Ка молчал.

— Так зачем вы пришли ко мне?

— Вчера мне показалось, что вы имеете к ее судьбе какое-то отношение.

— Возможно. И что?

— Я хотел бы помочь ей…

Старик решительно встал. Похоже, ему надоел темп разговора и сам разговор, который ничего не прояснял. Ка тоже поднялся.

— Нет, сядьте, — приказал Старик. — Вы пришли, чтобы задать мне какие-то вопросы. Возможно, вопросы очень для меня неприятные. И теперь еще хотите, чтобы я сам догадался о том, что вы хотите узнать. Мало того, вы ничем не оправдываете свой допрос. С чего это вы меня расспрашиваете о ней?

— Я бы хотел помочь ей, — тихо повторил Ка.

— Господи, какой самоотверженный поступок! Для чего вы собираетесь помогать постороннему человеку? Из соображений христианской гуманности?

— Неля для меня не посторонний человек.

Во взгляде Старика промелькнула то ли усмешка, то ли издевка, но он тут же погасил ее и, перестав расхаживать по веранде, уселся на свое место.

— Давайте сначала. Вы нашли в лесу, — Старик поднял вверх указательный палец и сделал паузу, — девушку. Привезли ее домой, что, согласитесь, довольно странно. Особенно для вас.

— Да, я согласен, это странно.

— Затем девушка рассказывает вам о своей прошлой жизни, и в одном из персонажей вы узнаете — казалось бы, узнаете, — снова указательный палец поднят вверх, — меня. Теперь вы знаете, что я знаком с этой девушкой, стало быть, этот персонаж — я. Это все? Обычное любопытство, из-за которого вы после рабочего дня поехали за город, даже не поужинав?

Ка молчал. Ему не хотелось рассказывать о Неле ее злейшему врагу. Это казалось предательством. Деревья все так же шумно раскачивали ветки, и тут Ка снова послышался детский смех. Он напрягся, и Старик моментально заметил это.

— Пойдемте, — сказал он и направился в коридор.

Они прошли мимо нескольких дверей в просторный зал. Пол был устлан громадных размеров ковром с длиннющим ворсом. На ковре сидела красивая женщина с распущенными волосами, а рядом с ней топтался годовалый малыш. Он пытался сделать шаг, падал, полз на четвереньках, затем вставал и снова пытался самостоятельно шагнуть. Женщина протягивала к нему руки. Он вставал и шагал. Вдруг ему удалось сделать два шага подряд, он упал к ней на руки и радостно засмеялся. Женщина обернулась к Старику, лицо ее сияло.

— Ну, слава Богу, пошел, — улыбаясь сказал Старик. — У меня гость, Жанна. Мы будем в кабинете.

Женщина кивнула и поцеловала малыша, который тут же быстро пополз на четвереньках по ковру.

Ка не сразу последовал за Стариком наверх по лестнице. Он ошеломленно разглядывал ребенка, отгоняя назойливую догадку о том…

— Вы идете? — раздалось сверху.

— Да, да, — Ка через ступеньку взбежал наверх, и Старик открыл дверь своего кабинета.

Он удобно устроился в кресле и предложил другое Ка.

— Я не хочу знать, что там вам наговорила Неля. Меня интересует больше ваш взгляд на вещи. Вы всегда были мне интересны. Зачем вы здесь? Как вы хотите ей помочь?

Ка сдался.

— Я нанял человека, чтобы тот собрал кое-какую информацию о ней.

— Это ничего не объясняет. Зачем вам что-то о ней было знать? Она вам понравилась? Вы ее пожалели? Или еще что-то?

— И то, и другое, и еще… Она показалась мне…

Ка замолчал, и Старик не выдержал:

— Ну говорите же! Я хочу, чтобы вы сами это сказали. Она показалась вам…

— Странной, — выдохнул Ка, чувствуя, что этим коротеньким словом он предает Нелю, переходит в стан ее врагов. Ему стало противно, он ненавидел самого себя. Но это была чистейшая правда. Только вот стоило ли ее говорить? Ка опустил голову.

— Вот, — сказал Старик. — Вот и ответ, вот и разгадка. Хорошо, что вы это заметили. Иначе мне было бы не о чем с вами разговаривать. Значит, вы пришли сюда не сводить счеты с врагами Нели. Вы почувствовали эту ее странность и хотите выяснить, насколько она странная. Скорее всего, вы уже почитали книжки по психиатрии и проконсультировались с каким-нибудь знакомым врачом, который не сказал вам ничего определенного.

Ка в изумлении уставился на Старика.

— И не смотрите на меня так. Я в свое время сделал то же самое. Только мне лично многих мук и мытарств это стоило. Знаете, говорят: «Не верь глазам своим»? Это про нее. Когда имеешь дело с такими людьми, следует доверять только логике и ни в коем случае не чувствам. Я долго не мог поверить в то, что Неля больна. Больна неизлечимо. Я смотрел на нее и видел перед собой нормального человека. Может быть, сломленного жизнью, но нормального.

— Чем же она была сломлена? — Ка решил не сдаваться так сразу.

— Скорее всего, у нее всегда была предрасположенность к душевному заболеванию. Она всегда была немножечко странная. Смерть отца усилила симптомы, и Неля начала вытворять невообразимые вещи…

— Что именно?

— Скорее всего, вовсе не то, что она вам рассказала. Но неужели вы так сильно увлеклись ею, что вам недостаточно просто знать, что она тяжело больна? Это ведь легко проверить: съездите в больницу, я попрошу, чтобы с вами поговорил врач, который ее лечит.

— Нет, — сказал Ка. — Не хочу в больницу. Я думаю, каждая женщина, у которой погиб ребенок, будет вести себя как помешанная.

— У которой — что? — уставился на него Старик.

Ка сильно зажмурил глаза и подумал, что он, похоже, круглый идиот.

— А кто этот мальчик — там, внизу?

— Этот мальчик мой внук.

— А кто его родители? — все еще отказывался понимать Ка.

— Его отец — мой сын. А матери у него нет, потому что ее признали душевнобольной. Понятно? Его растит Жанна. Думаю, когда он начнет говорить, то именно ее назовет мамой. Хорошо, я чувствую, вы информированы обо всем, только все, что вам говорилось, преподнесено шиворот навыворот. Поэтому слушайте…

И Старик начал рассказывать.

Алик дружил с Нелей с первого курса. Она часто бывала у них дома, и Старик постепенно свыкся с мыслью, что когда-нибудь она останется здесь навсегда. Он не вмешивался в дела молодых, замечал только, что Алик часто сидел дома один, хмурый, и на вопросы отца не отвечал. Отец понимал — снова поссорились. Ссоры эти были достаточно частыми, и его это удручало. Когда Алик заканчивал пятый курс, он приготовил для него подарок — поездку в Америку, к его старым друзьям, которые мечтали познакомиться с Аликом, повидать Старика.

Неля прекрасно знала, что такая поездка планируется. Но случилось так, что за два месяца до диплома у нее умер отец. Она не находила себе места, перестала готовиться к защите. Алику пришлось буквально все сделать за нее. Он написал в результате два диплома и выполнил для них обоих кучу чертежей. (Здесь в голосе Старика прозвучали нотки гордости.) На защиту он волок ее чуть ли не силой. А когда напомнил, что через две недели уедет в Штаты, Неля устроила ему дикую сцену. Она швыряла вещи и вопила истошным голосом. То, что она говорила, было оскорбительно и нелепо, но Алик помнил, что у нее большое горе, и постарался понять ее и успокоить.