— Хочешь пива? — спросила она.

Пива. В три часа ночи. Кошмар.

— Да, спасибо.

Я сел за стойку бара и стал смотреть, как она убирается. В голове почему-то всплыл вопрос, который я задавал накануне вечером, сидя на том же самом месте:

— Ты тоже из ЛГБТ?

— Ты пришел, чтобы спросить меня об этом?

— Нет, вопрос не связан с главной целью моего визита.

— Приятно услышать — в три часа утра, в баре, от незнакомого мужчины.

— Разве я незнакомый?

— Немножко, — рассмеялась она, видимо обыгрывая двусмысленность слова «незнакомый».[19]Ответа на вопрос о гомосексуализме я так и не получил.

Рози открыла еще одну бутылку пива, для себя. Я достал свою папку и выложил на стойку фотографию с выпускного вечера:

— На этом мероприятии забеременела твоя мать?

— Черт. Откуда у тебя это?

Я рассказал о своих поисках и познакомил ее с таблицей, которую успел составить:

— Здесь перечислены все имена. Шестьдесят три мужчины, девятнадцать из них определенно не европеоиды — что подтверждается визуальной оценкой и характером имен. И еще троих мы уже исключили.

— Кончай прикалываться. Не будем же мы проверять… тридцать одного человека?

— Сорок одного.

— Да по фигу. Мне не с чем подойти ни к одному из них. Повода нет.

Я рассказал ей о намечающейся встрече выпускников.

— Одна маленькая проблема, — заметила Рози. — Мы не приглашены.

— Совершенно верно, — согласился я. — Проблема маленькая. И она уже решена. Там будет алкоголь.

— И что с того?

Я кивнул на коллекцию бутылок в баре:

— Твои навыки будут весьма кстати.

— Шутишь.

— Сможешь добиться места на обслуживании этого мероприятия?

— Так, кончай гнать. Это бред полнейший. Ты полагаешь, что мы придем на вечеринку и начнем снимать пробы со стаканов? Ну ты и…

— Не мы. А ты. У меня нет соответствующих навыков. В остальном же ты права.

— Всё, проехали.

— А я думал, ты хочешь узнать, кто твой отец.

— Я уже говорила, — сказала Рози. — Да, хочу. Но не до такой же степени.

Через два дня Рози явилась ко мне домой. Было двадцать часов сорок семь минут, и я занимался уборкой в ванной — поскольку Эва, венгерка в мини-юбке, отменила свой визит из-за болезни. Я нажал кнопку домофона и впустил Рози в подъезд. Домашние шорты, хирургические бахилы и перчатки, но без рубашки — определенно я был не вполне при параде.

— Вау. — Рози изумленно уставилась на меня. — Это что, от восточных единоборств накачалось?

Похоже, ее впечатлили мои грудные мышцы. И тут вдруг она запрыгала как ребенок:

— Вечеринка у нас в кармане! Я нашла агентство и предложила им смешные расценки, они радостно ухватились и попросили никому не говорить. Когда все закончится, я сдам их профсоюзам.

— Кажется, ты не хотела участвовать в этом.

— Я передумала. — Она протянула мне книгу в заляпанном твердом переплете. — Учи наизусть. А мне пора на работу.

С этими словами Рози развернулась и ушла.

На обложке книги я прочитал: «Спутник бармена. Все о том, как смешивать и подавать напитки». Судя по всему, мне предстояло освоить азы новой профессии. Несколько рецептов я заучил еще в процессе уборки ванной. Готовясь ко сну, я пропустил тренировку по айкидо — и все ради новых знаний. На очередном рецепте до меня вдруг дошло, что все это реально смахивает на бред. В моей жизни снова поселился хаос, и я знал только одно противоядие. Я позвонил Клодии.

Она смогла встретиться со мной на следующий день. Поскольку официально я не числюсь среди ее клиентов, нам пришлось беседовать в кафе, а не в кабинете Клодии. И после этого меня обвиняют в педантизме и отсутствии гибкости!

Я обрисовал ей положение дел, опустив проект «Отец». Мне не хотелось признаваться в пиратском сборе образцов ДНК, который Клодия наверняка сочла бы неэтичным. Вместо этого я придумал, будто у нас с Рози общий интерес к кинематографу.

— Ты говорил о ней с Джином? — спросила Клодия.

Я сказал, что Джин представил Рози как кандидатку по проекту «Жена», и все, что он мог посоветовать, — это переспать с ней. Я объяснил, что Рози совершенно не годится на роль партнерши, но, вероятно, она думает, что интересует меня в таком качестве. Быть может, она решила, что наш общий интерес (к кино) — повод для серьезных отношений. Я же, как последний болван, задал ей вопрос о сексуальной ориентации, чем наверняка укрепил ее в этой мысли.

Между тем Рози ни разу не упоминала о проекте «Жена». Инцидент с Пиджаком очень ловко увел нас в сторону от главной темы, а потом события и вовсе стали развиваться по незапланированному сценарию. Рано или поздно я должен был сообщить Рози о том, что она выбыла из конкурса после первого же свидания, — но очень не хотел причинить ей душевную травму.

— Так вот что тебя беспокоит, — сказала Клодия. — Ты боишься обидеть ее.

— Совершенно верно.

— Так это же замечательно, Дон.

— Ошибаешься. Это большая проблема.

— Я не о том. Замечательно, что тебя волнуют ее чувства. Тебе нравится с ней общаться?

— Безумно нравится, — сказал я, впервые осознав это.

— А ей хорошо с тобой?

— Думаю, да. Но ведь она подавала заявку по проекту «Жена».

— Не переживай, — сказала Клодия. — Судя по тому, что ты рассказываешь, она все переживет нормально. Так что развлекайтесь в свое удовольствие.

Странная вещь произошла на следующий день. Впервые за все время Джин назначил мне встречу в своем офисе. Обычно о встречах прошу я, но из-за проекта «Отец» возник перерыв — такой, какого раньше в нашем общении не было.

Кабинет Джина гораздо просторнее моего — из-за должности, а вовсе не по производственной необходимости. Елена Прекрасная позволила мне зайти и подождать, поскольку Джин опаздывал. Я воспользовался случаем и проверил висевшую у него на стене карту мира — на предмет наличия флажков, вколотых в Индию и Белвгию. Я был почти уверен в том, что Индия уже давно завоевана, но вполне возможно, что Оливия на самом деле и не индианка. Она называла себя индуисткой, так что могла быть и с островов Бали, и с Фиджи — да из любой страны с индуистским населением! Джин коллекционировал паспорта, а не национальности — точно так же, как путешественники ведут учет стран, в которых побывали. Северная Корея предсказуемо оставалась без флажка.

Появился Джин и тут же попросил Елену Прекрасную принести нам кофе. Мы сели за его стол, как на совещании.