– Вы хотите меня видеть? – спросил он гораздо спокойнее.

– Да моя бы воля… – начала она, но, видно, решила не выражаться при посторонних, да и охранник наверняка рассердился, что у него вырвали трубку.

– Мне нужна моя сумка! – сказала она твердо.

– Какая такая сумка? – опешил Дмитрий Алексеевич. – Что вы еще придумали?

Как совершенно правильно предположила Агриппина, Старыгин по приходе как бросил сумку с вещами в кладовку, так и забыл про нее. Все бумаги и документы лежали у него в отдельной папке, бритвенный прибор и зубная щетка были куплены специально для поездок, так что не требовались срочно. Нет, разумеется, Старыгин вспомнил бы про сумку с грязным бельем рано или поздно, он жил один и привык разбираться с хозяйственными проблемами самостоятельно. Но вечером по приезде кот Василий устроил такую сцену, что пришлось долго вымаливать у него прощение за непредвиденную задержку. А вчера Старыгин заезжал в супермаркет, потом готовил еду для себя и кота, то есть, конечно, в первую очередь для кота… В общем, про сумку он забыл.

В трубке снова слышалась возня и недовольный голос охранника, потом что-то пискнуло, и раздались короткие гудки.

– Вот еще незадача, – окончательно расстроился Старыгин, – придется разбираться, она ведь просто так не отстанет… Неужели я и правда перепутал наши сумки? Быть не может, я все же в своем уме и склерозом пока не обзавелся…

Он набрал номер охраны и сказал, что сейчас спустится, а дама пускай пока подождет. Охранник недовольно буркнул, чтобы Старыгин поторопился, а то он ни за что не отвечает, посетительница уж больно беспокойная.

Старыгин бросил тоскливый взгляд на незавершенную картину, снял рабочий халат, измазанный красками и химикалиями, потом долго мыл руки. Причесался, поправил воротник рубашки, тщательно запер дверь кабинета и вышел.

– Вы что – гусиным шагом всю дорогу шли? – с ходу напустилась на него Агриппина, не утруждая себя приветствием. – Или по-пластунски ползли?

Старыгин поверх ее головы переглянулся с охранником, тот злорадно ухмыльнулся – предупреждали, мол, тебя, вот и получи такое чудо.

– Что у вас случилось? – сухо спросил Старыгин, ему было неудобно – еще пойдет кто-нибудь из знакомых, начнутся вопросы. А не дай бог, их с Агриппиной увидит кто-нибудь из женщин, ну тогда точно пойдут сплетни, что к Старыгину приходила его бывшая пассия и устроила жуткий скандал…

Представив такой вариант, Дмитрий Алексеевич мысленно застонал.

– Что вы кричите? – спросил он злым шепотом. – Не на базаре, я все же в Эрмитаже работаю, тут такое поведение не принято.

– А я, стало быть, на базаре тружусь? – спросила Агриппина, понизив все же слегка голос.

– По-человечески можете объяснить, без этих бабских истерик, что у вас случилось?

– Это не у меня, а у вас случилось! – огрызнулась Агриппина, обидевшись на «бабские истерики». – Помутнение рассудка у вас случилось! В тяжелой форме и с осложнениями! Это же надо – взять чужую сумку и даже не заметить!

– Я взял вашу сумку? – смутился Старыгин. – А вы уверены?

– Угу, я видела ваши грязные носки, – издевательски сообщила она.

Старыгина передернуло, но он взял себя в руки и решил не спускать проклятой бабе.

– Вы узнали, что сумка моя именно по носкам? – внешне спокойно спросил он.

– Не только! – Она обожгла его взглядом. – Там еще были книги, одна с дарственной надписью и фотографией. Должна сказать, что фотография не слишком удачная, вы на ней выглядите гораздо старше своих лет. И полнее.

«Ого, да она, оказывается, способна не просто хамить, а еще вставлять ядовитые шпильки! – удивился Старыгин. – Стало быть, ничто истинно женское ей не чуждо… Не могу сказать, что это радует, но все же не так уныло… тем более что про снимок совершеннейшая неправда, я там очень хорошо получился, все знакомые женщины так говорят…»

От такой приятной мысли Дмитрий Алексеевич несколько приободрился и решил поставить невоспитанную нахалку на место.

– А вам никто не говорил, что рыться в чужих вещах нехорошо? – прищурился он. – Хотя что это я, для вас, эскулапов, никаких правил не предусмотрено. Вы и в кишках без спроса роетесь…

Агриппина посмотрела на него с ненавистью. Ведь знает же прекрасно, что она кардиолог, а говорит про какие-то кишки!

Старыгин заметил, что руки ее непроизвольно сжались в кулаки, и отступил назад. Не хватало еще, чтобы они разодрались тут, при всем честном народе! Вот уж сотрудники потешатся!

– Хватит скандалить! – отрывисто сказал он. – Если у меня ваша сумка, я ее, разумеется, отдам, мне ваши вещи не нужны! За то, что ошибся, – прошу прощения, устал, не заметил в темноте. И вообще, если бы вы не выпрыгивали всю дорогу курить, а дали бы и мне немного отдохнуть, то ничего бы не случилось. Курить вообще вредно, вы, как врач, не можете этого не знать!

– Не ваше дело! – буркнула Агриппина.

– Верно, – согласился Старыгин, – ваше здоровье меня не касается. Значит, мою сумку вы не принесли?

– Еще не хватало наугад с ней через весь город тащиться!

– Тогда придется встретиться завтра… – Старыгин почесал в затылке. – Я сегодня долго буду занят…

– Не завтра, а сегодня! Еще до завтра я буду ждать! – прошипела Агриппина. – И так сколько времени с этой сумкой потеряла!

– Говорят вам, я дома только к девяти буду! – окончательно рассвирепел Старыгин. – Куда еще мне на ночь глядя нестись с вашей сумкой наперевес…

Вообще он был человек воспитанный, к дамам относился тактично и предупредительно, но эта беспардонная особа своим хамством его просто достала, да и на даму она нисколько не походила.

– Ладно, – угрожающе сказала она, – я сама вам сумку привезу. С доставкой на дом. Раз уж вы такой неженка, что из дому вечером выйти не можете.

– Ну, зачем же, – в душе Дмитрия Алексеевича проснулось чувство справедливости – все же сумки перепутал он, значит, он виноват, – я могу привезти, только завтра…

– Нет уж, сказала сегодня – значит, сегодня! – отрезала Агриппина.

– Как вам будет угодно, – сухо сказал Старыгин и продиктовал свой адрес.

Она ушла, сверкнув глазами на прощание и не сказав ему ни слова. Старыгин тяжко вздохнул и столкнулся с насмешливым взглядом охранника. Ох, пойдут сплетни…

Расставшись со Старыгиным, Агриппина поймала на набережной машину и отправилась в больницу. Нужно было кое-что сделать. Она поговорила с дежурным врачом, просмотрела медицинские карты больных, сверилась с расписанием операций. Время прошло незаметно, на улице стемнело.

Маршрутка высадила ее на проспекте, перед заснеженным сквером, отделявшим ее дом от проезжей части.

Фонарь в сквере как обычно не горел. Привычно чертыхнувшись, Агриппина шагнула на тропинку, которая наискосок пересекала сквер, и тут же по щиколотку провалилась в подтаявший снег. Ноги мгновенно захолодели. Теперь не миновать простуды…