Как она и сказала клиентке, «Изгнание» действует не всегда. Хотя, с другой стороны, пекла она его не для себя. Заказчица сделает пирог своим; именно так это всегда и действовало.

Вероника в последний раз обвела взглядом кухню, убеждаясь, что для занятия все готово. Она разложила скалки и снабженные ярлычками емкости с ингредиентами для шести человек. Две ученицы позвонили утром и отказались; одна забыла, что на этой неделе в библиотеке начинаются занятия по вязанию, а другая из-за сильного кашля едва выговорила, что заболела. Таким образом, осталось шесть учеников. Сегодня вечером они испекут традиционный яблочный пирог, работая над ним вместе, если только кто-то, подобно дочке Ника Демарко, не захочет приготовить что-то особенное. С тех пор как Вероника начала преподавать, она всегда раздавала рецепты особых пирогов, поскольку большинство предпочитало печь их дома, овладев основами мастерства и убедившись, что это совсем не трудно.

В дверь позвонили. Или опоздавшая клиентка, или рано пришедший ученик.

Эту посетительницу она видела впервые, хотя всех своих учеников знала в лицо. Мгновение женщина пристально разглядывала Веронику, и та поняла, что за последнее время пару раз видела ее в городе. Лет тридцати пяти, блондинка, волосы до плеч — завитые, мелированные — и тщательно накрашена, напоминая своим видом участниц телешоу «Реальные домохозяйки». Вероника попыталась представить себе «Реальных домохозяек Мэна», совершающих пробежки во флисовых костюмах и ботинках-лягушках от Л. Л. Бин.

— Я приехала за пирогом, который мы с вами обсуждали, — холодно произнесла наконец посетительница. — Вы сказали, что он называется «Изгнание».

Враждебность клиентки не сочеталась с ее одеждой, такой женственной, воздушной — бледно-сиреневый шелковый топ на тонких бретельках и с оборками спереди, кремовые брюки и босоножки без задника на высоких каблуках. И много золотых украшений, включая обручальное кольцо.

У ее мужа роман? Ясновидящей Вероника не была, но каким-то образом поняла, что дело тут не в этом.

— Он в коробке, ждет вас, — сказала она. — Зайдите, пока я за ним схожу. — И протянула руку. — Вероника Руссо.

Долю секунды женщина колебалась, возбудив любопытство Вероники. Что за всем этим стоит?

— Бэт, — только и ответила она.

Идя на кухню за пирогом, Вероника чувствовала, как незнакомка сверлит ее взглядом. Однако на самом деле ее враждебность относилась не к Веронике; тут было нечто более сложное. Вернувшись с коробкой, она спросила:

— Я вас случайно не знаю? Мне кажется, я несколько раз видела вас в городе.

— Не думаю, — отрезала Бэт, беря пирог. — Значит, если будет результат, я просто оставлю деньги в вашем почтовом ящике, правильно? Пятнадцать долларов?

— Да. А если пирог не поможет, вы мне ничего не должны.

— Что ж, посмотрим, — натянуто улыбнулась Бэт, развернулась и пошла, встретив на дорожке двух женщин.

Даже если бы Вероника хотела подумать о странной заказчице, прибыли первые две ученицы. И гораздо более дружелюбные. Пара сестер в фартуках, Изабел и Джун Нэш, владелицы гостиницы «Три капитана», постоянно заказывавшей у нее два пирога в неделю. Сестры Веронике нравились, но она плохо их знала. Она была на несколько лет старше Изабел, которая пару месяцев назад позвонила ей, восторгаясь попробованным в закусочной пирогом, и попросила печь для гостиницы. Полгода назад Изабел родила ребенка, чего нельзя было сказать, судя по ее идеальной фигуре и элегантному, даже в джинсах и футболке, виду. И лет на десять, не менее, старше Джун, обладательницы самых прекрасных, буйно вьющихся золотисто-каштановых волос, убранных сегодня в пучок с помощью палочек для еды. Джун работала в любимом книжном магазине Вероники и имела очень вежливого сына.

— Я полна решимости научиться печь коржи, чтобы они получались не сухими и не влажными, — сказала Изабел. — Каждая моя попытка всегда заканчивается катастрофой.

— Вы бы попробовали пирог с банановым кремом, который я в прошлом году испекла для кондитерской распродажи в школе Чарли, — подхватила Джун. — Кажется, я вообще забыла положить сахар. Кто-то купил кусок, а потом вернулся к столу и потребовал назад свои деньги!

Вероника рассмеялась.

— Обещаю, больше этого никогда не случится.

Следующей прибыла Пенелопа Вон Блан, объявившая, что ее подруга Сиси не станет ходить на занятия из-за какой-то там нестыковки во времени. И снова Вероника поразилась, насколько Пенелопа изменилась внешне. За последние несколько недель она как будто… смягчилась. Ее темные волосы до плеч, обычно распрямленные до совершенства, как у модели, лежали естественными волнами. Минимум косметики. А перестав одеваться по последнему крику моды, она стала походить на обычных людей, живущих в Мэне, а не в Нью-Йорке. Пенелопа всегда носила крупные украшения, но в последнее время надевала только золотое сердечко-медальон да обручальное кольцо. Вот уж, воистину, возвращение прежнего облика вместо создания нового. Вероника недоумевала, что за всем этим стоит. Пенелопа Вон Блан со средних классов одевалась броско и дорого. Но сейчас прошла, не отпуская ехидных замечаний об ее одежде или небольших размерах дома; нет, Пенелопа всем широко улыбнулась, похвалила висевший в прихожей натюрморт с полевыми цветами и серьги Вероники и сообщила сестрам Нэш, что слышала «потрясающие» отзывы об их гостинице. Это была новая и изменившаяся в лучшую сторону Пенелопа.

Пока Изабел и Джун болтали с ней, появились Ник Демарко с дочерью.

Ник, разумеется, всех знал. Полицейские были на виду в городе, патрулируя улицу, выписывая штрафы за превышение скорости и приклеивая извещения об истечении срока регистрации. Женщины обычно заискивали перед Ником — красивым вдовцом, и хотя Изабел и Джун держались тепло и дружески, особенно с Ли, они совершенно точно не угодничали. Пенелопа очень мило с ним разговаривала, но не заигрывала. И Вероника, единственная одинокая женщина в доме, сосредоточила все свое внимание не на Нике, а на его дочери.

Как раз в тот момент, когда Вероника подумала, что Пенелопа просто не может стать более белой и пушистой — или менее заносчивой, — та переключилась на юную Ли Демарко, расспрашивая ее о летнем лагере, затем пожала руку Нику со словами, что лишь благодаря тяжелому труду таких полицейских, как он, Бутбей-Харбор является столь безопасным и чудесным местом для жизни. Вероника понятия не имела, почему Пенелопа Вон Блан сделалась такой… милой, но перемена эта ее порадовала.

— Ну что ж, давайте пройдем в кухню и приступим, — сказала она, показывая дорогу. — Вас всего пятеро, идеальное количество для урока по приготовлению пирогов.

— Мне эта кухня нравится, — объявила Изабел, обведя взглядом большое помещение.

Веронике она тоже нравилась. Едва увидев желтое бунгало, она сразу поняла, что это подходящий для нее дом, но войдя в кухню, не поверила своему счастью. Обширная сельская кухня с крашеными белыми шкафчиками, большим рабочим столом и оригинальными деревянными полами была просто создана для печения пирогов. Вероника выкрасила стены в бледный голубой цвет и поставила профессиональную плиту, но в остальном ей почти ничего не пришлось обновлять. Задняя дверь выходила на терраску с видом на крохотный дворик и ее растения в горшках. Она не имела особой склонности к садоводству, но ей нравилось видеть цветы через окно.