Эдмунда обеими руками. Эдмунд отчаянно лягался и брыкался; наконец он вонзил зубы в мясистое предплечье своего врага. От вкуса провонявшего жирного тела его чуть не стошнило, зато надежда на освобождение возросла.

Эдмунд извивался, как угорь, на нем уже трещал плащ. Последний рывок — и он оказался на свободе, оставив в руках детины всего лишь клок порванного плаща.

Мошенник захихикал.

— Братцы, братцы! — захрипел он, не сводя глаз с Эдмунда. — Зачем нам ссориться? Брось мне свою брошь, и мы квиты.

— И не подумаю, — отозвался Эдмунд. — Ты свое слово не сдержал, чего ради мне держать свое?

Детина ощерился.

— Может, из-за того, что я вооружен, а ты нет? — прорычал он и снова шагнул к мальчишке.

Эдмунд попятился к двери конюшни. Внутри волновались кони. Железные петли двери уперлись ему в спину, и он замер. Негодяй настиг его в два прыжка. В этот раз он всадил кинжал Эдмунду в руку. Элспет вскрикнула.

От боли глаза мальчика заволокло туманом, в котором засверкали белые молнии. Он старался разогнать туман неповрежденной рукой. Противник выругался, металл звякнул, испуганные кони заржали.

Когда к нему вернулось зрение, оказалось, что владелец прилавка стоит неподвижно, таращась на рукоятку своего кинжала. Рукоятка осталась, а лезвие пропало. Рядом стояла Элспет, сжимая рукой в серебряной перчатке хрустальный меч, заливавший двор конюшни трепещущим светом.

Детина пришел в себя первым. Все еще держа бесполезную рукоятку как грозное оружие, он отступил, его лицо, только что багровое, приобрело землистый оттенок.

— Сдается мне, вы — колдуны… — выдавил он. — Ничего, я натравлю на вас Стражу.

Вместо ответа Элспет шагнула вперед и занесла меч над головой, готовая нанести новый удар.

Тут уж негодяй не выдержал. С воплем ужаса он выронил обломок кинжала и кинулся бежать через двор, как огромный перепуганный заяц.

Элспет еще долго стояла с поднятым над головой мечом. Наконец она перевела дух и уронила руку.

Меч появился, стоило ей призвать его, и не было сомнения, что появился именно в ответ на ее призыв. Ее пронзила неведомая сила, молния, в сердце вонзилась ледяная игла. «Ты неуязвима!» — словно обещала эта сила.

— Твой меч может сокрушать сталь? — донеслось до ее слуха удивленное восклицание Эдмунда.

Элспет не сводила глаз со своей кисти и молчала. Меч уже начал меркнуть, сквозь серебро латной перчатки стала проглядывать кожа ладони.

Элспет поежилась. Вдруг похолодало. Солнце село за конюшни, двор погрузился в глубокую тень. По физиономии Эдмунда тек, оставляя белые полосы, сок грецких орехов. От его голубых глаз, похожих на синие горные озера, невозможно было оторваться. Потом Элспет заметила кровоточащий порез у него на подбородке, увидела, как неуклюже он действует одной рукой, расправляя порванный плащ.

— Ты ранен! — крикнула она. — Скорее в дом аббата! Среди монахов наверняка есть лекарь.

— Некогда! — отмахнулся Эдмунд. Было видно, что каждое слово дается ему с большим трудом. — У нас встреча с Клуараном. Тот человек наверняка уже послал за нами стражников.

Элспет больше не чувствовала тяжести меча, перчатка словно впиталась в ее ладонь.

— Мы договорились встретиться с Клуараном на рынке, — напомнила она. — Остается надеяться, что он не задержится.

Эдмунд кивнул, не в силах сдержать гримасу боли. Молясь, как бы он не лишился чувств и тем не привлек к ним ненужное внимание, Элспет повела его обратно на площадь.

Лавочники зажгли в сумерках факелы и прикрепили их на шесты позади своих прилавков. Элспет тревожно озиралась в слабой надежде разглядеть Клуарана в толпе. Менестреля нигде не было видно.

— Кажется, где-то тут продавались снадобья, — вспомнила она. — Надо купить, ты без этого не обойдешься.

Но выражение лица Эдмунда подсказало, что предложение неудачное. Разгуливая среди прилавков с кровоточащей раной на лице, он бы привлек к ним лишнее внимание, вызвал бы ненужные вопросы. Как бы мысленно соглашаясь с ней, Эдмунд надел капюшон.

— Нам нельзя высовываться, — сказал он. — Лучше не будем удаляться от церкви.

— Как раз там нас и начнут искать! — возразила Элспет. — В толпе безопаснее.

Она схватила Эдмунда за руку и потащила в людской водоворот, опустив голову и потупив взор. Куда подевался Клуаран? Неужто, узнав о происходящем, предпочел сбежать, спасая собственную шкуру?

Не было уже ни одной лавки, которую не освещал бы яркий факел. На противоположном краю площади играли вразнобой скрипач и волынщик, между ними толпился перед торговкой пудингами народ, покупателей развлекал жонглер.

Эдмунд вдруг сжал руку Элспет.

— Что случилось?

Он указал в сторону жонглера. Проследив его взгляд, Элспет увидела их врага, того самого мошенника со стаканчиками и шариком. Он что-то втолковывал мужчине в черном, с мечом на боку.

— Бежим! — прошипел Эдмунд и бросился в толпу. Элспет поспешила за ним, но было поздно: негодяй заметил их.

— Вот они! — завопил он.

Элспет летела за Эдмундом во весь дух. Мальчик избрал своей целью церковь, ища убежища у чужого бога. При их приближении двери церкви распахнулись. Они ждали мерцания свечей и монашеского пения, но вместо этого им навстречу выскочили трое вооруженных людей, за ними еще. По брусчатке забили конские копыта, серебряные бляхи на щитах отразили сполохи факелов.

Стражники!

— Назад, на рынок! — сообразил Эдмунд, разворачиваясь на бегу.

И они принялись петлять между прилавками. Элспет стремительно огибала толстые животы, шарахалась от костлявых локтей, не обращала внимания на ругань. Лишь бы не отстать от Эдмунда! Тот, даром что раненый, несся, как кролик, вырвавшийся из садка.

Стоило ей нагнать его, как из-за спины послышались испуганные крики, возмущенные возгласы, бренчание шпор: это стражники бросились за ними в погоню сквозь толпу.

— Скорее! — крикнула Элспет. — Сюда!

Она метнулась под навес лавки, торговавшей элем, Эдмунд — за ней. Они слышали сзади, как мимо них проскакали кони, нырнули под соседний прилавок, потом под следующий…

Один из всадников крикнул:

— Одного, с продырявленным подбородком, можно насадить на вертел, но девчонка нужна живой!

Элспет задрожала. В правой ладони уже ощущался знакомый зуд. «Не сейчас! — мысленно прикрикнула она на меч. — Не хватало, чтобы ты нас выдал!»

С грохотом опрокинулась лавка рядом, раздались крики, огонь от факела перекинулся на навес соседнего прилавка. Повалил черный дым, люди бросились врассыпную, зажимая ладонями рты и загораживая глаза. Элспет воспользовалась случаем, чтобы перебежать к следующему ряду лавок. В ушах у нее оглушительно стучало, но стук не мешал слышать тяжелое дыхание старавшегося не отстать Эдмунда.