—

Кто же виновен, что празднуем редко,

Что расстаёмся шутя… и скорбя?..

Всё нипочём! — мы другими не будем, —

Завтра судьбе предадимся чуть свет…

Кто же виновен, что призраки любим? —

Нет виноватого… Правого нет.

22 мая 1980 г.

«Грохочущий огнь надломил вышину…»

Грохочущий огнь надломил вышину! —

И смерклось… И грянуло вновь!..

Любила! — любила, как любят весну,

Как любят мечту и Любовь.

Волна серебрилась, блистала трава,

Мгновенья шуршали крылом,

В агонии страсти кружилась листва,

Сражённая щедрым дождём!..

Спасибо, любимый! — опомнилась я, —

Я сердцем постигла вполне

Излучистый бег молодого ручья

И ветхий листок на волне…

11 июня 1985 г.

«Смету, как крошки со стола…»

В Лебяжьем переулке тишина…

22 мая 1980 г.

Смету, как крошки со стола! —

Ну что ж! — такое дело…

А раньше душу б отдала

За каждый вздох несмелый, —

За поцелуй — за Миг! — за взгляд

Я б заложила душу

И всё, чем в жизни дорожат,

Хоть чёрту, хоть…

 Не слушай! —

Всё много проще и больней:

Я снова здесь — в Лебяжьем,

Где облака лежат на дне

Его небес протяжных, —

Оштукатурен, стиснут он,

Со всех сторон обужен,

И тишина — длинна, как стон…

А мне, как прежде, нужен

Тот Миг — Та Вечность…

 Просто так —

Отдать себя, как зёрна,

Которыми озябших птах

С ладони тёплой кормят…

2 декабря 1984 г.

«Я верила всегда, что беззащитность…»

Я верила всегда, что беззащитность

Надёжнее кольчуги бережёт,

И — гордая — я презирала хитрость,

И потому, как птица, сбита влёт.

Я верила всегда, что Слово свято,

И омертвеет всё, что утаю,

И потому — как на кресте расплата

На дерзком, на беспомощном «Люблю!»

Я верила в могущество Добра

На небе, на земле и в преисподней,

И потому — меж «завтра» и «вчера»

Разверзлось беспощадное Сегодня.

И хлещет ливень!.. Прошлые следы

Затоплены водою и размыты,

Весёлые весенние сады

Сплошной завесой сумерек сокрыты.

А ливень хлещет! хлещет без конца! —

Который день беснуется погода!..

Но помнит Свет Небесного Лица

Ненастьем помрачённая Природа.

Тот Тихий Свет! — Он помнится и мне,

Хранится мною в бережной надежде, —

Душа горит! — и плавится в Огне,

И — беззащитна! — верует, как прежде.

19 августа 1982 г.

Зачарованные сны

«Не шей одежды из надежды — они линяют…»

…Ты из жизни ушёл …

Из моей.

Смутен очерк упрямых бровей,

Бледен страстью закушенный рот —

Тень от тени твоей! — а живёт…

19 декабря 1984 г.

Ты — Жизнь моя.

 Вдали от Жизни —

Зло неотлично от добра:

Похоже «завтра» на «вчера»,

Как поминания на тризне.

Обвит сутемью белый свет —

Всё ниже небо провисает…

Равнобезумство «да» и «нет» —

Опустошая — не спасает.

Равнобезумство «нет» и «да» —

Извечный повод для гордыни:

Пусть всё исчезнет без следа! —

Пусть мир разверзнется пустыней!

Пусть за оградой скорбных лет

Нас пламя адское пригреет! —

Равнобезумство «да» и «нет»

Скудельной плоти не жалеет…

И — слово за слово — душа

В глазах застынет овдовевших, —

И этот лёд не продышать,

Как лёд окон заиндевевших.

И день сплетётся без затей,

А ночью выморочат ловко:

Надежда — щедрый казначей,

Мечта — наивная плутовка…

В плену бестрепетных минут

Отрадней жизни — сновиденье,

Где в зримых обликах живут

И Божья правь и наважденье.

Но нам сквозь сон не разгадать,

Что прорицается, что мнится,

И кто дарует благодать

В нездешнем Мире проЯвиться, —

К нездешней радости припасть,

Нездешним грёзам причаститься, —

О, эта тлеющая страсть

Бесплотной явью вдохновиться!..

И вздохом странным — «хорошо!..»

От снов открестишься невольных…

…Как примириться мне с душой,

Чтоб Жизнь не чувствовать так больно?!

17 июня 1985 г.

«Мой заблудший! Мой опальный…»

Да неужто весь век —

до последней черты —

Буду помнить тебя?!..

Буду верить, что ты

Из грядущей мечты

из былого огня

Окликаешь Любовь —

призываешь меня…

3 мая 1984 г.

Мой заблудший! Мой опальный! —

Мой далёкий и чужой! —

В час предсветный, в час печальный,

Ты опять передо мной.

В час печальный, в час тревожный —

Ни во сне, ни наяву —

Ты подходишь осторожно

К изголовью моему.

И рукою — нежной, доброй —

Чуть касаешься волос,

И сияют грустью долгой

Очи, ясные от слёз.

И бессвязные признанья

С губ срываются немых —

О чужом непониманьи,

О сомнениях твоих, —

Об утратах и расплатах,

О спасительности лжи, —

В покаяньях виноватых

Радость тайная дрожит.

Радость каяться и клясться

В одиночество, во тьму,

Радость нежно преклоняться

К изголовью моему.

Будто я — из дали дальней,

Из тоски предсветных встреч