— Каким?

— Твой запас маны, он… мягко говоря, огромен. Я бы даже сказала, запредельно огромен. Я знаю лишь пару магов с таким количеством маны, как у тебя.

— Что?! Да бред. Я никогда не мог выдавить из себя много маны!

— И мы вновь возвращаемся к твоему вопросу о “запечатывании”. Печать не позволяет тебе использовать больше процента. Все остальное оперативно сбрасывается в окружающую среду через ложные потоки. Полагаю, что это делалось для твоей безопасности, чтобы твоя магическая система работала и развивалась, но при этом не переходила опасную грань. Только маг не учел твой потенциал. С одним процентом и обратным потоком, ты вообще не должен уметь использовать магию. Она должна просто развеиваться в окружающей среде, но… ты можешь. Потому что один процент от лужи — это пара капель, но один процент от океана — это море.

— У меня… настолько много маны?

— Твой Исток может вместить столько, но на деле же вся она уходит через ложные потоки.

— А это можно… исправить? — осторожно уточнил я.

— Разумеется. Мы боги, мы можем почти всё. Я легко могу изменить это плетение и переписать его, но вопрос в другом: нужно ли мне это делать? Печать решила твою проблему, но если повысить лимит хотя бы до трех-пяти процентов, то может начаться отравление, и ты рискуешь умереть.

— Вот дерьмо…

— Но это так же спасло тебе жизнь. Из-за особенностей строения энергетической системы ты гораздо лучше принимаешь Свет. Как я поняла из рассказа, тебе приходилось использовать оружие Максимилиана, и при этом ты остался жив, хотя Свет по идее должен был выжечь не только тело, но и душу. Всё потому, что твое тело и так привыкло к избытку энергии и смогло оперативно его “сбросить”.

— Теперь я понял… — сказал я, глубоко задумавшись. Правда я теперь понятия не имел, что делать с этими знаниями. Мне доступна такая большая сила, но при этом я мало что могу использовать.

— У меня есть к тебе предложение, Люциус.

— Слушаю.

— Поскольку ты уже принял первый компонент и гаситель, и тебе придется продолжить курс модификации, я предлагаю тебе его немного изменить. Восприятие и скорость — это хорошо, но в твоем случае не главное. Думаю, при вдумчивом подходе я смогу повысить твой лимит до… хм… как минимум двадцати процентов.

В двадцать раз больше маны, чем у меня есть сейчас?!

Мысль об этом вызывала легкую дрожь.

— Вижу, что тебе интересно, — на губах Евы расцвела немного хищная улыбка, а мне стало не по себе. — Но двадцать — это минимум. Возможно, получится дойти даже до восьмидесяти. И не забывай, что твой Исток продолжает развиваться и укрепляться.

— Всё это слишком заманчиво… В чем подвох? Что мне это будет стоить?

— Ничего. Считай, что мы отдаем долг твоему отцу, который нас спас. Думаю, это меньшее, что может сделать Башня за его жертву, и всё же подвох есть, я признаю. Как я уже говорила, процесс экспериментальный. В нем могут быть ошибки, и исправить их может быть крайне проблемно. Риск смерти минимален, и тем не менее он есть… Да и “починить” световые интеграции в органику может быть… очень сложно и болезненно. Я могу постепенно отменить изменения, которые с тобой сделала Аннигиляция, сведя к минимуму последствия, или могу расширить твой потенциал, насколько смогу. Но выбор за тобой.

— Смертельный риск или трусливый побег? Что же выбрать… —вздохнул я. Пить ту дрянь снова и так, и так придется, и вряд ли обойдется без побочных эффектов. А риски…Я и так постоянно рискую. — Если я могу стать сильнее… то я хочу попробовать. Ради этого я тут.

— Хороший ответ! Но только потом не ной.

Глава 14

— Ты делаешь слишком много лишних движений! — крикнула Аннигиляция, наблюдающая за моей схваткой с Ганишем. Вампир был силен и быстр, и в момент, когда богиня дала мне совет, чуть было не вспорол мне глотку теневыми когтями. — Двигайся, как я тебя учила!

Мне захотелось огрызнуться, но было немного не до этого. Я уже не раз побеждал этого вампира на ринге, но Аннигиляция поглядела на это и решила, что нужно повысить сложность. Взмахом руки богиня сделала вампира раза в три сильнее, да ещё он овладел очень мощными и опасными теневыми техниками.

Но и этого богине показалось мало, так что она запретила мне использовать меч в этот раз и способности доспеха. Приходилось драться голыми руками.

Вампир ударил ладонью, словно рассекая воздух по диагонали, и с его руки сорвалась волна темной энергии, напитанной тенью. Блокировать подобное я больше не пытался, одного раза хватило, когда мне руку отсекло.

Я уклонился, но тут же попался в ловушку. Ноги оплели теневые щупальца.

Фыркнув, я сделал глубокий вдох и выплеснул энергию в ногах, разрушая его связь с Тенью и освобождаясь от оков. Вампир уже был рядом, снова метя в горло, но я был к этому готов. Что-что, а реакция после всей той дряни, что я вынужден был выпить, у меня стала почти молниеносной. В экстренные моменты, мир вообще начинал словно двигаться гораздо медленнее.

Увернуться от этой атаки было проще простого. Сместившись чуть вправо, я тут же ударил апперкотом прямо в подбородок кровососу. Послышался громкий треск и хруст костей. Одним своим ударом я ему чуть челюсть не снес, сейчас она была сущим месивом.

Лже-Ганиш отступил, хватаясь за лицо.

— Эй, ты чего, нападай, — поманил я его и улыбнулся.

Он рванул, Тень окутывала его словно доспех, и это создавало для меня определенные трудности. Я уже собирался воспользоваться кое-чем убойным, чтобы завершить сражение одним мощным ударом, но мне помешала Анни.

— Только попробуй! Кулаками! Только кулаками!

— Издеваешься? — буркнул я, но богиня была серьезна. — Тц…

Ладно, голыми руками так голыми руками. А ведь ещё два месяца назад, когда Аннигиляция меня только сюда притащила, я и не думал, что смогу сражаться с Ганишем, используя только свою силу и скорость.

Вампир уже оказался прямо передо мной. Окружающая его тьма внезапно рванула во все стороны, собираясь сожрать меня словно гигантской пастью, но