— Итак, — начал Джин, — ты говорил с Клодией.

Вот что значит не числиться официальным клиентом Клодии: я был лишен права на конфиденциальность.

— Я так понимаю, ты встречаешься с Рози. Как и следовало ожидать.

— Да, — ответил я. — Но делаю это вне проекта «Жена».

Хотя Джин — мой лучший друг, мне было неловко делиться с ним информацией о проекте «Отец». К счастью, Джин и не упоминал о нем — видимо, полагая, что у меня к Рози чисто сексуальный интерес. Меня даже удивило, что он не заговорил об этом сразу.

— Что ты знаешь про Рози? — спросил он.

— Не так уж много, — признался я. — Мы говорим все больше на отвлеченные темы.

— Постой-ка, — перебил он меня. — Ты ведь знаешь, кем она работает, где проводит время.

— Она барменша.

— Допустим, — сказал Джин. — И это все, что ты о ней знаешь?

— И еще она не любит своего отца.

Джин рассмеялся, хотя я не видел причин для смеха:

— Не думаю, что он Робинзон Крузо.

Поначалу я нашел это замечание весьма странным. Затем я вспомнил, что этого персонажа, уцелевшего в кораблекрушении, часто упоминают в качестве метафоры — в том смысле, что он «не одинок». В контексте нашего разговора это могло означать «не он один в немилости у Рози». Джин, должно быть, заметил мое недоумение и пояснил:

— Список мужчин, которые нравятся Рози, очень невелик.

— Она что, лесбиянка?

— Вполне возможно, — сказал Джин. — Ты посмотри, как она одевается.

Джин, видимо, судил по тому наряду, в котором Рози впервые появилась в моем кабинете. Но на работу она одевалась в традиционном стиле, — а во время наших поездок по делам ДНК носила исключительно джинсы и топы. Я помнил, какой сногсшибательной была Рози в тот вечер, когда произошел Инцидент с Пиджаком.

Быть может, там, где ее увидел Джин, Рози не хотела привлекать мужское внимание своим внешним видом. Женская одежда зачастую предназначена для того, чтобы усилить сексуальную привлекательность, необходимую при поиске партнера. Если предположить, что Рози не стремилась найти пару, то она была вольна одеваться так, как ей удобно. Мне о многом хотелось расспросить Джина, но я подозревал, что он неправильно интерпретирует мой интерес к Рози. Впрочем, один вопрос я не мог не задать, поскольку он был очень важным:

— Почему она захотела поучаствовать в проекте «Жена»?

Джин замялся.

— Кто знает, — сказал он. — Я не думаю, что она совсем безнадежна, но не стоит ожидать от нее слишком многого. У нее масса проблем. Не трать на нее время.

Джин даже не догадывался, насколько актуален его совет. Интересно, что он сказал бы, узнав, сколько времени я потратил на «Спутник бармена»?

Меня зовут Дон Тиллман, и я алкоголик. Эти слова пронеслись в моей голове, но я не произнес их вслух. И не потому, что был пьян, — хоть это и правда. Просто мне казалось, что стоит только их произнести, как они обернутся правдой. И у меня не останется иного выбора, кроме как вступить на путь разума, предполагающий полный отказ от спиртного.

Мое пьянство стало побочным результатом проекта «Отец»: надо же было набираться опыта для предстоящей работы. Я закупил шейкер, стаканы, оливки, лимон, нож для снятия цедры и солидный запас алкоголя, как рекомендовал «Спутник бармена», — короче, все необходимое для приготовления коктейлей. Дело оказалось на удивление сложным, тем более что я не могу похвастаться природной ловкостью. За исключением скалолазания, которым я не занимался со студенческих лет, и восточных единоборств, для спорта я непригоден. Мое мастерство в карате и айкидо — результат упорной многолетней практики.

Сначала я оттачивал точность дозировки, потом скорость. К двадцати трем часам семи минутам я несколько обессилел и решил, что неплохо бы протестировать коктейли по качеству. Я приготовил классический мартини, мартини с водкой, «Маргариту» и «Ковбоя-членососа» — коктейли, отмеченные в книге как самые популярные. Все четыре вышли очень вкусными, а по разнообразию вкусовых ощущений они заметно превосходили мороженое с его различными вариантами. Для «Маргариты» я выжал слишком много лайма, так что пришлось приготовить еще одну порцию. Не пропадать же добру.

Все имеющиеся исследования подчеркивают: риск для здоровья от употребления алкоголя значительно превосходит его пользу. Я же готов утверждать, что положительное влияние алкоголя на мое душевное здоровье оправдывает все риски. Алкоголь успокаивает меня и повышает настроение; парадоксальное, но приятное сочетание. И, что важно, он снимает дискомфорт, который я испытываю в обществе.

Обычно я тщательно контролирую потребление спиртного. В моем еженедельном расписании предусмотрены два дня воздержания, хотя с проектом «Отец» пришлось несколько раз нарушить это правило. Если судить по тому, сколько я выпиваю, меня нельзя назвать алкоголиком — однако моя нелюбовь к перерывам в выпивке может вызвать подозрения.

Подпроект «Массовый сбор образцов ДНК» продвигался успешно, и я довольно быстро освоил сборник рецептов. Вопреки распространенному мнению, алкоголь не разрушает клетки мозга.

Перед отходом ко сну у меня возникло непреодолимое желание позвонить Рози и похвастаться своими достижениями. С точки зрения логики в этом не было никакой необходимости: докладывать о том, что проект идет по плану, — пустая трата времени. В результате победила логика. С небольшим перевесом.

Мы с Рози встретились в кафе за двадцать восемь минут до начала вечеринки выпускников. К своей ученой степени доктора философии я теперь смело мог добавить сертификат Ответственного За Раздачу Алкогольных Напитков. Экзамен оказался нетрудным.

Рози уже была в униформе барменши и принесла мужской комплект для меня.

— Я забрала его пораньше и успела постирать, — сказала она. — Не хочется повторения сеанса карате.

Она явно намекала на Инцидент с Пиджаком, хотя в тот раз были применены приемы айкидо.

Я основательно подготовился к сбору образцов ДНК. В моем саквояже лежали пакетики с застежкой, салфетки и самоклеящиеся этикетки с именами выпускников. Рози настояла на том, чтобы не брать пробы у тех, кто не присутствовал на том выпускном вечере, поэтому я их вычеркнул. Она удивилась, узнав, что я заучил все имена наизусть. Но в этот раз я не имел права на ошибку.

Встреча выпускников проходила в гольф-клубе, что показалось мне странным. Вскоре, однако, я обнаружил, что помещение куда больше подходило для банкетов, нежели для игры в гольф. Я убедился и в том, что мы обладаем чересчур высокой квалификацией. В баре был свой персонал, который отвечал за приготовление коктейлей. От нас требовалось лишь принимать заказы, разносить напитки и, что самое главное, собирать грязную посуду. Выходит, зря я убил столько времени, осваивая ремесло бармена.