Я побрела дальше по улице. Снегопад, утихший было днём, опять разошёлся не на шутку. Пора возвращаться домой.

…А где ваш дом, моя голубка, вы мне расскажете потом, когда сами это поймёте…

Мой дом далеко отсюда, рыцарь мой! Так далеко, что одна только мысль об этом заставляет страдать и мучиться. Что ждёт меня, когда подойдёт к концу эта безумно красивая сказка, и Золушке придётся вновь натягивать на себя привычные одежды и брать в руки метлу? Нет, лучше пока об этом не думать…

Я свернула за угол и остановилась, поражённая. Танцплощадка под открытым небом, та самая, увиденная мной с параплана! Вот уж не чаяла её встретить! Но если вчера она была заполнена кружащимися под музыку парами, то сегодня от былого веселья не осталось и следа. Огни потушены, магнитофон молчит, только бабуля в толстой дублёнке угрюмо и размашисто метёт запорошенный асфальт. Хотела Золушку – получай!

– Извините, вы не подскажете?

– Ась?

Она повернула голову, но тяжёлые руки по-прежнему продолжали делать свою работу, не останавливаясь.

– Скажите, а занятия уже закончились?

– Закончились, – буркнула тётка себе под нос и повернулась ко мне спиной.

– А они каждый день бывают, не знаете? – я проявила настойчивость.

Широкая спина что-то мне ответила, но я не разобрала, что.

– Простите, я не расслышала! – я сделала пару шагов вперёд.

– Ну что вы всё ходите и ходите, покоя от вас нет! Летом приходи, ле-том, слышала?

– Почему летом?

– Потому что зимой снеговиков лепят, а не на танцульки бегают! Ишь, плясать удумала – они пляшут, а я потом убирай… Тьфу!

Она сплюнула, окончательно развернулась и, с утроенной силой размахивая метлой, двинулась к противоположному углу площадки.

– Так вчера были танцы или нет? – крикнула я вдогонку, но больше ни одного ответного движения не получила.

Может быть, самой Матвею позвонить? Но я только представила, как задаю ему тот же вопрос, и мне стало не по себе. Как будто что-то холодное на грудь легло, а затылок жаром опалило. Нет, не буду спрашивать. Нельзя. Нельзя…

Глава 14

Чем больше сокращалось расстояние до моего нынешнего дома, тем активнее меня захватывали мысли о его хозяине. Вспомнились Лизины слова. Значит, она решила, что Вася – мой муж. Как странно. Мне казалось, с первого взгляда можно понять, в каких отношениях находятся он и она, даже если ничего ты о них не знаешь. Я, например, редко когда в таких делах ошибаюсь. Но у меня, как говорит бабушка Тоня, ум, не замутнённый эмоциями, а значит, выводы получаются более-менее приближёнными к истине. Хотя видела бы меня бабуля сейчас… Ох, нет, не дай боже ей появиться рядом! О свиданиях с Матвеем придётся тогда позабыть навсегда!

Ещё только сворачивая во двор, я услышала громкий гогот и эмоциональные выкрики, особенно ясно слышные в морозном воздухе. И мысленно напряглась. Всегда опасалась пьяных компаний, особенно после одного случая, когда однажды в собственном дворе у меня чуть не вырвали из рук сумочку. Спасибо моему соседу, а точнее его овчарке Джеку, совершавших в тот момент вечернюю прогулку, иначе точно пришлось бы моим пугливым родственницам менять все дверные замки!

– А я тебе говорю – ты врёшь! Не могла Катька, сука такая, меня подставить!

– Ты зенки-то свои разуй, рыжая твоя морда! Уже все пацаны в курсах, а он, блин, цацу из себя строит! А ты думаешь, чего твоя шалава уже неделю из хаты нос не высовывает? Затаилась и в тряпочку дышит!

– Ты, Гусь, за шалаву ща по хлебалу получишь!

– От тебя?? Ой-ой, у меня даже шнурки затряслись от страха! Пацаны, держите этого Рэмбо, он меня сейчас убьёт! Ха-ха!

– Ах ты гад…

Ну и конечно, потасовка покатилась в мою сторону, кто бы сомневался! Не зря говорят – чего боишься, то и случится! Я прижалась к стене, надеясь, что в темноте останусь незамеченной. Надежда приказала долго жить в ту же секунду, когда, практически задев меня своим телом, мимо пронёсся долговязый парень. Бежавший следом за ним светил фонариком…

– Опля! Легка на помине! Катька, ты? А мы только что о тебе вспоминали. Куда, думаем, наша красавица пропала? А она и не пропала вовсе…

– Извините, вы ошиблись, молодой человек! – с достоинством сказала я и отлепилась от стены.

– Ёк макарёк! – присвистнул говоривший. – Девушка, что же вы по ночам одна гуляете? Тут хулиганья развелось, на раз-два обидеть могут. Правильно говорю, пацаны?

– А то! – загоготали в темноте.

Ну всё, попала. В чужом городе, в чужом дворе… В глаза ударил резкий свет, я взмахнула рукой, закрываясь.

– Слушай, Вован, а девица-то ничего, на Катьку похожа.

– Гусь, ты бы поосторожней с ней. Не русская она вроде. Ща её братья набегут, мало не покажется!

– Да не… – с сомнением протянул человек с фонариком. – Не похоже вроде. Ты ведь наша, краля?

– Я чеченка!

– А я что говорил? Гусь, неприятностей хочешь?

– Да что ты заладил, Шурик! Это наша территория, блин, никому не позволено чужими чувяками её топтать! Правда, красотка? Слушай, а реально говорят, будто все ваши девки до замужества ни-ни, а?

– Проверить хочешь, Гусь? – забулькала темнота весело.

– А чем я хуже чернобровых?

– Не хуже, Гусь! Фору дашь! А слабо? – раздалось со всех сторон.

Я выпрямила спину. Жаль, этюдник тяжёлый, мешает. Хотя, если потихоньку освободить одну из металлических ножек…

– Ой, а что это у нас?

Я еле устояла на месте, когда почувствовала сильный и резкий рывок – деревянный ящичек с грохотом перекатывающихся внутри красок и кистей оказался в руках врага. Чтоб вам всем пусто стало, негодяи!

– Глянь-ка, Шурик, нам малярша попалась! Ой-ой-ой, как неловко-то, а?

Тюбики, один за другим, посыпались в снег, а маслёнка, которая прошла со мной огонь и воду, оказалась под башмаком одного из хулиганов. Я дёрнулась вперёд, но меня очень жёстко и умело остановили, скрутив руки за спиной. От боли и унижения защипало в глазах. Ну вот, только расплакаться не хватало в присутствии этих нелюдей! Дыши, Ида, дыши!

– Сакварлис саплавс ведзебди3! – отчаянно выкрикнула я, вложив в слова всю силу своей злости. – Вер внахе4!

– Чё-чё?

– Кажется, Гусь, она нас сейчас послала!

– Послала? – рябое лицо приблизилось ко мне вплотную. – Нас? А с виду такая интеллигентная девушка! Ай-яй-яй, нехорошо! Некультурно даже, я бы сказал. Мы к ней, понимаешь, со всей душой, а она брхгц…

Я не поняла, что помешало договорить парню фразу. Он как-то странно дёрнулся, захрипел и вдруг повалился на бок, хватаясь руками