— Да нет, не только мне. Вообще говорю — тащат. Где что плохо лежит, сразу умыкнут. А я навигацию разную собираю. Коллекционирую, так сказать. Интересно следить, как это все с самого начала, с нуля развивалось. С обычных магнитных компасов до современной радиоэлектроники. А эти знают, что я собираю, вот и несут. И с Дону, и с моря. Чего надо и чего не надо. Железяку эту вообще следует выбросить, ни на что не годна. Ты где, на помойке, что ли, нашел наследство‑то это свое? — снова обратился Китаев к мужичонке.

— Да что ты, Петрович! Бери, она настоящая. Старинная. Недорого, за полтинник отдам.

— Ладно, на тебе, — не выдержав, проговорил Китаев, вручая мужичонке пятьдесят рублей и принимая от него «компас». — До утра не отстанет, — недовольно пробурчал он, обратившись к полковнику.

Мужичонка, очень довольный, убрался восвояси, а Китаев, небрежно положив только что приобретенный металлолом в углу прихожей, прошел в комнату, продолжая бубнить себе под нос:

— Ходят, ходят. Вроде и жалко их, некоторые раньше нормальными людьми были. Только на всех ведь не напасешься. Где мне их набрать, полтинников‑то?

Не особо прислушиваясь к тому, что говорил хозяин квартиры, Гуров сосредоточился на загадочном приборе, лежащем сейчас на полу. Что‑то в нем привлекло внимание полковника.

Взяв прибор в руки и внимательно осмотрев, он быстро понял, что именно.

Неизвестного назначения запчасть с циферблатом, по виду и впрямь напоминающая некий навигационный прибор, имела вид весьма поношенный и непрезентабельный. Исцарапанная и покореженная, ощетинившаяся обрывками проводов и огрызками металлической обшивки, донельзя перепачканная железяка с одной из своих сторон являла глазу неожиданное украшение в виде нескольких чистеньких, совершенно новых разноцветных проводков. Аккуратно выведенные из недр прибора в одном месте и столь же аккуратно заведенные внутрь в другом, проводки нигде не обрывались, явно соединяя собой какие‑то неведомые внутренние контакты, причем расположены были так, что не сразу бросались в глаза.

Исполненный нехороших предчувствий, Лев поднес агрегат к уху, прислушиваясь, не раздается ли из его глубин характерное тиканье. Но ничего такого не раздавалось.

Однако опытный полковник знал: для того, чтобы привести бомбу в действие, существуют очень разные способы. Совсем необязательно использовать для этого именно часовой механизм. Рискуя ввести в убыток сострадательного хозяина, он решил разобраться с подозрительным предметом.

— Юрий Петрович! — окликнул Лев Китаева. — Вам действительно не нужна эта штука?

— А? Что? — рассеянно переспросил хозяин квартиры, вновь появляясь в коридоре. — А, это! Да нет. Нет, конечно. Для коллекции здесь ничего интересного, а металлолом я не собираю.

— Тогда вы, наверное, не расстроитесь, если я сейчас проведу небольшой эксперимент.

В квартире Китаевых имелся балкон, который, по счастливому стечению обстоятельств, выходил на довольно широкую полосу отчуждения. Она разделяла жилые постройки и железнодорожные пути. Рельсы проходили прямо по территории городка и, по всей видимости, служили для транспортировки всяких секретных грузов, необходимых в работе авиабазы.

Именно на этом обширном и совершенно пустом в данный момент пространстве Гуров и собирался провести «эксперимент», о котором говорил Китаеву.

Отправляясь в Покровск, он не забыл прихватить с собой и табельное оружие. Оставлять такую вещь в гостинице посчитал рискованным, поэтому пистолет всегда находился за поясом, прикрытый «официальным» костюмным пиджаком.

Теперь, выйдя на балкон, он собирался произвести нечто вроде стрельбы «по тарелочкам».

Если в железяке заряжено взрывное устройство, от выстрела оно сдетонирует, и бомба взорвется в воздухе, никому не повредив. Если же ничего такого нет и подозрения безосновательны, агрегат просто рухнет на землю, получив, в дополнение к уже имеющимся, еще одно небольшое повреждение.

Но, выстраивая в уме этот план, Лев недооценил любознательность Китаева.

Направляясь к балкону, чтобы убедиться, что вокруг никого нет и «стрельба по тарелочкам» не создаст угрозы мирному населению, он машинально передал «компас» старому технику и, уверенный в его совершенном безразличии к своему недавнему приобретению, даже не посмотрел в его сторону, весь сосредоточенный на изучении прилегающей территории.

Тем временем Китаев с интересом повертел в руках железяку и, в конце концов, тоже заметил выделявшиеся на общем непрезентабельном фоне красивые проводки.

— А это что такое странное? — вполголоса пробубнил он себе под нос, тоже выходя на балкон. — Откуда это идет? Что оно тут, закреплено, что ли?

Убедившись, что пространство свободно и в этот вечерний час по полосе отчуждения никто не разгуливает, Гуров вытащил пистолет, обернулся, чтобы взять из рук Китаева прибор, и только тогда заметил, что тот с усилием тянет за один из проводков с явным намерением выяснить, где он закреплен и что собой соединяет.

— Не сметь! — во весь голос гаркнул Лев, выхватывая «компас» из рук Китаева и швыряя его в воздух.

Стрелять не пришлось. По‑видимому, опытный техник потянул именно за тот проводок, за который было нужно, и железяка взорвалась, едва лишь Гуров выпустил ее из рук.

Ошарашенный Китаев, вытаращив глаза, смотрел на красочный фейерверк, полыхнувший в вечереющем небе, и не в силах был произнести ни слова.

— Это ведь Леха, — проговорил он через несколько минут, с каким‑то детски‑беспомощным выражением оборачиваясь к Гурову. — Мы же с ним начинали вместе. Как же так?

— То есть вы хотите сказать, что знакомы с этим парнем? — мгновенно ухватив суть сказанного, спросил полковник.

— Знакомы, как же, — рассеянно проговорил Китаев. — Он раньше механиком был. Потом пить стал, уволили. Я ему помогал иногда по старой памяти. Вместе же работали, иначе нельзя. А он вон что удумал. Как же так?

— То есть вы полагаете, что это Леха зарядил в эту железяку взрывное устройство?

— А кто же? Как же? — все еще пребывая в недоуменной прострации, произнес Китаев.

Но у полковника были другие версии.

— Выходит, работать он сейчас неспособен, а соорудить из подручных материалов бомбу — это пожалуйста? — жестко проговорил он.

— Но как же? Кто же тогда?

Гуров ничего не ответил, понимая, что сейчас не время вдаваться в пространные объяснения. Если догадки его правильны и устроенная с помощью Лехи провокация — ответ «тайного друга» на его сегодняшний визит на авиабазу, нужно было торопиться.

Пропивающий остатки разума Леха наверняка был лишь пешкой в чужой игре, но он мог вывести на «заказчика», и полковник спешил ковать железо, пока горячо.

— Послушайте, Юрий Петрович, а вы, случайно, не в курсе, где он живет, этот Леха? Я бы сходил, поговорил с ним.