– Скажи, пожалуйста, что мы ищем? – Эми уже начала уставать от бессмысленного шатания по бесчисленным коридорам огромного торгового центра.

– Мне нужны совершенно особые джинсы, – сказала Моника. – И совершенно особенная летняя шляпка.

– Но здесь огромный выбор, в том числе «совершенно особенных» вещей.

– Но подходящего нет. Ага! Кажется, это то, что нужно!

Только сейчас Эми поняла, как сложно угодить Монике. Ее стиль, казавшийся порой безвкусным, требовал огромных затрат энергии и денег. Моника отыскивала столь эксклюзивные вещи, что Эми диву давалась. Она-то думала, что для Моники достаточно купить первые попавшиеся брюки, лишь бы они были в моде шестидесятых. А Моника оказалась настоящей привередливой модницей. В своем понимании, конечно.

– Это блузка известнейшего модельера, коллекция этого сезона, – подскочила к ним продавщица.

– Не принимайте меня за кретинку, – строго сказала Моника, выворачивая блузку наизнанку и рассматривая лейбл. – Эта вещь из коллекции позапрошлого года.

Продавщица сникла. Покупательница оказалась не так проста, как выглядела на первый взгляд.

– Пойдем отсюда, – сказала Моника.

Через пару минут в том же отделе появились сияющая Энджела, уже успевшая промотать совершенно безумную сумму на безделушки, и мрачный Дэниел, чьи средства она бездумно тратила.

– О, какая миленькая блузка! – воскликнула Энджела.

– Она из коллекции позапрошлого года, – буркнула продавщица неожиданно для себя.

– Не принимайте меня за кретинку! Это же последний писк! – уверенно заявила Энджела.

Продавщица тут же нацепила улыбку.

– И цвет вам к лицу!

– Я ее беру, – заявила Энджела и потащила Дэниела дальше. – Нужны туфли!

– Мне казалось, что мы пришли только за платьем.

– Милый, если тебе жалко денег, я буду тратить свои.

Пусть это будет моим прощальным подарком ей, решил Дэниел. Совсем скоро я от нее избавлюсь, и тогда, быть может, меня не так сильно будет мучить совесть.

– Трать, дорогая, – уверенно сказал он. – Покупай, что захочешь. Если понадобится, мы возьмем два такси, чтобы увезти все эти вещи.

Энджела завизжала от восторга и чмокнула его в нос.

– Обожаю тебя, Дэниел! – И она нырнула в обувной бутик.

– Господи, дай мне сил! – попросил Дэниел, воздевая глаза к потолку.

– Примерьте вот эти сапожки, – тут же пристала к Энджеле одна из продавщиц.

Энджела наморщила носик.

– Фи! Какая безвкусица! А вот эти сабо очень даже ничего. Но я зайду позже, если не найду ничего более подходящего. Идем, Дэниел.

– Вон там продают обувь, – сказала Моника, уверенно шагая вперед. – Там мы найдем то, что мне нужно. Я чувствую.

– Не хотите ли эти сабо? – предложила продавщица, разговаривавшая с Энджелой минуту назад.

– Дайте-ка лучше сюда вон те сапоги! – велела Моника.

– Ты часто выбираешься в такие рейды, Моника? – поинтересовалась Эми.

– Нет, примерно один раз в сезон. Ну вот, теперь у меня есть все, что нужно. Пора возвращаться домой. Смотри, кто там идет!

Эми обернулась и вздрогнула. Да это же Дэниел! И его подружка…

– Привет. Вижу, вы тоже делаете покупки, – сказала Моника, косясь на пакет в руках Энджелы.

– Да, знаешь ли, решила обновить гардероб, – ответила Энджела, презрительно поглядывая на пакет с сапогами в руках Моники.

– А мы, как я понимаю, сопровождающие. – Дэниел улыбнулся Эми.

– Точно, – ответила она. – Вынуждена признать, что даже роль компаньона выматывает дальше некуда.

– Не выпить ли нам по чашечке кофе? – сказала Моника. – Я тоже порядком устала.

– Отлично! – воскликнул Дэниел с энтузиазмом. – Я бы не отказался и перекусить. Умираю с голоду.

Они вошли в ближайшее кафе и заняли столик.

– А ведь посетители этого кафе сплошь такие же усталые покупатели, как и мы, – заметил Дэниел.

– Именно поэтому таких закусочных в этом торговом комплексе пруд пруди.

– Здесь можно жить при желании, – сказала Энджела. – Даже лучше, чем дома.

– Осторожнее, Энджела, – сказала Моника. – Как бы тебе не пришлось обращаться к психологу с очередной проблемой.

– С какой еще проблемой? – тут же окрысилась Энджела.

– Разве ты не знаешь, что многие люди страдают синдромом мегамоллмании?

– Мега… чего?

Моника закатила глаза. Сразу было видно, что она наслаждается создавшейся ситуацией.

– Боязнь реальной жизни, Энджела. В таких вот огромных комплексах, где не только магазины, но и масса развлечений, вплоть до искусственного катка, многие люди предпочитают проводить все свободное время. И тратить все деньги, между прочим. Со временем это становится болезнью. Вот ты говоришь, что тебе здесь нравится даже больше, чем дома. Первый признак мегамоллмании. В принципе в какой-то степени я даже понимаю таких людей. Посмотрите, как здесь уютно. Ходишь по широким коридорам, кругом цветы, картины на стенах, шарики под потолками – вечный праздник! А на самом деле – это один из способов ухода от реальности.

– Мне здесь нравится делать покупки, – сквозь зубы сказала Энджела. – У меня нет никакой мании!

– Если сейчас нет, то обязательно будет, – пообещала Моника. – Дэниел, проследи, чтобы твоя любимая не так часто шлялась по торговым комплексам.

– Я… – начала было возмущенная Энджела, однако Дэниел поспешил перебить ее:

– Спасибо, я последую твоему совету. Именно поэтому я и сопровождаю Энджелу: боюсь, как бы она здесь не осталась. Вдруг променяет меня на какого-нибудь красавца-продавца.

Все рассмеялись, кроме Энджелы, которая продолжала дуться. Предположение Дэниела о том, что ее может заинтересовать продавец, возмутило Энджелу до глубины души. Она восприняла это чуть ли не как оскорбление.

– Как поживают ваши музы, дамы? – спросил Дэниел, обращаясь к Монике и Эми, но интересуясь в большей степени конечно же последней.

Моника махнула рукой и издала протяжный стон.

– Моя муза сейчас в отпуске, – сказала она. – Выставка меня вконец испортила. Я возгордилась и заболела звездной болезнью. И потому муза покинула меня на неопределенное время.

– Она лукавит, – сказала Эми, – я видела у нее дома пару начатых новых работ.

– Их еще надо закончить, – заметила Моника. – Ко всему прочему они могут мне разонравиться, и я просто выкину их.

– Ну а ты, Эми? – спросил Дэниел. – Как твое творчество?