Забота и ответственность – составные элементы любви, но без уважения к любимому и знания его любовь вырождается в доминирование и собственничество. Уважение – это не страх и преклонение, оно (в соответствии с латинским корнем слова «респект» – respicere – «вглядываться») означает способность видеть человека таким, каков он есть, осознавать его индивидуальность и уникальность. Уважать человека нельзя, не зная его; забота и ответственность были бы слепыми, если бы их не направляло знание индивидуальности человека.

Предварительный взгляд на продуктивное мышление может содержать рассмотрение различий между разумом и интеллектом.

Интеллект – это инструмент для достижения практических целей, дающий возможность раскрытия тех аспектов вещей, знание которых необходимо для манипулирования ими. Цель или, что то же самое, предпосылка «интеллектуального» мышления не подвергается сомнению, принимается как данность, хотя сама по себе может быть как рациональной, так и иррациональной. Это характерное свойство интеллекта может быть ясно обнаружено в крайнем проявлении у параноидальной личности. Предубеждение такого человека, например, согласно которому все люди участвуют в заговоре против него, иррационально и неверно, но его мыслительные процессы, основанные на этой предпосылке, могут сами по себе показывать удивительный уровень интеллекта. В попытке доказать свои параноидальные воззрения он устанавливает связи между наблюдаемыми явлениями и создает логические конструкции, которые зачастую так убедительны, что бывает трудно показать иррациональность предпосылки. Приложение интеллекта к проблемам, конечно, не ограничивается такими патологическими феноменами. Наше мышление по необходимости чаще всего занято достижением практических результатов, количественными и «поверхностными» аспектами явлений, не затрудняясь рассмотрением правильности предполагаемых целей и предпосылок и без попыток понять природу и качество феномена.

Разум предполагает наличие третьего измерения – глубины, благодаря чему он проникает в суть явлений и процессов. Хотя разум не находится в отрыве от практической стороны жизни (и я вскоре покажу, в каком смысле это так), он не является просто инструментом для немедленных действий. Его функция – познавать, понимать, схватывать, вступать в отношения с вещами путем понимания их. Разум проникает сквозь поверхность явлений, чтобы раскрыть их суть, их скрытые связи и более глубокое значение, их «резон». Он не двухмерен, а «перспективен», если использовать термин Ницше; другими словами, разум схватывает все возможные перспективы и измерения, а не только практически важные. Рассматривая суть вещей, разум не заглядывает «позади» них; он интересуется существенным, родовым и универсальным, наиболее общими и постоянными свойствами феноменов, освобожденными от поверхностных и случайных (логически иррелевантных) аспектов.

Теперь мы можем приступить к изучению некоторых более специфических характеристик продуктивного мышления. При продуктивном мышлении субъект не безразличен к объекту, а испытывает его воздействие и озабочен им. Объект не воспринимается как нечто мертвое и отдельное от человека и его жизни, нечто, о чем человек думает только отстраненно; напротив, субъект активно интересуется объектом, и чем теснее связь между ними, тем более плодотворным оказывается мышление. Именно взаимоотношения между субъектом и объектом в первую очередь стимулируют мышление. Для человека любой индивид или феномен делается объектом мысли потому, что он является предметом интереса, важным с точки зрения его индивидуальной жизни или человеческого существования в целом. Прекрасной иллюстрацией этого служит история открытия Буддой «четырех истин». Будда увидел мертвеца, больного человека и старика. На него, человека молодого, произвела глубокое впечатление неотвратимость человеческой судьбы, и это стало стимулом для размышлений, в результате которых была создана его теория о природе жизни и путях спасения человека. Несомненно, реакция Будды была не единственной возможной. Современный врач в подобной ситуации мог бы начать думать о том, как победить смерть, болезнь и старость, но его размышления также определялись бы его общей реакцией на объект.

В процессе продуктивного мышления человек бывает мотивирован своим интересом к предмету, он находится под его воздействием и реагирует на него; он проявляет заботу и ответственность. Однако продуктивное мышление также характеризуется объективностью, уважением человека к объекту, способностью видеть предмет таким, каков он есть, а не каким его хотелось бы видеть. Эта полярность между объективностью и субъективностью типична для продуктивного мышления, как и для продуктивности вообще.

Быть объективным возможно, только если мы уважаем те вещи, которые наблюдаем; другими словами, если мы способны видеть их в их уникальности и в их взаимосвязях. Такое уважение по сути не отличается от того уважения, которое мы рассматривали, говоря о любви; в той мере, в какой я хочу понять нечто, я должен уметь видеть это нечто таким, каково оно есть по своей природе; хотя сказанное верно применительно к любым объектам мышления, при изучении человеческой природы это создает особую проблему.

При продуктивном мышлении, касающемся живых и неживых объектов, должен присутствовать другой аспект объективности: феномен должен рассматриваться в своей целостности. Если наблюдатель изолирует одно свойство объекта, не видя целого, он не сможет должным образом понять даже ту характеристику, которую изучает. Этот момент подчеркивался как самый важный элемент продуктивного мышления М. Вертгеймером в его «Продуктивном мышлении». Он писал: «Продуктивные процессы часто имеют следующую природу: исследования начинаются с желания достичь подлинного понимания, найти более глубокие ответы на старые вопросы. Определенная область в поле исследования становится критической, помещается в фокус; но при этом она не становится изолированной. Возникает новое, более глубокое структурное видение ситуации, предполагающее изменение функционального значения элементов, их новую группировку и т. д. Исходя из того, что требует ситуация в отношении критической области, мы приходим к разумному предсказанию, которое – подобно другим частям структуры – нуждается в прямой или косвенной верификации.

Мышление действует в двух направлениях: приходит к цельной согласованной картине и устанавливает, каким требованиям должны удовлетворять части общей картины»[60].

Объективность требует не только видения объекта таким, каков он есть, но также видения себя, т. е. осознания того особого созвездия, в котором оказывается наблюдатель, связанный с объектом наблюдения. Продуктивное мышление, таким образом, определяется природой объекта и природой субъекта, который связывает себя с объектом в процессе мышления. Такая двойная детерминация и есть объективность в отличие от ложной объективности, при которой мышление не контролируется объектом и тем самым вырождается в предвзятое мнение, принятие желаемого за действительное, фантазию. Однако объективность не является, как это часто полагают в связи с ложной идеей «научной» объективности, синонимом отстраненности, отсутствия интереса и заботы. Как можно проникнуть за обманчивую поверхность вещей и добраться до причин и взаимоотношений, если не иметь интереса, который жизненно важен и достаточно побудителен для столь трудоемкой задачи? Как можно сформулировать цели исследования безотносительно к интересам человека? Объективность не означает отстраненности, она означает уважение, т. е. способность не искажать и не фальсифицировать вещи, людей и себя. Однако разве субъективность наблюдателя, его интересы не приводят к искажению мышления ради получения желаемых результатов? Разве отсутствие личного интереса не есть условие научного исследования? Идея о том, что отсутствие интереса есть условие постижения истины, ошибочна[61]. Едва ли какое-либо значительное открытие или прозрение не вдохновлялось интересом его автора. На самом деле без интереса мышление делается бесплодным и бесцельным. Значение имеет не то, наличествует ли интерес, а каков характер интереса и какова его связь с истиной. Всякое продуктивное мышление стимулируется интересом исследователя. Не интерес как таковой искажает идеи, а только тот интерес, который несовместим с истиной, с раскрытием природы наблюдаемого объекта.