– Григорий, ты что – сдурел?! – подскакал Елецкий к Валуеву. – Гусары бегут! Вперёд, только вперёд!

– Куда?! – вспылил Валуев. – Там же коронный гетман – засада! Побьют, как…!

Валуев знал, что это не простой противник, впереди может быть всякое, поэтому велел разобрать добротный мост через плотину, отрезая острожек от городка.

На следующий день Жолкевский подошёл уже с основным войском к выжженному городку и встал на высотах перед ним. К плотине он выслал пехоту, остальным велел занять позиции на пепелище городка. Полк казаков Заруцкого он расположил подле речки, ниже городка, у самого болота. Ивана Салтыкова и Ураз-Мухаммеда с их воинами он оставил при себе. Не отпускал он также от себя Урусова с его ногайцами. Войско изготовилось к бою, но Жолкевский не спешил отдавать приказ о переходе через плотину.

– Передай пану Струсю и Казановскому: в стычки не ввязываться, – приказал он вестовому. – Стоять, ждать темноты.

Он подозревал, что русские приготовили какую-нибудь хитрость. Они не могли воевать без этого. И он велел наблюдать за местностью около плотины и за ней.

Но разрушенная плотина выглядела обезлюдевшей.

«Это не в их правилах, – решил он. – Они обязательно попытались бы отстоять её».

Вдали, у леса, виднелся острожек. На той же стороне речки, ниже плотины, тянулся густой кустарник. Он закрывал берег и часть луга.

«Вот там я бы и укрыл пехоту. И она ударила бы во фланг наступающим», – подумал он, ставя себя на место Валуева.

– Наблюдать вон за тем кустарником! – распорядился он. – И стоять – на плотину ни шагу!..

Да, действительно, Валуев подготовил Жолкевскому сюрприз, засаду. Два десятка стрельцов сидели в промоинах подле плотины, не менее сотни затаилось в кустарнике.

Время тянулось медленно, до ночи было далеко. Солнце припекало, и стрельцы изнывали от жары и тоски.

Вот один из них подхватил самопал, вылез из промоины, стремительно, как заяц, проскочил к приятелю и плюхнулся рядом с ним.

Стрельцы засмеялись, повеселели, загораясь от его прыти. Вскоре побежали и другие…

– 3убы вышибу, стервецы! – прорычал Валуев и громко выругался, увидев, что стрельцы не выдержали томительной сидки и выдали себя.

Стрельцов в промоинах заметили с польской стороны. Эта засада меняла планы Жолкевского. Он решил очистить плотину от русских ещё до ночи и вызвал к себе Заруцкого.

– Пан Иван, пройди выше плотины и ударь в тыл засаде, – стал он объяснять ему. – Оттуда они не ожидают нападения…

– Добро, пан гетман! – сухо сказал Заруцкий и уехал к своему полку.

Там он отобрал нужных для такого дела казаков. Хоронясь за кустарником, он прошёл с ними к плотине, перебрался на её другую сторону по дну спущенного пруда. Там он собрал в кучу казаков и с криком: «За мной!» – бросился с саблей к промоине, где сидели стрельцы.

Неожиданная атака казаков ошеломила тех… И они побежали в кустарник. За ними устремились казаки. Стрельцы, которые сидели за кустарником, тоже побежали, когда увидели бегущих из промоин своих товарищей, а за ними донских казаков.

– Немедленно выводите за плотину пехоту! – приказал Жолкевский полковнику Вейеру.

За плотиной тем временем поднялась паника, и стрельцы толпой ринулись к острожку.

Валуев чуть не взвыл в бешенстве оттого, что натворила засада, и тут же вывел из острожка пехоту и конницу, чтобы спасти от гибели бегущих.

Трёхтысячное войско русских столкнулось с жолнерами и казаками, стало теснить их к плотине. И те медленно покатились назад.

– Куда, куда?.. Стоять! – заметался по полю Заруцкий.

У плотины всё смешалось. Стрельцы прижали к ней неприятеля и попытались сбросить его в речку. Но жолнеры и донские казаки упёрлись и стояли.

– Пан Николай, немедля наведите мост и перекиньте к ним на помощь гусар! – приказал Жолкевский полковнику Струсю; он опасался, что пехотинцы не выстоят долго.

И на плотину двинулись мастеровые: застучали топоры, замелькали брёвна и доски. Через десяток минут мост был готов, и по нему на ту сторону пошли тяжеловооружённые, закованные в панцири всадники. Они ощетинились копьями и атаковали пехотинцев Валуева. Стрельцы под их ударом сломались и побежали к острожку, а гусары легко настигали их и сшибали, сшибали копьями… На подходе к острожку гусары напоролись на залп полковых пищалей. Их густо осыпало картечью, и они откатились назад.

Валуев воспользовался этим, быстро завёл своих воинов за стены и укрепился.

В свою очередь, свободно почувствовал себя и Жолкевский. Это сражение, непредвиденное, чуть было не обернулось для него большими потерями. Вечером он ушёл назад в свой лагерь. Для охраны же занятой плотины он оставил большой отряд пехоты и конных. На другой день, вернувшись под Царёво Займище, он перешёл плотину, обогнул с войском острожек и раскинул позади него лагерь. Так он отрезал Валуеву путь к отступлению на Можайск. В тот же день к нему подошёл полк Зборовского. В ставку гетмана полковник явился с ротмистрами и у его палатки попросил его поручика доложить о себе.

– Проходите, панове! – пригласил Жолкевский тушинцев, когда они вошли к нему.

Быстро окинув их взглядом, он уловил перемену в их настроении, спросил:

– Что привело вас ко мне?

– Пан гетман, гусары раскаиваются, что оставили вашу милость в трудную минуту, – сообщил ему Зборовский. – Просят забыть размолвку и приглашают на коло!

– Хорошо, панове, я приеду! – заверил Жолкевский тушинцев.

Для встречи с ним гусары собрались на большой лесной поляне и его появление приветствовали громкими криками.

– Панове, – обратился Жолкевский к гусарам, – принимая вашу помощь, я хочу напомнить: его величество обещал платить вам за службу, начиная с ухода от Димитрия. Вперёд он никогда не платил и платить не имеет права. Это выходит за рамки общевойскового соглашения и будет несправедливо по отношению ко всему королевскому войску…

Он прошёлся глазами по рядам гусар.

– Хотелось бы думать, что мы и другое одинаково понимаем с вами… Республика находится в тяжёлом положении… Валахию и Молдавию постоянно грабят набегами турки и крымские татары. На севере в боевой готовности стоят войска шведов. При малейшем ослаблении нашего государства они тут же отторгнут Ливонию. Поэтому, панове, король возлагает в войне с Московией большие надежды на вас, опытных воинов, преданных своей родине! Её же он начал для укрепления могущества нашей с вами родины, Посполитой!..

К себе в ставку он вернулся в хорошем расположении духа.

На военном совете полковых начальников объединённого войска он прямо спросил их, что делать с острожком, что они думают об этом.

– Брать их надо немедленно! – громко заговорил Дуниковский. – Пока напуганы! Окопаются – не выбьем!

Резко повернув голову в его сторону, он посмотрел с вызовом на него,